Колючка и стихоплёт - Татьяна Грачева
Гнев достиг нужного градуса, и Малика выпустила на свободу своего монстра. Стиснула зубы и с хорошим замахом треснула Стаса по лицу. Он успел немного отклониться, что спасло его нос от перелома, но кровь всё равно хлынула, словно из крана, орошая воротник белой щегольской рубашки.
Малика вытерла руку о его плечо.
— Сначала нужно было угостить мороженым, — она отступила на шаг, ощущая удовлетворение от хорошо выполненного удара. — Разве тебе об этом не сказали? Я отдаюсь только за крем-брюле. Кириллу, правда, достаточно пломбира.
До сегодняшнего дня Стас умудрился просуществовать без единой драки, умел сглаживать углы и выкручиваться из сложных ситуаций, к тому же берёг холёную внешность. Колючка исправила это упущение, одарив двойным фингалом в виде бабочки на обеих глазницах.
Малика не пыталась себе лгать: подобного она ожидала, особенно после намёков Кирилла. Но всё равно почувствовала себя униженной. Мерзко, что он целовал её после того, как целовался с другой, а её ветвистые рога, естественно, заметила вся общага, наверное, в тайне посмеивались над ней и жалели.
Бредя по улицам, опустошенным жарой, Малика не сразу заметила, что сильно потемнело. С востока на небо наползала исполинская чёрная туча, словно неведомое чудовище вознамерилось проглотить город и уже раскрыло пасть, осталось только окончательно её захлопнуть. В воздухе запахло озоном, в серой клубящейся мути проскальзывали вспышки молний.
Малика свернула с дороги, задумавшись, не заметила, что вышла к Гребной базе, но там не задержалась, прошла мимо и спустилась ближе к воде. Какое-то время она шла вдоль реки, подгоняемая наползающей тучей, впереди ещё оставалась светлая полоска чистого неба, за спиной начинался апокалипсис. Ветер налетал порывами, задирая подол белого сарафана чуть ли не до пояса, остервенело трепал волосы. Духота была буквально осязаемой, туча придавила город матово-чёрной чашкой, с трещинами молний на дне. Вдалеке загрохотало канонадой громовых раскатов, заглушивших телефонный звонок. Поняв, что трезвонит не погода, а её мобильный, Малика нехотя потянулась к рюкзаку: говорить ни с кем не хотелось, в планах было самоедство в полном одиночестве. Но бросив взгляд на экран телефона, она передумала, прижала трубку к уху.
— Привет, Эдька.
— Привет, — Кирилл переждал очередной раскат грома и спросил: — На улице бродишь?
— Брожу. — И сразу же выпалила: — Стас мне изменил.
— Чёрт, — выдал он, вложив в одно слово весь спектр эмоций от злости до сочувствия. — Я говорил, что он гад.
— Твои туманные предупреждения до одного места, нужно было прямо сказать, что он спит с Элей.
Атмосфера взорвалась очередной вспышкой, разрезавшей небо надвое, последовавший грохот частично заглушил слова.
— Я не знал, с кем конкретно он спит, — перекрикивая гром, оправдался Кирилл, — а Эля разве не в меня влюблена?
— Давно уже не в тебя. Ряды твоих поклонниц поредели, а ты и не заметил.
В беседу опять вмешалась природа, ветер завывал в трубке, мешая говорить. Выждав небольшое затишье, Кирилл прокричал:
— Ты где?
— Где-то иду.
— Конкретней можно?
Малика огляделась и только сейчас заметила, как беснуется погода: ветер качал верхушки деревьев, прижимал к земле траву, редкие, но крупные капли начали бомбардировать землю. Где-то вдалеке дождь уже шёл мутной сплошной стеной, надвигающейся, как цунами, на железнодорожный мост, с которого когда-то прыгнула Малика.
— Недалеко от Гребной базы там, где мост.
После затяжной паузы Кирилл взволнованно произнёс:
— Что ты задумала?
— Я, по-твоему, совсем дура? Много чести этому придурку топиться из-за него.
— Я сейчас приеду, — отчеканил Кирилл, уловив в голосе Малики печаль, которую она явно пыталась скрыть.
— Из Италии, что ли?
— Рейс перенесли, в аэропорту нужно быть через два часа.
На лоб Малике упала тяжёлая, увесистая капля, будто природа самолично отвесила обидный щелбан.
— Я всё ещё куда-то иду. Телефон сейчас разрядится окончательно. Если найдёшь меня — хорошо, а если нет — не судьба.
Трубка выдохнула шумно и взволнованно:
— Стой, где стоишь.
Малика хотела пошутить, что если она останется на этом высоком берегу, то её сметёт ветром в реку, но телефон ожидаемо отключился, мигнув на прощанье красным огоньком. Она спрятала бесполезный мобильник в рюкзак, бросила его у ног и замерла, повинуясь просьбе.
Кирилл бежал вдоль берега той же дорогой, которой ранее прошла Малика. Мчался направленно, целеустремлённо, словно ищейка по следам, не сбиваясь на развилках. Тёплый ветер то подталкивал в спину, то тормозил, преграждая путь плотной стеной. Несмотря на клубящуюся черноту неба, духота отступала неохотно. Низкая туча никак не могла разродиться полноценным дождём, стреляла одинокими каплями, как снайпер.
Фигуру в белом сарафане он увидел за несколько метров. Малика стояла на краю обрыва, позволяя бесстыжему ветру играть с подолом и волосами. Она обернулась как раз в тот момент, когда в дерево на противоположном берегу вонзилась молния. Свет очертил силуэт Малики, просвечивая лёгкую ткань насквозь.
— Эдька.
Кирилл прочитал по губам своё прозвище и приблизился на расстояние шага. Малика едва улыбнулась, её глаза блестели ошалело и загадочно, будто впитали молнию и сумасшествие надвигающейся грозы. Тучу разорвало очередным раскатом, небесные снайперы сменились пулемётчиками — капли зачастили, но и помельчали. Кирилл протянул руку, чтобы увести Малику под прикрытие деревьев, но она проигнорировала его жест, подошла близко и без предупреждения поцеловала.
Он растерялся и отреагировал не сразу, какое-то время стоял, ощущая горячие влажные губы на своём лице. Не разрывая поцелуя, Малика толкнула Кирилла, заставляя попятиться. Наступала настойчиво, прижав ладони к его груди.
Пройдя несколько метров, он упёрся спиной в дуб и только тогда ответил на поцелуй, такой же сумасшедший, как гроза, клокочущая у них над головами. Капли стекали по лицам, охлаждая разгорячённую кожу, спускались за шиворот, щекотали ручейками. Малика впивалась в губы Кирилла жадно, задыхалась от собственных эмоций. В голове шумела кровь, разбегаясь пульсирующим огнём по всему телу.
Кирилл обхватил ладонями её лицо, боясь того момента, когда она очнётся от дурмана, увидит, кого целует, и, как обычно, сбежит. Но Малика не собиралась останавливаться. Её руки скользили по мокрой одежде, ощущая через мокрую ткань каждую мышцу на теле Кирилла. Приподняв край футболки, её пальцы прошлись вдоль ремня джинсов, симметрично сдвигаясь за спину, на секунду замерли на пояснице и смело спустились к ягодицам. Одним рывком Малика притянула
