Только когда мы вдвоем - Хлоя Лиезе

Он пытается скрыть веселье, но терпит провал.

— Выпендрёжница.

Как и прошлой ночью в душе, он говорит без помощи имплантатов. Это застаёт меня врасплох, и моё сердце сжимается от того большого страшного чувства, которое я едва не назвала про себя на кухне.

Без имплантатов его голос звучит иначе. Гласные искажаются. Я не думала, что для меня будет иметь такое большое значение тот факт, что он заговорил без них, но это важно. Такая колоссальная уязвимость. Я прочищаю горло, стараясь выглядеть так, будто не раздуваю из мухи слона, ведь сам Райдер ведёт себя так, словно это пустяк.

Я слежу, чтобы он видел мои губы, когда я говорю.

— Если есть что показать, сделай это.

— Ты только что процитировала Бей… — его голос срывается. Он сглатывает и пробует снова. — Бейонсе?

Я толкаю его плечом, краду мяч у его ног и разворачиваюсь, чтобы он видел, как я говорю.

— Ты так говоришь, будто я должна смущаться, хотя это ты взрослый мужчина, который узнаёт старые песни Бейонсе.

Райдер широко улыбается.

— Две сестры, Солнце. Я оглох слишком поздно.

Я останавливаю мяч и чувствую, как мои губы хмуро поджимаются.

— Это не смешно. Мне не нравится, когда ты шутишь об этом.

Его улыбка угасает.

— Почему?

— Потому что… — я играю мячом, скрывая свои чувства за движениями. — Не знаю. Ты смеёшься над тем, кто для меня очень дорог. Меня дразни, сколько хочешь, но себя не принижай такими шутками.

Райдер склоняет голову набок.

— Со стороны может сложиться впечатление, что я тебе нравлюсь, Солнце.

— Абсолютно верное впечатление, Лесоруб, — я посылаю мяч в воздух, затем ударом «ножницы» отправляю его в ворота.

Райдер возвращается за мячом, затем приходит его очередь красоваться. Ох, чёрт. Ох, чёрт возьмиии. Он поджимает губы, играя мячом и сосредоточенно сощурив эти ярко-зелёные глаза. Его ресницы опускаются на скулы, волосы блестят на солнце. Всё его тело состоит из длинных линий, грации, силы. В его исполнении это выглядит таким простым. У меня есть от силы тридцать минут, после чего я умру от нехватки секса. Тех забав в душе прошлым вечером было недостаточно. Далеко не достаточно.

Его глаза раскрываются шире, встретившись со мной взглядом.

— Вау. Ты выглядишь…

Обезумевшей от секса. Возбуждённой сильнее, чем возможно для человека. Да. Да, так и есть.

Я шумно вдыхаю.

— Я готова надрать тебе задницу. Давай уже.

Играть один-на-один тяжело. Даже лучшие игроки мира выматываются, в одиночку работая на всё поле, не имея товарища по команде, чтобы передать мяч и пробежаться перед пасом. Остаёшься только ты и твои навыки работы с мячом, твоя скорость и проворство, чтобы обойти оппонента и забить гол.

— Ты первая, — Райдер отправляет мяч в мою сторону. Я ловлю его бедром, немедленно роняю на землю и бросаюсь действовать. — Чёрт, Солнце!

У меня вырывается смешок. Райдер опускается, его нереальные квадрицепсы напрягаются, тело принимает защитную стойку. Его ноги расставлены пошире, так что я пытаюсь пропустить мяч между ними. Он это предвидит, опускает голень и ловит мяч, затем проворачивает прием в духе Марадоны, забирая преимущество себе.

— Засранец, — бурчу я.

— Думала меня обдурить, Уилла?

Я его пихаю. Он не поддаётся.

— Не жульничай, Солнце.

Он подзуживает меня. Провоцирует. Его нога замирает над мячом, его поза дерзкая и уверенная. Я бросаюсь в атаку, и он обходит меня, забивая гол в ворота.

Я смотрю на сетку, затем медленно перевожу взгляд на него.

— Новичкам везёт.

Его улыбка шире всего футбольного поля.

— Как скажешь.

Ну всё. Я вывожу мяч из сетки и располагаюсь в месте, которое было бы верхней частью поля, если бы оно было прорисовано на траве. Райдер снова опускается, и на сей раз я не сосредотачиваюсь на его убийственных ногах. Я вижу всё пространство и делаю нечто смелое. Я изображаю маневр влево, затем бросаюсь вправо и отправляю мяч повыше его плеча. Райдер метнулся в сторону моего ложного маневра, я проношусь мимо, ловлю мяч грудью, опускаю к бедру и отправляю его в сетку.

Взгляд Райдера мечется между воротами и мной.

— Чёрт возьми. Это было сексуально.

Я прикусываю губу, чтобы сдержать улыбку.

— И подумать только, это лишь начало.

Мы играем долго. Мне удается забить ему несколько голов, но Райдер — внушительный игрок. Он быстрый и физически развитый. А ещё он на двадцать сантиметров выше и на тридцать пять килограммов тяжелее, что тоже помогает.

Я устала. Мои бёдра дрожат от изнеможения, Райдер весь взмок от пота. Наша игра становится грубее, касания учащаются, тела контактируют теснее. Я практически сижу у него на коленях, а огромная ладонь Райдера лежит на моём бедре, пока я держу мяч на вытянутой руке, подальше от его ноги.

Вдалеке раскатисто грохочет гром. Райдер смотрит на небо, затем на меня.

— Последний гол.

Я свищу. Сейчас мяч мой. Счёт между нами сравнялся. Если забью, то одержу победу. Я слегка изменяю позу, и Райдер не отстаёт. Идеальный защитник. Его тело держится пониже к земле, центр тяжести именно там, где должен быть. Он ощущается как стена, сквозь которую мне никогда не пробиться. Все голы, что мне удалось забить, казались чудом. Я даже не могу сообразить, какие ещё фокусы у меня остались.

— И что же она будет делать? — шепчу я, глядя на него через плечо. Мы оба взмокли от пота, Райдер стискивает челюсти. — Ты объявил последний год, Бергман. Что же теперь будет? — его кулаки крепче сжимают мою футболку, когда я вжимаюсь задницей в его пах.

— Ты мне скажи, Уилла, — он двигает бёдрами навстречу, от чего мои глаза на мгновение прикрываются, затем снова распахиваются. — Тебе решать, как это закончится. Я сделал всё, что мог.

Внезапно воздух покидает мои лёгкие, и наши взгляды встречаются. Мы говорим не об этом маленьком соревновании. Мы говорим не о дружеской игре один-на-один.

— Нет, не об этом, — его голова опускается ниже. Я чувствую идеальный запах его пота. От его тела исходит жар.

— Я сказала это вслух, — шепчу я.

Он кивает.

— Делай то, что тебе нужно, Уилла, но пожалуйста, сделай это уже. Избавь меня от страданий.

На мои глаза наворачиваются слёзы, и я выпрямляю спину. Уводя мяч влево, я прислоняюсь к Райдеру. Я прислоняюсь так сильно, что если бы он отстранился, я бы шлёпнулась на задницу, и он это понимает. Он мог бы позволить мне валяться на траве, забрать у меня мяч и без проблем забить гол.

Но он этого не делает.

— Ты