Татьяна Захарова - Будь моей (СИ)
— Ли, его позвали мы. Он наш гость. — вмешалась мать, видя, что разговор заходит в тупик. Лина «закусила удила» и теперь только вмешательство третьей стороны сможет выбить её из колеи. Чувствуя как земля уходит из-под ног, Лина посмотрела на мать с отцом.
— И зачем? — выдохнула она. Родители немного растерянно переглянулись, после чего посмотрели на Диму и Юлю. Марина пыталась придумать «повод» для встречи, если бы инициатором были они. «Ну что ж если рубить так с плеча, — решилась она. — Это уж точно просто выбьет её из колеи.» Судя по тому, как старательно дочь отказывалась от карманных денег, она так и не узнала о щедрости бывшего парня.
— Хотели отблагодарить Дмитрия за помощь…
— Нет, — испуганно выдохнула Юля.
— Какую помощь? — напряженно переспросила Лина внезапно осипшим голосом, не отводя глаз от матери. А Марина нерешительно замялась, глядя на застывшие лица Димы и Юли. Но отступать было уже некуда.
— Это Дима помог нам с операцией, и материально и связями.
От заявления матери у Лины перехватило дыхание. Значит, он все же заплатил за неё, причем родители приняли эту плату. Вспомнилось, как легко её родители восприняли появление нового молодого человека у дочери, её сожительство с ним. Слова матери, которым она почему-то сразу поверила: «никогда у тебя глаза не горели так ярко, как при одном упоминании о нем». А горели ли они? Или мать приняла желаемое за действительное? Она ошеломленно посмотрела на родителей и, сморгнув навернувшиеся слезы, отступила на шаг.
— Нет, — вскрикнула Юля, заметив её состояние. — Они не знали! — сглотнув, Лина опустила взгляд, но тут же посмотрела на сестру. Почему я должна тебе верить? — спрашивала она. — Не смей так о них думать! — почему-то именно от этого возмущенного крика сестры ей стало легче, ненамного, но легче. Поверила. И даже смогла вздохнуть, с трудом, но все же сдержав всхлип. На Диму посмотреть она не смогла. Поспешно отвернувшись, Лина рванула в коридор. Ей нужно уйти отсюда и как можно быстрее. Иначе… иначе потом сама пожалеет о сказанном родителям.
О чем мы не знали? — услышала она, хмурый голос отца.
Лина была против, — голос Юли был не на шутку встревоженный. Но Лине было все равно. Закрыв дверь за собой, она поспешно искала кроссовки, когда услышала уже паническое восклицание сестры. Наверное, та увидела её сборы. — Она одевается… Если Лина сейчас уйдет, то уже не вернется. Не сегодня… и не завтра…
Увидев, как открывается дверь, Лина поспешно рванула в подъезд.
— Лина, — окликнул её Дима, выбегая следом. — Подожди, Лина. Стой.
Девушка ускорилась, так как понимала, что выдержать ещё и разговор с ним будет не в силах. Слезы застилали глаза, грозясь пролиться в самый неподходящий момент. Нет, он не увидит её слез. Не увидит.
Выбежав на улицу под проливной дождь, она приостановилась на мгновение (может, у соседки взять обувь напрокат?), чем и воспользовался Дмитрий. Догнав, он взял её за руку и попробовал её осторожно повернуть к себе. Лина сопротивлялась, одновременно пытаясь высвободить руку.
— Лина, — выдохнул он тихо, подойдя поближе. — Перестань. Я хочу просто поговорить.
— Пусти. — сдавленным голосом потребовала Лина, чувствуя что слезы все-таки потекли из глаз. Ничего, дождь скроет их, — подумала она с издевкой над собой. Вздохнув поглубже, чтобы подавить истерику в зародыше, она пыталась вызвать в себе злость. Чтобы не было так больно от мысли, что Дима купил её, пусть и без её ведома. — Пусти меня. — она с силой дернула руку, но вместо свободы почувствовала, как он обнял её со спины. Бесполезно трепыхаясь в попытках освободится, Лина только усугубила свое положение. Не сдержавшись, она закричала. — Да отпусти же меня, черт возьми.
— Не могу, — прошептал он ей на ухо, зарываясь лицом в её волосы. — Никогда не мог тебя отпустить. И уже не смогу.
— Слушай, я понимаю, что возможно ещё не отработала… — она поспешно сглотнула мешающийся комок в горле. — гонорар. Но не сегодня…
— Прекрати, — он сильнее сжал её в своих объятиях, с трудом сдерживаясь чтобы не встряхнуть её как следует. — Не говори так… Не принижай…
— Что?! — вскрикнула она. — Это ты уже принизил меня до уровня шлюхи! Заплатил…
— Я не покупал тебя! — перебивая её, закричал и Дима. И все же развернул к себе лицом, сжал её плечи, не давая отодвинуться. Она скривилась, вымучивая саркастическую гримасу. — Да, в тот момент я покупал свою совесть! И только позже понял насколько ты любишь свою мать. И будь моя воля, ты бы никогда бы не узнала об этом! Никогда!!! Я не хотел, чтобы ты чувствовала себя обязанной.
— Ну раз я тебе ничем не обязана, так отпусти же меня, наконец! — кричала она, уже не в силах сдерживать истерику. Потому что, действительно, чувствовала себя обязанной. Да, он давал тогда родителям только деньги. Но дал гораздо большее: своевременная операция практически спасла матери жизнь. Она так никому и не сказала, что однажды подслушала разговор хирурга с медсестрой: ещё месяц, и мать бы не смогли спасти. Как в калейдоскопе в памяти пронеслись летние месяцы, и она неожиданно поняла простую вещь. Дима в любой момент мог сломать её сопротивление, просто рассказав про эти деньги. Да она могла бы возмутиться, сказать, что она не брала эти деньги, и не ей их отдавать. Но… В жизни каждого есть свои ценности, для неё это свобода выбора, собственная жизнь, благополучие, а есть и сверхценности. И жизнь родителей — это сверхценность, и ничего важнее для неё нету. Лина прикрыла глаза, пытаясь собрать мысли воедино. Своим молчанием Дмитрий давал ей главное: свободу. Свободу вести себя с ним, как ей того хочется. Быть может, он и не понимал какое давление мог на неё оказать… Хотя нет, понимал. Сам же сказал: не хотел, чтобы я чувствовала себя обязанной. Не доверяя своему голосу, она вновь прошептала, уже почти умоляюще. — Пусти.
— НЕ МОГУ! — простонал он с отчаянием. — Я, действительно, не могу отпустить тебя. Ты нужна мне. — Дима дотронулся до её щеки и нежно погладил её. — Ли… посмотри на меня, пожалуйста. — Лина только покачала головой, отстраняясь от его руки, и вновь попыталась высвободиться. А в голове проносились воспоминания той ночи, начавшейся как раз с этих его слов: ты нужна мне, которые он никогда больше не повторил. Дмитрий только притянул её ещё ближе и, склонившись к её уху, прошептал с какой-то мучительной обреченностью. — Я НЕ МОГУ БЕЗ ТЕБЯ… Не могу. — Поспешно сморгнув слезы, она все же посмотрела ему в глаза, сама не зная, что хотела бы там увидеть. Такая нежность и такое тоскливое отчаяние было в его взгляде. И от увиденного подготовленный ответ: а ты мне не нужен, почему-то застрял в горле. Он вновь дотронулся до её щеки, и теперь она уже не отстранилась, его большой палец скользнул к подбородку, и остановился возле нижней губы. Лина напряженно замерла, ожидая привычного поцелуя. Заметив это, Дима невесело усмехнулся, на миг отведя глаза. — Никогда не думал, что буду умолять о любви, но… — поймав её взгляд, он прошептал. — Лина, я люблю тебя, малышка.
