Татьяна Дубровина - Высший пилотаж
А Лариса тихонько завидовала, замечая, какими влюбленными глазами пожирает Машу Иона. «Мерседес» или ступа с метлой — какая разница. Здесь любовь, товарищи! Только грустно, что опять эта капризная дама прошла мимо нее… к Маше свернула…
Вера Петровна подписала заявление и вдруг всхлипнула:
— Вы только с деточками не тяните… Слышишь, Машка? Сразу рожай.
— Ну что вы, Вера Петровна! — смутилась до слез Маша и покосилась на Иону.
— Ни в коем случае, — торжественно заверил он. — В таком деле промедление смерти подобно. — И этим окончательно вогнал Машу в краску.
— И у меня вот Леопольдиночка котят родила. Всю ночь я с ней сидела, гладила… Троих… Доходился-таки рыжий. Все в папу, — добавила Вера Петровна.
— Я там… каталог не дописала… — вспомнила Маша.
— Иди уже, какой каталог! Без тебя управимся, — махнула рукой Вера Петровна и смахнула рукавом слезу. — Первая ласточка ты у нас. Ну, девки, чтоб легким почин был. Теперь вы на выданье.
— Иоанн Алексеевич, а где вы работаете? — неожиданно спросила мама, когда они уселись вечерком выпить чаю.
— В аэроклубе, — ответил Иона.
— Летчик, значит? — уточнила мама. — А живете где?
— В Подмосковье.
Иона тихонько дул на чашку и искоса поглядывал на Наталью Петровну. Та задумчиво пожевала губы:
— Я почему спрашиваю… По телевизору говорят, мол, зарплата у летчиков низкая…
— Мама, ну при чем тут зарплата? — возмутилась Маша.
— Так ведь траты какие… У меня осталось немного от выходного пособия, взяли бы…
— У меня есть сбережения, — лаконично ответил Иона. — Свадьбу я сам оплатить в состоянии. Не обижайте меня, Наталья Петровна.
— Да я не хотела… Конечно… Просто из Подмосковья Машеньке на работу ездить далеко будет. Так я подумала… Живите здесь! — Она торжественно обвела их взглядом. — А я на дачу переберусь. Там отопление есть, Машенькин отец сам делал… А вашу квартиру сдавать можно, все деньги лишние…
— Ты на дачу? — изумилась Маша. — Ты же ее терпеть не можешь.
— Ничего, обживусь…
— Нет, Иона, не соглашайся. Я в состоянии встать на час раньше и добраться на электричке. Каждый понедельник так на работу езжу, — решительно возразила Маша.
— Понимаете, Наталья Петровна, — дипломатично отозвался Иона. — Исстари положено, чтоб жена к мужу в дом шла. Что же я, как примак, к вам пойду? Только хлопоты лишние и неудобства.
— А вы с родителями живете?
— Нет, отдельно. Вы не переживайте, Маше там понравится. Я как раз ремонт делаю.
Маша еще ни разу не была в доме Ионы и даже не предполагала, где он находится. Наверное, неподалеку от аэроклуба. Остальное не важно. Говорят ведь, с милым рай и в шалаше. Похоже, мама обиделась, что ее великодушная жертва не была принята, но виду не показала. Только Маша заметила, как сдвинулись на переносице тонкие черточки подведенных бровей.
— Ну, как знаете… Вам жить…
Хоть и мечтала она о том, чтоб выдать Машу замуж, чтобы внуки пошли, а все-таки не хотелось отпускать дочку из родного гнезда. Не положено плакать — радость ведь, а слезы сами катятся…
…Иона все это время спал часа по два в сутки. Помимо непосредственной подготовки к свадьбе была еще масса других забот. Он успевал проверить, как идет ремонт клуба, в котором расположен загс, договаривался в лучших ресторанах о найме поваров и обговаривал с ними меню, к тому же в доме затеял грандиозные переделки, так что Степан сбился с ног и с лица спал. В загородную резиденцию постоянно подъезжали машины, груженные мебелью, столами, столовыми принадлежностями.
— Принимай товар, — бросал ему на бегу Иона и опять исчезал, на этот раз на конезавод, а оттуда в реквизиторский цех «Мосфильма».
Он не чувствовал усталости, словно был семижильным. Нетерпеливая горячка приготовлений к торжественному дню будоражила кровь радостным волнением. Все-таки это были приятные хлопоты…
— Что ты чудишь, Иона? — щурился Костя. — Заказал бы «Пенту», пару «линкольнов», потом на недельку на Канары, и дело в шляпе.
— Ты сколько раз женился?
— Три, — ухмылялся Костя.
— А я первый и единственный.
Оглянуться не успели, как подошел уже назначенный день. Накануне вечером Иона по традиции собрал друзей на мальчишник. Даже в просторном холле его деревянной баньки стало тесно. Гости, словно римские патриции в тогах, расположились на кожаных диванах, завернувшись в простыни. Иону как виновника торжества напарили зверски, до болезненной красноты, нещадно исхлестав вениками.
— Смывай грехи, Соколов! Сейчас ты у нас заново родишься, как новенький будешь! — ухмылялся Серега и с оттяжкой шлепал Иону по спине дубовым веником. А Костя с другой стороны березовым…
— А девок выписал? Забыл, как с холостой жизнью прощаются? — подкалывали они Иону.
— Все, мужики, я свое отгулял…
— Ха-ха! Не прикидывайся ягненком, Казанова!
— Ей-богу!
— Тогда еще получи! Сейчас всю дурь из тебя выбьем!
— Хоть бы показал, что это за штучка такая сумела нашего Иону с пути истинного сбить.
— Завтра увидишь.
— Поддай парку, Серега! А теперь за ноги его! А ты руки держи! Раз-два, взяли!
Мужики подхватили Иону, вытащили из парной и с размаху, раскачав, бросили в наполненный ледяной водой бассейн. Он вылез, отфыркиваясь, разбрызгивая вокруг себя тысячи капель, а они хохотали, благодушно отпуская чисто мужские шуточки по поводу его неоспоримых достоинств.
Иона выпил стопку коньяка и неожиданно сказал:
— Вы тут гуляйте, ребята. А я спать.
— С ума сошел?! — раздался дружный вопль, но Иона был непреклонен.
— Что эти бабы с нами делают? — глядя Ионе вслед, сказал Серега.
— Лучшие кадры теряем. Ладно, наливай!
А Иона задумчиво обходил свой огромный дом. Степан уже заменил в спальне мебель, приглашенные из деревни женщины вымыли и выдраили все до блеска, выветрив из Иониных хором холостяцкий дух. Интересно, понравится тут Маше? Он так старался предугадать ее вкус, сделать все просто, удобно и изысканно…
Иона остановился на пороге спальни и посмотрел на большую двуспальную кровать. Нежно-кремовый полог скрывал ложе от посторонних взглядов. Даже страшно войти и прикоснуться, такое все здесь еще не тронутое и невинное… Его старый «сексодром» отправился на помойку, не мог же Иона привести Машу на постель, которую делили с ним до нее многие женщины. Нет, эту страницу своей жизни он напишет заново, набело, а до сих пор был всего лишь черновик…
Завтра он останется с ней наедине, и этот полог станет свидетелем первых ласк… Скорей бы уже пролетела эта ночь! Но она тянулась, как нарочно, словно время замедлило свой бег. Иона ворочался с боку на бок в верхней комнате для гостей, а сон все не шел. Уже вернулись с гулянки ребята, протопали по коридору со смешками и громким хохотом, разбрелись по спальням, угомонились, изредка прорезая тишину могучим храпом, а Иона, едва смыкал глаза, видел Машу…
