Сесилия Ахерн - Сто имен
— Привет, ребята, рада видеть вас снова.
Черил зарделась и отвела взгляд.
— Две недели назад я получила задание сделать последний материал, который задумала Констанс. Огромная честь для меня, и я старалась изо всех сил, ведь мы все знаем, каким профессионалом была Констанс, она всегда стремилась к совершенству, не признавала ничего, кроме самого лучшего, а я вряд ли могла надеяться, что у меня все выйдет как надо. И многие из собравшихся здесь тоже не верили, что у меня получится, и я хорошо вас понимаю. — Под взглядами коллег Китти слегка поежилась: да, она угадала. Никто не верил, что она справится. — Но за эту неделю многое произошло, многое изменилось. Начинать мне пришлось со списка из ста имен. Только имена, и ничего более. Никаких объяснений, никаких наметок, вообще ничего, только список имен людей, о которых мы никогда не слыхали. Не было возможности связаться с ними, выяснить, в чем сюжет. Ничего не было. Вот почему у меня это заняло столько времени, — сказала она, обращаясь к собравшимся, и могла убедиться, что никто понятия не имел о таких трудностях. — Мне предстояло найти связующее звено, объединяющее сто человек, и мы думали… я думала, что в этом и заключается сюжет. Пока что мне удалось поговорить с шестерыми из них.
Пит нетерпеливо вздохнул.
Китти обернулась к нему:
— Пит, ну как я могла за две недели встретиться с сотней человек? Тем более они знать не знали, что про них кто-то собирается писать.
— Констанс не связывалась с ними? — удивилась Ребекка.
— Нет! — засмеялась Китти. — Она сама ничего про них не знала.
Все переглядывались в недоумении.
— Теперь-то я так ясно это понимаю, — продолжала Китти. — В последнюю нашу встречу Констанс учила меня, как учила всегда, искусству писать. Она сказала: чтобы найти истину, не стоит отправляться в боевой поход и палить из всех пушек, разоблачая ложь. И особых открытий не требуется. Надо всего лишь проникнуть в суть. Моя задача состояла не в том, чтобы разоблачить ложь или чей-то секрет или выяснить нечто потрясающее, что эти сто человек предпочли бы скрыть. Нет, требовалось просто их выслушать. Вот в чем заключалась идея Констанс. — Для большей выразительности Китти выдержала паузу. — Берем наугад сто человек из телефонного справочника и получаем сто сюжетов, потому что каждый, каждый человек на свете может рассказать свою собственную историю. У каждого, самого обычного человека — необычная история. Люди думают, будто они ничем не замечательны, будто их жизнь обыденна и скучна, раз о них не пишут в передовицах, они не получают международных премий и не совершают подвигов, но на самом деле каждый совершает что-то хорошее, удивительное, какой-то отважный поступок, что-то, чем может гордиться. Каждый день — и никто это не замечает. Вот о чем надо писать. О невоспетых героях, о людях, которые себя и героями-то вовсе не считают, просто делают то, что надо делать.
В комнате стояла такая тишина, что было бы слышно, как падает булавка.
— У каждого есть своя история, — повторила она. — Вот что объединяет нас всех. Вот что объединяет сто имен из этого списка. Констанс решила вернуться к первоосновам.
Китти огляделась по сторонам. Она увидела глаза Боба — непролитые слезы, подбородок трясется, он старается совладать с собой, слыша, как оживает задуманная Констанс история, как вновь говорит навеки умолкшая жена.
— История Констанс называется «Сто имен», и сейчас у меня есть для тебя, Пит, не одна история, но шесть. Пока что шесть.
Китти подошла к проектору, засунула в него список Констанс, щелкнула выключателем. На стене за ее спиной вспыхнули имена.
— Вот эти сто имен. А вот наши герои.
Она распахнула дверь, и все взгляды с удивлением обратились к Эмброуз Нолан, Эве Ву, Арчи Гамильтону, Ендреку Высотски, Бриджет Мерфи и Мэри-Роуз Годфри. Те гуськом вошли в конференц-зал, растерянные, горделивые, смущенные.
— Номер второй из списка — Эмброуз Нолан! Потрясающая женщина, посвятившая свою жизнь тому, чтобы уловить и сберечь душу красоты. — Эмброуз потупилась, буйные рыжие волосы заслоняли почти все ее лицо. — Эмброуз занимается бабочками. В своем заповеднике она способствует появлению новой жизни, а в музее увековечила тех, кто жил в этом мире и покинул его. При мне она как-то сравнила себя с крапивницей, но для меня она скорее зефир березовый. — Эмброуз в изумлении подняла голову и уставилась на Китти, и та улыбнулась ей. — Немногим людям удается увидеть на редкость изящную бабочку, но кто видел, никогда не забудет красоты самки с ее ярко-оранжевым исподом. — Изумление на лице Эмброуз сменилось едва заметной улыбкой признательности, а затем она вновь занавесилась своими рыжими волосами.
— Третий номер в списке — Эва Ву, женщина, которой был вручен ящик Пандоры с оставшейся на дне его надеждой, и как раз в тот момент, когда ей казалось, будто никакой надежды больше нет. Именно поэтому Эва получила благословенный дар нести надежду другим. — Эва потупилась и с трудом удерживала слезы. — Эва, создавшая фирму «Идеальный подарок», стала чем-то бо́льшим, чем закупщик, — для меня она ангел, который входит на какое-то время в жизнь человека, с поразительной проницательностью присматривается к нему (я, журналист, могу лишь позавидовать такой проницательности) и дарит ему идеальный подарок. Не то, что человеку кажется, будто он хотел бы получить, но подарок, о каком он никогда и не думал и, лишь получив его, понимает, как он нуждался в нем, насколько неполной оставалась без этого жизнь.
Берди, лучше всех прочих в этой комнате знавшая, как справедливо это утверждение, сжала ладонью кисть Эвы, а пальцами другой руки принялась нежно ее поглаживать.
— Номер четвертый, Ендрек Высотски, муж и отец, отважный человек, решивший доказать всему миру, что он способен чего-то достичь, выделиться из толпы, сколько бы ему ни твердили, будто это невозможно. — Ендрек гордо вскинул голову, представ перед публикой. — Вместе со своим другом Ачаром Ендрек поставил рекорд, и его имя будет внесено в Книгу рекордов Гиннесса. Отныне и вовеки всякий сможет прочесть, что эти двое — талантливые и преданные своей цели люди. И для Ендрека это также доказательство того, что он — человек достойный.
— Номер шесть, Бриджет Мерфи, она же Берди, женщина, которая должна была закончить одно дело. Ей только что исполнилось восемьдесят пять лет, и она получила наконец-то выигрыш за пари, которое заключила шестьдесят с лишним лет назад с одним человеком, с целым городом, — все думали, что ей не дождаться этого дня. — Берди застенчиво улыбнулась собравшимся. — Это самая добрая, кроткая и вместе с тем вдохновляющая женщина, с какой мне довелось познакомиться в жизни. Она поведала мне историю борьбы, наградой за которую стали не только деньги, но, главное, состоявшаяся жизнь в окружении тех, кого она любила и кто любил ее. Подобную историю никак не назовешь скучной, — добавила Китти специально для Берди, ведь та стеснялась незначительности своих воспоминаний. — В восемнадцать лет она заключила пари и выиграла наконец, и мы все можем извлечь из этого урок.
