Кэтрин Коултер - Лабиринт

— Надеюсь, я смогу привыкнуть к твоей манере выражаться, так же как Марвин, узнав меня получше, со временем привыкнет ко мне и станет называть меня Шерлок, — медленно проговорила Лейси, глядя сверху вниз на мужчину, который за короткое время стал для нее самым важным из всего, что было в ее жизни.

— Это здорово, — сказал Сэвич. — Пожалуй, насчет «хочу» я в самом деле выступил не вовремя. Это заявление было несвоевременным и грубоватым. Сорвалось с языка — ты уж прости. А что, если я попробую вернуться к этой теме несколько позже, когда эти трое перестанут на нас пялиться?

— Отличная идея.

Удовлетворенный ответом, Сэвич уронил голову — на этот раз он в самом деле уснул.

— Малышка Шерлок-Сэвич, — пробурчал Марвин. — Вот это прикол так прикол. Фазз будет так ржать, что, наверное, пасть себе порвет.

— Мне больше нравится просто Шерлок-Сэвич, — заявила Салли. — Это что-то особенное. С такой фамилией вполне можно претендовать на пост директора Бюро.

Через несколько минут Куинлан, стоявший у телефона в дальнем конце комнаты, положил трубку и сказал:

— Машина была арендована неким Марлином Джоунсом. Он расплатился наличными, но при этом показал сотруднику агентства по прокату кредитную карточку, на которой было указано его имя, и предъявил водительские права.

— Мне это не нравится. — Лейси побледнела. — Очень не нравится. Но погодите, на фотографии-то наверняка был другой человек, ведь так?

— Фотография на правах была замусоленная и расплывчатая, но, поскольку права были на то же имя, что и кредитка, это не вызвало у сотрудника никаких подозрений.

— Джоунс. Марлин Джоунс. Эй, да ведь это серийный убийца, верно? — вскинулся Марвин-вышибала, который сидел за кофейным столиком и листал старый номер журнала «Экономист». — Я думал, что его держат в камере в Бостоне.

— Так оно и есть, — подтвердила Лейси. — Не далее как вчера я с ним разговаривала. Он действительно в камере, причем в тюрьме, где режим безопасности чуть ли не самый строгий из возможных. Во время нашей последней встречи он ударил в висок своего адвоката и вырубил того на месте. Когда мы ехали сюда, по радио в новостях передали, что первое, что Большой Джон Баллок сказал, придя в себя, было: «Я добьюсь освобождения этого маленького ублюдка, чтобы получить возможность убить его». После этого он опять потерял сознание. По мнению врачей, у него сотрясение мозга.

— Этот парень настоящий клоун, — сказал Куинлан.

— Я не думаю, что слова Баллока можно списать на сотрясение мозга, — возразила Лейси. — Уверена, что Большой Джон знал, что говорит.

— А я-то надеялась, что одним адвокатом станет меньше, — с кухни подала голос Салли. — Джеймс, иди сюда и помоги мне. Нам всем надо пообедать, уже почти пять часов.

— Пойду наловлю окуньков, — сказал Марвин, вставая. — Где удочки, Куинлан?

— А почему этот тип ударил своего адвоката? — спросила Салли у Лейси, шинкуя морковь и время от времени подъедая кусочек-другой.

— Адвокат приказал ему заткнуться, потому что Джоунс в разговоре со мной признал, что убивал женщин в Сан-Франциско. После этого Марлин словно с цепи сорвался. Очевидно, он терпеть не может грубые выражения — даже когда их произносит мужчина. Жаль, что, когда его брали, полицейские не пристрелили его на месте, — вздохнула Лейси. Потом она медленно встала и сказала:

— Пожалуй, мне лучше позвонить Джимми Мэйтланду. Боюсь, вся эта история ему очень не понравится.

Лежа на диване, Сэвич занимался штопкой. Чтобы чувствовать себя хорошо, ему нужно было самую малость: лежать спокойно, не дышать глубоко и — в те моменты, когда глаза его были открыты, — видеть перед собой Лейси Шерлок. Шерлок-Сэвич. Звучит в самом деле замечательно, подумал Диллон. Он никак не мог дождаться того момента, когда они останутся наедине и он сможет поцеловать ее. После чего он собирался сделать ей предложение, на этот раз уже в более удобоваримой форме.

Боль в ребрах, бедре и лодыжке была не такой уж сильной, но Сэвича раздражало, что, вместо того чтобы утихнуть окончательно, она то и дело возвращается, накатывая волнами.

Он почувствовал на щеке руку Лейси.

— Я принесла тебе таблетку обезболивающего, — сказала она. — Открой рот.

Сэвич повиновался. Вскоре боль настолько утихла, что он почти забыл о ней.

— Хорошее лекарство, — сказал он.

— Самое лучшее, — откликнулся Куинлан, — Прописано нашим любимым врачом.

— А, доктором Недом Брэйкером.

— Ну да. Он велел, чтоб ты позвонил ему, если нужно, чтобы он приехал и тебя осмотрел.

— Давайте позвоним, — сказала Салли. — Сэвич, ты в самом деле неважно выглядишь.

— Я чувствую себя лучше с каждой минутой, — сказал Диллон. — Нет, в самом деле. Я же не враг себе. Все в порядке.

— Ну что, может, съешь что-нибудь? Марвин поймал трех окуней, причем довольно крупных. Я их выпотрошил, а Салли зажарила.

При этих словах Куинлана Сэвич почувствовал резкий приступ тошноты. От одной мысли о жареной рыбе его едва не вывернуло наизнанку.

— Думаю, не стоит, — сказала Лейси, осторожно приложив ладонь к щеке Сэвича. — Вкуснятину мы оставим себе, а он может съесть немного супа. У тебя найдется куриный бульон и вермишель, Салли?

Не желая оставлять Диллона одного, Лейси всю ночь проспала рядом с ним на расстеленных на полу трех одеялах, то и дело прислушиваясь к его дыханию.

Наутро, проснувшись, она вышла ненадолго из дома, а когда вернулась обратно, то увидела, что Диллон, заросший щетиной, стоит у небольшого бара, отделяющего кухню от гостиной, и пьет кофе.

— Смотри-ка, ты и в самом деле не умер, — сказала она. Сэвич улыбнулся Лейси, глядя на нее поверх чашки.

— Нет, конечно. Большое тебе спасибо за то, что ты всю ночь была рядом. Знаешь, чем бы мы могли с тобой заняться, Шерлок? Раздеться догола и устроить соревнование — на ком больше синяков и кровоподтеков. Пожалуй, теперь уже я тебе в этом не уступлю. Как твой бок?

— Синяки почти сошли. Диллон, а каким образом Марлин Джоунс мог арендовать машину?

— Очевидно, это сделал кто-то другой, использовав его документы. Мы с тобой завтра отправимся в Калифорнию, ладно?

— Нет. Мы сделаем это не раньше, чем ты полностью поправишься. Я не хочу больше рисковать твоей жизнью.

— Красиво говоришь.

Лейси подошла к Диллону, ласково поцеловала в губы и осторожно задрала на нем рубашку.

— Ну что же, если быть объективной, должна признать, что мои ребра были больше похожи на звездно-полосатый флаг, чем твои.

Сэвич почувствовал, как пальцы Лейси легонько, чтобы не причинить боли, прикоснулись к его боку — они просто скользнули по его коже, но, к своему немалому изумлению, он тут же отреагировал на это эрекцией.