Она мое безумие - Лекси Рид
Мы поднимались наверх, а Влад невзначай, но уверенно, нашел мою руку. Его пальцы, горячие и твердые, вплелись в мои, и я почувствовала, как сердце начинает бешено стучать. Но как бы я ни пыталась, прежняя невозмутимость, которой я гордилась, вернулась ко мне, как старый друг, и я позволила себе раствориться в этом чувстве. В этот момент я понимала: несмотря на всю строгость и силу, Влад был тем, кто создавал пространство, в котором я могла быть собой, в котором я могла быть рядом с ним.
И хотя лифт поднимал нас ввысь, а время уходило, я все равно чувствовала, что в этом мгновении не было ничего случайного.
Все было на своем месте.
Мы выходим из стеклянного лифта, и в этот момент мне кажется, что мир вокруг как будто замедляется. Влад идет первым, его фигура уверенно направляется к двери, в его походке читается нечто недосягаемое, что-то ледяное, но при этом сильно притягивающее. Я иду за ним, невольно подстраиваясь под его шаги, почти сливаясь с его темной тенью. Следом идут Марк и двое мужчин, в строгих костюмах, как будто в их присутствии воздух становится еще плотнее, а каждый их взгляд — как легкий удар по нервам. Все это создает ощущение, что мы как некие фигурки на шахматной доске, где каждый ход просчитан заранее.
Когда двери лифта открываются, к Владу стремительно подбегает девушка. Она приблизительно моего возраста, но в ее глазах горит не просто любопытство — там огонь, который не оставляет сомнений. Я бы даже сказала, что она горит им, как свеча в темной комнате. Ее фигура в облегающей юбке и белой блузке, а в руках стопка папок — она явно здесь по делу. Но когда она видит Влада, ее взгляд меняется. Эти глаза… Они полны такого обожания, что я едва могу сдержать внутреннее раздражение. Это не просто восхищение — это почти поклонение. И в этот момент я понимаю, что она не видит меня, она не замечает ничего, кроме его. Она влюблена в монстра, и это чувство для нее уже стало частью реальности, частью ее жизни.
— Владислав Дмитриевич, рада вас видеть! Мы так скучали, — произносит она, и ее голос, чуть томный, словно по капле льется, выделяя последнее слово, почти заставляет меня скривиться. Это не просто слова, это какая-то игра, но он, похоже, даже не замечает этого.
Мой взгляд невольно перемещается на Влада, и он, не изменяя выражения лица, отвечает с той же холодной вежливостью, что и всегда. Он словно не видит, не слышит, не ощущает этой бурной радости, которую она испытывает от его присутствия.
— Галина, это Изабелла Николаевна. Вы должны помочь ей вникнуть в дела компании. Теперь она моя новая помощница, а вы — ее ассистент, — произносит Влад, и его голос не оставляет места для вопросов. Это приказ, и Галина, несмотря на свои чувства, не может на него не подчиниться. Но ее взгляд на меня меняется в одно мгновение. Она словно замерзает, и выражение ее лица становится резким и напряженным.
Ее глаза, до этого полные восхищения, теперь становятся узкими, когда она замечает, как я смотрю на нее. И вот, только спустя мгновение, она осознает, где оказалась — не рядом с ним, а рядом со мной. Но ей ничего не остается, как принять этот факт. В следующее мгновение ее лицо меняется, словно под воздействием какого-то магического заклинания. Из холодной, почти враждебной фурии она превращается в ангела — безмятежная улыбка и уступчивое выражение.
— Да, конечно, Владислав Дмитриевич, — произносит она, медленно кивая, и я чувствую, как она сводит свои глаза с моего взгляда, направляя их к полу.
Влад поворачивается ко мне, его взгляд бесстрастен, но в нем что-то есть — словно он оценивает меня, но делает это без всяких иллюзий. Его голос остается холодным, как лед, но в нем не проскакивает ни тени сомнения.
— Если возникнут проблемы, обратись ко мне или к Марку, хорошо?
— Хорошо, — отвечаю я, кивая и на мгновение улыбаясь. Но эта улыбка не достигает глаз, она скорее напоминает маску, которую я надеваю, когда не хочу показывать, что внутри все бурлит.
Влад с Марком направляются в кабинет, и мужчины в строгих костюмах следуют за ними. Тот момент, когда они оставляют меня с Галиной, становится почти невыносимо тяжелым. Я остаюсь один на один с ней — с его любовницей, женщиной, которая не скрывает своего восхищения им, и теперь будет вынуждена работать со мной. А я точно знаю, что она не оставит своих чувств к нему.
Я наблюдаю за Галиной, слегка прищурив глаза, из-под длинных ресниц, словно моя невидимая маска — холодный и непроницаемый взгляд — способна растопить её уверенность. С каждым мгновением я всё больше ощущаю, как она пытается обвести меня вокруг пальца, манипулировать моими реакциями.
Но я не такая.
Владислав Дмитриевич, взявший её под свою опеку, явно не понимает, что её присутствие в его жизни — это не просто романтический эпизод. Это заведомо низкий ход. И если честно, я не ожидала, что он дойдёт до такого.
Галина отвечает мне, но её взгляд — резкий и наглый, с чуть заметным вызовом. На губах появляется скользящая улыбка, сладкая, как мёд, но с явным привкусом яда. Она вольётся в мой мир, как кровь в плоть, и поднимет волну раздражения, если я позволю ей.
— Вы, Изабелла Николаевна? — её голос будто пронзает воздух, и в нём слышится лёгкая насмешка.
— Слышали обо мне?
Галина будто замирает, пытаясь понять, как мне ответить, но её глаза начинают блескать, а её улыбка становится ещё более провокационной. Она всё так же держится на грани — не слишком откровенно, но достаточно уверенно, чтобы мне не было сомнений: она с легкостью развернёт всё, что я сказала, против меня. Это её игра, и она умеет её вести.
чувствую, как её слова проникают в воздух, как насмешка по-настоящему резонирует внутри. Я спокойно улыбаюсь, не теряя самообладания, и медленно хлопаю в ладоши.
— У тебя отличное чувство юмора. Именно за это ты нас
