Жена поневоле - Нинель Лав
Первые ряды крыс, полукольцом окружавших ее, были уже метрах в десяти и хорошо видны — таких огромных крыс Кира никогда не видела. Они были раза в два больше той крысы, с которой она воевала на огороде, но главное, их было в сто, в тысячу раз больше — с таким количеством ей вряд ли справиться! Но Кира не сдавалась!
Бросание песком уже мало помогали, крысы осмелели и подошли метров на пять. Кира закрыла крышку и залезла на ящик. За спиной грохнуло ведро. Она сорвала его с гвоздя и бросила в крыс. Видимо, одной хорошо досталось, потому что произошла набольшая заминка, и послышался душераздирающий визг раненой крысы — голодные сородичи, не зная жалости и повинуясь инстинкту, рвали ее на части.
Такого жуткого визга и хруста костей Кире не забыть вовек!
Крысы подошли уже совсем близко — их спины слились в сплошную серую массу с тысячью оскаленных морд и двумя тысячами голодных, немигающих глаз — это был монстр, с которым невозможно было бороться!
Но Кира не собиралась сдаваться!
Вспомнив про пистолет, она достала его из сумки и стала стрелять в разные стороны, почти не целясь. Громкие хлопки заставляли крыс останавливаться, стальные шарики каждый раз достигали своей цели — наступление задерживалось, задержка сопровождалась жутким визгом и хрустом костей, и наступление продолжалось вновь.
Обойма закончилась. Кира перезарядила пистолет, и стрельба по живым безжалостным противникам продолжилась. Но вот стальные шарики закончились. Крысы подошли совсем близко к ящику.
Кира сорвала с головы парик и бросила его в крыс. Те тут же разорвали его на части, и белые клочья волос исчезли в их голодных оскаленных пастях.
Чем еще может она защитить свою жизнь?
На щите висел огнетушитель!
Кира сняла его с дощатого щита, поставила около ног на ящик и, натянув на руку рукав куртки, взялась за раструб огнетушителя, направив его на оскаленные крысьи морды. До отказа повернула вентиль.
Крысы, захлебываясь белой обжигающе-холодной пеной, завизжали, отступили и закружились в кутерьме белой, серой и красной волн.
Через минуту огнетушитель изрыгнул пену последний раз и умирающе зашипел. Подняв его, Кира бросила бесполезный огнетушитель в крыс, оттягивая минуты их решительного наступления.
Все! Защищаться было уже нечем!
Да, она стукнет рукояткой пистолета по голове одну, две, ну, десять крыс… А дальше?
«— Дальше буду топтать ногами и душить их руками, пока какая-нибудь особо настырная не вцепится мне в горло, — совершенно спокойно подумала Кира — почему-то ей было не страшно: все чувства словно заморозились и отошли на второй план, на первом же остался только инстинкт выживания».
Крысы окружили ящик и, опираясь на его стенки, пытались забраться на него. Но ящик был довольно высокий, и Кира, сорвав со щита какую-то железяку, смотрела на копошащихся у ее ног крыс и собиралась с силами, готовясь отразить новую атаку.
Неожиданно что-то изменилось — крысы потеряли интерес к своей добыче. Они повернули морды в одну сторону, замерли и стали смешно шевелить носами, принюхиваясь к запаху.
Кира тоже посмотрела в ту же сторону и чуть не лишилась чувств — из одного туннеля вдоль стен текла сплошная, серая лавина крыс. Лавина подходила все ближе и ближе, и спастись от такого количества голодных кровожадных грызунов было невозможно.
Но всеядным обжорам стало почему-то наплевать на почти сдавшуюся добычу! Нападавшие на Киру крысы развернулись и побежали за своими обезумевшими сородичами.
Что это могло значить?
Сначала в туннеле появились яркие вспышки, словно включали и выключали мощные лампы, потом до носа Киры донесся тяжелый запах паленой шерсти. Через несколько минут в клубах дыма и пламени вдалеке показались человеческие фигуры, одетые в блестящие костюмы. В руках у них были длинные палки, время от времени извергающие огонь. Огнемет выплевывал сноп огня на серые спины отставших крыс, и они визжали и корчились, сгорая заживо в безжалостном огне, превращаясь в горящие кувыркающиеся клубки пламени.
Ура! Люди!
Кира спрыгнула с ящика и, отойдя от стены, замахали руками. Но люди в шлемах ее не увидели. Они размеренно поводили огнеметами из стороны в сторону, приближаясь к ней, и пламя вылетало на несколько метров вперед.
Дышать стало невозможно, да и сгореть заживо тоже не хотелось, и Кира побежала.
Побежала вслед за обезумевшими крысами! Побежала прямо по крысам, давя их, стараясь не слышать хруста костей и их отчаянных воплей.
Но через десяток метров остановилась — навстречу неслась серая крысиная лавина!
Отскочив в сторону, Кира прижалась спиной к стене и зажмурилась, с ужасом чувствуя, как крысы несутся прямо по ее ногам.
Даже сквозь закрытые веки она почувствовала приближение яркого огненного света и открыла глаза — из всех тоннелей сходясь в середине, медленно двигались люди с огнеметами.
Крысы металась от одного тоннеля к другому, неизменно встречая на своем пути клубы дыма и смертоносный огонь.
С ужасом глядя на разыгрывающееся перед ее глазами сожжение, Кира боялась пошевелиться и привлечь внимание обезумевших от страха животных.
Но и ей надо было спасать свою жизнь от вырывающихся из огнеметов языков пламени.
Над мечущимися в панике крысами появилось белое, прозрачное облачко, постепенно приобретающее человеческий образ, и Кира узнала девочку-призрака с двумя тоненькими косичками.
«— Мне понравился телефончик и забавная обезьянка, — не открывая рта, сказала девочка-призрак. — Будет очень обидно, если вы мне их не передадите, поэтому я вам помогу…»
Облачко качнулось и поплыло над крысиной ордой. Кира, как завороженная смотрела не в силах двинуться с места. Девочка-призрак обернулась и поманила Киру рукой, и женщина-воительница вставила ногу в стремя, села в седло, опустила серебряное забрало шлема, выставила вперед тяжелое копье со стальным наконечником и бросилась вперед, как в последний бой с превосходящими силами противника, навстречу мечущейся лавине оскаленных крысиных морд с выпученными от страха глазами.
Через пару десятков метров девочка-призрак показала на стену, а потом пальчиком вниз, и Кира стала пробираться к стене, пока еще не понимая, что означали сии жесты. Но когда она оказалась совсем рядом у стены, то увидела узкий проход в небольшую нишу и шагнула в нее, не понимая, почему крысы не спасаются в ней. Ответ пришел сам собой: ниша была небольшая, и в ней не было выхода. В ней вообще ничего не было —
