Татьяна Захарова - Будь моей (СИ)
Она смотрела на него и молчала. На языке вертелось сотни вариантов ответов: от «я тебе не верю» до «да ты не умеешь любить», но Лина не произнесла ни одного из них. Быть может, потому что сразу поверила ему, или просто в тот момент пыталась понять, что такое теплое заворочалась в груди. Но она просто стояла и не отрывала от него взгляд, уже не боясь показать свою «слабость», И Дима, наконец, понял: капли, что стекают по её лицу, это не только дождь. Понял и испугался. За все время их знакомства, она никогда не плакала, много раз была на грани, но… Эти слёзы… и как долго она уже так беззвучно плачет?
— Ли… — простонал он, притягивая к себе уж несопротивляющуюся девушку, и поцелуями покрывая её лицо. — Не надо… не плачь. Прошу… лучше ударь меня, но… — она тут же ударила его в плечо со всей силы, Дима даже охнул от неожиданности. Почувствовав мстительное удовлетворение, Лина опять стукнула его. И ещё раз. Дима, наконец, отстранился и посмотрел ей в глаза. — Легче стало?
— Нет! — прошипела она, уже не пытаясь его оттолкнуть. Не зная что сказать, она попыталась разрядить обстановку. — Может, мне, наоборот, прореветься надо. А ты: не плачь, не плачь…
— Хорошо, — поспешно согласился он, притягивая её, чтобы она уткнулась ему в плечо. — Поплачь. Вот тебе жилетка. — Лина, действительно, положила голову ему на плечо, давая себе минутную передышку. Что делать дальше она не знала, и ей нужно было время, чтобы собраться с мыслями. Но чем дольше она стояла так в его объятиях, тем лучше понимала, что мысли собираться не желают.
— Ты мокрый, — зачем-то сказала она.
— Ты тоже, — хмыкнул он, мягко поглаживая по спине. Кто бы мог подумать, что стоя на улице под проливным дождем, практически босяком в ледяной луже, он может испытать почти что счастье только от того, что Лина не сопротивляется его объятиям. Как будто услышав его мысли, девушка глубоко вздохнула и, отстраняясь, медленно подняла голову.
— Я не смогу… — начала она, но он не дал ей договорить, пальцем накрыв её губы. Правда, замолчать заставил его просящий взгляд.
— Я не тороплю… ВСЁ будет так, как ты захочешь. — прошептал он. — Будь моей невестой, или женой, или девушкой, или любовницей. — Лина с улыбкой покачала головой, услышав последний вариант, Дима же поспешно пояснил. — Ну это же ты так хочешь свободы, я-то мечтаю о втором варианте. — Она изумленно взглянула ему в глаза, чем он и воспользовался. Удержав её взгляд, он прошептал, вкладывая в каждое слово душу. — Просто будь моей… — Лина не смогла сдержать грустную улыбку: в первый раз его слова звучали, как приглашение, а не как требование. Наверное, именно поэтому сердце так отозвалось на него… Привстав на цыпочки, она прошептала в миллиметрах от его губ.
— Буду… — и их губы, наконец, встретились в нежнейшем поцелуе. Неизвестно сколько они так простояли под проливным дождем, но Лина все же очнулась первой. Отстранилась, и немного запоздало пояснила. — Но пока только девушкой. — Дима кивнул, принимая условие. Лина выбралась из его объятий и потянула к подъезду. — А теперь пошли знакомиться с моими родителями, а то я подмерзла немного. — Он удержал её и, подхватив на руки, поцеловал.
Уже в подъезде, когда он нес её на руках на родной четвертый этаж, Лина, прижавшись к нему, тихо прошептала.
— Только больше никакого принуждения. Иначе я уйду… навсегда. Если понадобиться — перееду жить в другой город.
Дима замер на несколько секунд, внимательно посмотрел в её глаза, будто желая убедиться в том, насколько она серьезно говорит, после чего молча кивнул.
Потом было «знакомство с родителями», с обязательным просмотром семейных фотоальбомов (Лина не успела вовремя перехватить альбом со своими детскими фотографиями). К вечеру к ним присоединилась и Машутка, которая практически сразу очаровала и Марину и Михаила. Как оказалось, все это время Дима и Гриша сдерживали малышку в её стремлении увидеть Лину. Чего они только не пообещали её, понимая, что Лине необходимо время, чтобы немного успокоиться. Выслушав тихое признание ребенка, Лина улыбкой поблагодарила Жигунова. Его непривычная забота приятно грела душу.
Уехали Жигуновы уже около одиннадцати вечера, а Лина ещё долго смотрела в окно, сидя на подоконнике. Нет, не провожала их взглядом, просто думала обо всей ситуации в целом. Из задумчивости её вывел мамин голос.
— Лиин, ты ничего не хочешь мне рассказать?.. — Марина пыталась говорить мягко, ни в коем случае не давя на дочь. Она бы и не стала вообще поднимать этот вопрос, просто… Марина наблюдала за ней и Димой весь вечер и заметила, как Лина старалась избежать его прикосновений, а Жигунов… Он замечал и более того принимал такое отношение, стараясь быть как можно осторожнее, как будто боялся спугнуть её. И её мучил вопрос, чем он так её испугал?
— Нет, мамуль, — тихо ответила Лина. — Не хочу. Может, позже…
— Мы… не надо было нам брать его денег… — выдохнула Марина горько.
— Мам, что сделано, то сделано. — мягко сказала Лина, с трудом выдавив улыбку. От одного упоминания о них, почему-то сдавило горло. — В любом случае, это никак не повлияло на наши с ним отношения. Зато ты уже практически здорова.
— Дима любит тебя, — поделилась Марина ещё одним своим наблюдением. Его взгляды, что он периодически бросал на Лиину были красноречивее всех слов, что он сказал при встрече.
— Наверное, — Лина грустно улыбнулась: весь вечер ощущая его любящий взгляд, она чувствовала себя не в своей тарелке.
— Дашь ему шанс?
— Ага… — теперь Лина улыбнулась по-настоящему. — Кстати, можешь сказать Юле, чтобы выходила из ванной. Все равно её это не спасет!
— А я сегодня переночую у подруги, — крикнула Юля из коридора, открывая входную дверь.
— Стой, предательница, хуже же будет, — спрыгивая с подоконника, пообещала Лина. Выбежав в коридор, она увидела сестру в одной пижаме.
— Прости, — тихо сказала она. — Я думала, так будет лучше.
— Для кого лучше? — подчеркнуто спокойно уточнила Лина, прикрывая за собой дверь в коридор. И посмотрела на неё, уже не пытаясь спрятать боль за маской отчужденности. Юля не смогла долго выдерживать этот взгляд, горевший неприкрытым обвинением, и молча отвела глаза. Не сдержавшись, Лина прошипела, затаскивая сестру в ванную. — Кому ты хотела сделать лучше?
— Не было у твоих родителей денег на операцию! Не было, — вспылила Юля, уже не думая, что обещала молчать об этом. — Не дали твоему отцу кредит.
Лина прикрыла глаза: а ведь она должна была догадаться об этом. Кредит на машину отец взял только в прошлом году. Мама же последние полгода практически не работала, не вылезая с больничного, да и сама Лина находиться на иждивении (пусть и обучение бесплатное, и даже крохотная стипендия есть, но разве это деньги?).
