Анна Берсенева - Слабости сильной женщины
Лера слышала эти разговоры и даже сама размышляла над этим – просто потому, что чтение взрослых книг рано приучило ее задумываться над странностями человеческих отношений. Тем более что она своими ушами слышала, как рыжая Зинка говорила однажды дяде Лехе:
– Эх, Алексей, было б мне время сейчас родить, я б ей-богу родила! Представляешь, какой ребеночек от него бы получился?
– Отчего ж не время? – спросил дядя Леха.
– Ну, куда мне сейчас! Я девушка еще молодая, погулять хочу…
– Ну и дура, – спокойно заметил дядя Леха. – Родишь от алкаша подзаборного, так тебе и надо.
– Грубый ты человек, Алексей, – обиделась Зинка. – Я, может, и сама все понимаю. Ну и что? Думаешь, так просто жизнь свою переменить ради чистенького мальчика? Да и больно нужна я ему…
Все эти странности просто распирали Леру. Дядя Леха, Зинка, да еще разговор Елены Васильевны с Митиным отцом… Почему Митя сказал, что, наверное, не любит Зинку? И почему же он тогда встречается с ней?
Что-то таилось в глубине обыкновенных человеческих отношений, и это казалось Лере такой загадкой, перед которой меркли тайны самого запутанного детектива. И ни в одной книге нельзя было найти ответ.
А ответ ей надо было знать немедленно! И, прибежав домой от Гладышевых, забыв даже про долгожданное продолжение «Отверженных», Лера спросила маму:
– Мам, а почему Митин папа так редко бывает дома?
Надежда Сергеевна посмотрела на нее удивленно.
– Но откуда же мне знать, Лерочка? – спросила она. – Разве я слежу, когда он домой приходит? И он ведь музыкант, у него гастроли…
Это было примерно то же, что однажды сказал ей Митя. Но Лера почему-то была уверена, что мама знает больше.
– Нет, ты мне скажи, – настаивала она. – Если он музыкант, должен же он дома заниматься, не только же гастроли? Митя вон целыми днями занимается, когда дома. А у них, я же вижу, на пианино только Елена Васильевна играет.
– Лерочка, – сказала мама, – но это же нехорошо – интересоваться чужой жизнью! Зачем тебе об этом знать, из любопытства? Прямо как старушка у подъезда, даже стыдно.
– И совсем нет, – обиделась Лера. – Просто я же их люблю, и я же вижу… Ни о чем тебя больше не буду спрашивать!
Мама дорожила ее доверием и слегка испугалась.
– Ну что ты сразу, в самом деле… Да никакой тут тайны нет, просто я не думала, что тебя это может интересовать. Сергей Павлович давно с ними не живет, Мите лет десять было, когда он ушел.
– Но почему? – настаивала Лера. – Елена Васильевна же такая хорошая… Как можно от нее уйти?
– Этого никто предвидеть не может, – сказала Надежда Сергеевна, и в ее голосе промелькнула грусть; Лере показалось, что мама подумала не о Гладышевых. – Если бы это знать – почему… Он полюбил другую женщину, намного его моложе, и тоже пианистку. А тут с Еленой Васильевной такое несчастье после родов, и Митя – талантливый мальчик, это сразу было видно. Сергей Павлович очень порядочный человек, очень благородный. Но сколько можно жить с женщиной из одной порядочности? Я так думаю, Елена Васильевна и сама не хотела… Ну, он и ушел все-таки. Да ведь это давно было, Лерочка, неужели ты не знала?
– Не знала… – протянула Лера. – Митя ничего не говорил.
– Конечно, он говорить об этом не будет, он отца очень любит. Но и маму любит так трогательно, ты же сама видишь. Как ему обо всем этом говорить, да еще с тобой, когда ты совсем ребенок?
– Никакой не ребенок, – обиделась Лера. – Мог бы и сказать… Как будто я дурочка!
– Не обо всем станешь говорить, – повторила Надежда Сергеевна. – Это же нелегко. Я вон помню, как Сергей Павлович рояль перевозил отсюда. Это же его квартира, его отца, а он только рояль и взял, потому что ему ведь надо… У них «Стейнвей» был, необыкновенный. Как все равно покойника выносили, ужасное было впечатление. Весь двор видел. Я думаю, Митя на всю жизнь это запомнил. Хотя что тут можно было поделать?
Лера замолчала и не стала больше ни о чем спрашивать. Ей вдруг стала понятна печальная простота маминых слов. Действительно, ничего нельзя поделать… Была любовь – и ушла, и никто не объяснит, почему.
– А дядя Леха Буданаев? – спросила она.
– Что – дядя Леха? – не поняла мама. – Он тут вообще ни при чем.
– Да нет, я не про то, – объяснила Лера. – Почему он странный какой-то, ты не знаешь?
– Какой же он странный? – возразила Надежда Сергеевна. – Обыкновенный мужчина, приличный, серьезный. Молчаливый, так что же в этом странного?
– А почему у него жены нету? – не унималась Лера.
– Лерочка! – наконец рассердилась мама. – Почему тебе вдруг все понадобилось про всех знать? Да еще что – почему ушел, почему жены нет! Безобразие просто, в твоем возрасте! – Но, увидев расстроенное Лерино лицо, Надежда Сергеевна смягчилась. – Ну, он любил когда-то одну женщину, – объяснила она. – В ранней юности. Жил в деревне, и она тоже, в Орловской области. Она была его невестой, а потом вдруг вышла за другого человека. Алексей все бросил и уехал в Москву. Он мне как-то говорил, давно: дом ему всей деревней строили, и когда он после этого уехал – это как плевок, невозможно было после такого даже показываться туда.
– А что же он должен был делать? – удивилась Лера. – Если она за другого вышла?
– Вообще-то, по тем правилам, тоже должен был другую найти, да и жить себе в новом доме. Люди ведь по-своему оценивают, что важнее в жизни, а в деревне особенно. И от всех того же требуют. А он по своему разумению поступил, такое не прощают. И в Москве он сразу не прижился – молодой, с несчастной любовью… Это же естественно! Начал пить, гулять – и, конечно, ввязался в какую-то драку, посадили. Обыкновенная в общем-то судьба, у многих так складывается. Но Алексей ведь не для такой судьбы родился, и от этого у него было ощущение, что вся жизнь потеряна. – Словно спохватившись, Надежда Сергеевна взглянула на Леру, которая слушала открыв рот. – Ты понимаешь хоть что-нибудь? – спросила она.
– Мама! – обиделась Лера. – Если ты считаешь меня дурой малолетней…
– Ужас, Лерочка, что у тебя за слова! Ты и при Елене Васильевне так выражаешься? – укоризненно сказала мама. – Ну вот, ему больших усилий стоило вернуться к нормальной жизни. И все равно, я думаю, осталось ощущение, что жизнь не удалась.
– Да, – вспомнила Лера, – он и с Митей про что-то похожее говорил. Он вообще так к нему относится… Ты заметила?
– Наверное, Лерочка, – кивнула Надежда Сергеевна. – К Мите, я думаю, все так относятся, кто его знает. Ты ведь тоже, правда? Он незаурядный, это сразу чувствуется.
«И Зинка… – подумала Лера. – Интересно, она-то как относится?»
Ей вдруг стала понятна особенная, замкнутая и завершенная, аура их двора – хотя едва ли она знала в то время это слово. Но она чувствовала: какая-то своя жизнь идет между этими домами, в какую-то особенную жизнь ведет гулкая арка с Неглинной. И всем есть в этой жизни место, все в ней что-то значат. Впервые Леру заполнила радость от того, что и она принадлежит этому пространству – вместе с Митей.
