Выбор (СИ) - Дейс Джули

Лишь чудом удаётся усмирить себя и занять следующее кресло, чтобы впитать или хотя бы попытаться впитать знания, что даст профессор.

— Ты как?

— В порядке.

Улыбка Рэна немного странная. Я уже не совсем понимаю, к чему он ведёт, потому вопросительно смотрю на него.

— Что?

— Хочу услышать, какого это: делать кучу докладов и всякой херни к учёбе.

— Заткнись, — с улыбкой отмахиваюсь я.

Парень падает на спинку кресла, продолжая улыбаться.

— Дерьмово, да?

— Намного лучше, чем иметь дерьмового тренера.

— Да ладно, чувак, — фыркает Рэн. — Он… нормальный.

Иронично дёргаю бровью.

— А что за пауза?

— Просто заткнись, — выдыхает он, что провоцирует смешок.

Делаю глоток кофе и расслабляюсь. Картер тоже должен присутствовать на лекции, потому что наше расписание абсолютно идентично, но он где-то растворился, и так даже лучше. Боюсь, ещё одно слово из его рта — и я забуду, что такое самоконтроль.

Перспектива сидеть и слушать лекцию, абсолютно не привлекает. Она последняя на сегодня, но даже этот факт не даёт сделать выдох облегчения. Я словно сижу на иголках, которые настойчиво требуют покинуть аудиторию. И когда становится невозможно, поднимаюсь с кресла. Потребовалось несколько минут, в дверях даже не успел появиться профессор, как я хочу уйти.

— Алло, ты куда? — спрашивает Рэн.

— Меня не будет сегодня, — не глядя, сообщаю я, спускаясь по ступенькам.

— Картер, у тебя отшибло мозги. Команда и тренировка тебя не может прикрывать.

— Плевать, — отмахиваюсь, продолжая идти дальше.

Парочка девчонок улыбается, двигаясь навстречу. И я лишь от вежливости коротко улыбаюсь в ответ, обходя их стороной. Я знаю, куда иду, это не поймёт только умалишённый. Рэн прав: у меня точно отшибло мозги, кроме того, может возникнуть куча проблем с успеваемостью в дальнейшем, но даже этот факт не заставляет меня одуматься и развернуться, чтобы вернуться в аудиторию. Легко следовать эмоциям, гораздо сложнее сделать это разумом.

Я знаю, что по четвергам у Эммы с утра семинар, после которого они расходятся по лабораториям и работают над заданием или проектами. Мне не составляет труда найти её в одной из лабораторий. Но по пути, натыкаюсь на бывшего тренера, который со скрытым ехидством говорит:

— Картер первый.

Оставляю его без внимания, заглядывая в лабораторию.

— Об этом мы не договаривались, — улыбаюсь я, найдя нужную девушку.

Эмма поднимает голову от различных колбочек и тут же окидывает себя взглядом. Толстовка, которую выбрал я, покоится на соседнем стуле, её сменила белая майка на тонких бретельках, которая открывает плечи и шею, отчасти, благодаря хвостику. Сейчас я был бы очень рад, если она распустит волосы и, хотя бы немного прикроет открытые участки тела. Чертовски плохо, потому что я начинаю думать, как собственник, которым не являюсь.

— Ты должен был подумать о том, что мне станет жарко, — с улыбкой, оправдывается она. — Пришлось доделывать за тебя.

Прохожусь по лаборатории, в которой достаточное количество студентов, что удивительно. Обычно тут тихо, занята лишь парочка столов.

— Я учту это на будущее. Ещё долго?

— Что?

— Делать то, что ты делаешь.

Эмма жмёт плечами и снимает перчатки.

— А что?

— Планирую украсть тебя.

— Я уже перекусила шоколадкой и кофе, — сообщает она. — И у тебя ещё одна лекция.

— Я никогда не прогуливал учёбу, — смеясь, говорю я, занимая стул напротив девушки.

— Да, но это было твоё «никогда не…», я это не говорила.

— Но и никогда не прогуливала.

Эмма прищуривается, подавляя улыбку, но я всё равно вижу блеск в её глазах, который говорит о моей правоте.

— Я не должна это выполнять.

— А если я попрошу?

— Когда я прошу, ты не торопишься выполнять.

— Думаешь, что можешь отомстить мне таким образом?

— Это было бы слишком просто и скучно, — улыбается она. — Есть другие способы.

— Например?

— Воздержусь давать ответ. Месть — блюдо, которое нужно подавать холодным.

— Как страшно, — посмеиваюсь, взяв толстовку и протянув её Эмме. — Давай, иначе придётся надеть на тебя мешок и вытащить через запасной выход.

— Что ты задумал?

— Ты никогда не каталась на сноуборде.

— Сегодня четверг, — замечает она. — До ближайшего горнолыжного курорта несколько часов.

— У нас есть время до воскресенья.

— По воскресеньям у тебя тренировка.

— Поэтому мы вернёмся вечером в субботу.

— Завтра пятница.

— И что?

— Мы должны быть в университете.

— Да? А нас отмечают по списку пришедших и прогульщиков?

— Что ты задумал?

— Покататься на сноуборде, сезон уже начался.

— Но мы могли бы сделать это на следующей неделе.

— На следующей неделе я улечу домой.

Эмма поджимает губы. Колба в её руке замирает на несколько секунд, после чего она возвращает её на место, но гораздо медленней.

— Ты решил улететь?

— Да, — кивком соглашаюсь. — Я не виделся с семьей и племянниками несколько месяцев.

— У тебя есть племянники?

— Три, — с улыбкой сообщаю я.

— Три? — удивлённо ахает Эмма, привлекая к нам лишнее внимание, которого и так достаточно.

— У Мэди трое сыновей.

Кажется, смешок, который издаёт Эмма, больше нервный, чем радостный.

— Она невероятно везучая.

— Да, если учитывать, что ещё у неё есть муж.

— У твоего брата нет детей?

— Он стал аборигеном или путешественником, который скитается по планете Земля вместе с женой.

— Но это же не мешает иметь детей.

— Мэйс слишком закрыт. Он не будет говорить о планах, он лучше прикинется придурком и начнёт ёрничать.

— Это надолго или ты… решил вернуться навсегда?

— Ты сейчас выльешь какую-то фигню на заметки, — замечаю я, указывая на жидкость в колбочке, с которой Эмма снова застыла, смотря в мои глаза.

— Эйден…

— На день благодарения и выходные.

— Но ты же вернёшься?

Выгнув бровь, улыбаюсь, забирая из её рук жидкость, которую она не торопится убрать в сторону.

— Вернусь, не могу оставить тебя в таком положении.

Эмма выдыхает.

— Это не смешно.

— Боишься, что я сравню жизнь там и тут, и решу остаться дома?

— Ты вернёшься после окончания учёбы домой?

— Что за допрос с пристрастием?

— Ответь…

— Я ничего не загадываю. Ещё два курса, я не знаю, что будет дальше.

— Я должна тебе кое-что рассказать…

— Что мешает?

Эмма оглядывается, словно эта информация является чуть ли не секретной и не колеблется на уровне государственной тайны. Она кусает губу и пододвигает к себе ежедневник, край которого сжимает пальцами.

— Те мужчины… они поспорили.

— Какие мужчины?

— Я на знаю. Там был твой бывший тренер и который тренирует вторую команду, и ещё двое других мужчин, я не видела их… я услышала разговор, когда несла тебе телефон.

— Что ты услышала?

— Один сказал, что они никогда не выиграют, если ты будешь в основном составе команды. Он сказал, что может вернуть тебя в университетскую, если окажется не прав, а ты… обязан вернуться, потому что вас перевели сюда на условиях, что вы будете играть за университетскую команду. Тренер этой команды согласился на спор. Он сказал, что ближайшую игру ты будешь играть с основным составом команды, и после игры не захочешь вернуться в университетскую команду. Другой мужчина хочет предложить тебе играть за его команду. Он сказал, что не будет смотреть на победу или проигрыш, он может предложить тебе место, и я подумала…

— Что?

— Что лучше согласиться на его предложение, но тренер из университета вернёт тебя в команду. Ты не можешь отказаться, иначе тебя отчислят.

— Я имею право отказаться играть с ними, потому что просто тренируюсь, мне ничего не обещали. И ещё имею право отказаться от места в университетской команде.

— Но тебе придётся уехать…

Отрицательно кручу головой.