Удиви меня - Наталья Юнина
Прикрываю глаза и через пару мгновений резко переворачиваюсь, нависая над Полиной. Кладу руки по бокам от ее головы и наклоняюсь к ее лицу.
— А ты хочешь услышать «да», чтобы найти пути отступления, потому что струсила от осознания того, что я занимаю все твои мысли? Ответь честно, тогда и я тебе отвечу был ли я за рулем.
— Не хочу, — после секундной заминки тихо отвечает Полина, смотря мне в глаза.
— Я не был за рулем ее машины. Я был далеко от Сони. Но в одном ты права — я чувствую себя виноватым, но только потому что не остановил ее. Хотя мог. Давай мы больше не будем касаться этой темы. Уж лучше неси ерунду про то, что наши отношения мешают строить тебе будущую карьеру, — без какого-либо сексуального подтекста целую ее в губы и снова откатываюсь на спину. — Молчать, — наигранно грозно произношу я, как только Полина приподнимается на локтях, в очередной раз прожигая меня своим цепким взглядом.
— А если я тебе сделаю то, что любят все мужчины, расскажешь?
— Ты серьезно?!
— Нет, конечно, — морщит нос, нахмурив лоб. — У меня еще не возникло желания делать это. Я бы хотела услышать весь рассказ, потом смоталась бы, сказав, что у меня внезапная ангина или… сопли.
— Ну ты охренеть какая честная.
— Да, я такая, — демонстративно тяжело вздыхает и кладет голову мне на грудь.
— Я тебе сказал не забивай голову и забудь.
— Да я молчу вообще-то, — несколько обиженно бросает Полина, закидывая на меня ногу, и начинает выписывать узоры на моей груди. — А чего ты всегда без трусов спишь?
— Чтобы тебе было проще добраться до моего члена.
— А если серьезно?
— Резинка жмет, так удобнее. Да и тебе до члена удобнее все же добраться. Вот куда сейчас твоя загребущая рука тянется?
— Я тебя просто глажу.
— Ага.
— А вообще-то знаешь что? — приподнимает голову, заглядывает мне в глаза.
— Что?
— Вот что, — секунда и Полина со всей силы сжимает, нет, блин, выкручивает мне сосок.
— Ты охренела?!
— Нет. Я все вспоминала и анализировала ночью. Это тебе за подставу с Мудаченковым, и за срыв моего мочеиспускания в лесу. И за… что-то еще было… Вспомнила! — снова сжимает сосок только уже другой. — За то, что моими трусами лоб вытирал. И за то, что отшлепал меня. Вот за что, — удовлетворенно произносит Полина, уставившись мне в глаза.
— Вот ты сучка злопамятная. Ты осознаешь, что тебе сейчас может прийти полный звездец?
— Звездец — это от оргазма звезды в глазах будут?
— Хрен тебе, а не оргазм.
— Ну хрен там вообще-то тоже будет, — смеясь выдает Полина, совершенно по-девичьи прикрывая рот ладонью.
— Не будет, дорогуша.
— Не хотелось бы вас огорчать, Сергей Александрович, но вас даже боль от выкручивания сосков не отрезвила. Спорим, что через полминуты он будет в полной боевой готовности? — опускает взгляд на мой пах.
— А спорим, что я тебе жопу отобью через несколько секунд? И звезды в глазах точно будут.
— Только попробуй.
— Уже, — резко одергиваю простыню, замахиваясь по еще не оголенной заднице…
* * *Наблюдать за тем, как Полина готовит, то еще удовольствие. И вовсе не гастрономическое. Кулинаром года ей точно не стать. То пересол, то недосол. В основном первое. Но вот сам процесс, а именно то
как она усердно высовывает кончик языка, в данном случае при простейшем омлете — что-то невероятное. Не знаю почему меня так торкает от ее готовки. По сути, она и готовить мне ничего, кроме омлета, гренок, дважды блинов и трижды спагетти — ничего не готовила. Господи, я еще и считаю. Статистическая дурь похоже заразна. А может это не статистика, а внутреннее ликование, что готовит для меня. Это ведь такой же прорыв, как и выпитые сто миллилитров газировки.
Ставит передо мной чашку с кофе, следом идет тарелка с омлетом и на этом все. Второй тарелки нет. И это точно не потому что она не голодна. Просто яиц всего два. Хватает свою чашку, банку с вареньем, и садится напротив меня.
— Прости, хлеба нет. Он плесенью покрылся. Мне надо срочно в магазин. У меня паранойя, что мама с папой приедут, а у меня в холодильнике пусто. Папа точно такому не порадуется. В общем, мне надо забить холодильник перед их приездом. Не хотелось бы, чтобы он думал, что я питалась всякой вкусной дрянью.
— А мама?
— Что мама?
— Не боишься, что мама что-то подумает?
— А мама этой вкусной дрянью и так питается, — улыбается, отпивая кофе. — Она это и не скрывает, папа в курсе.
— Ничего не сопоставляешь?
— В смысле?
— В прямом. Твои родители живут вместе тридцать лет, при этом твой папуля, я так понимаю, не колотит твою маму за неправильное питание. Вот она может позволить себе не скрывать, что ест вредную еду. И исходя из твоих же слов, твой отец ее любит. Вопрос на миллион — какого лешего ты не можешь позволить себе не притворяться, если твой отец все равно любит твою мать, зная о ее похождениях с едой?
— Жуй омлет, — раздраженно бросает Полина, после незначительной паузы, во время которой просверлила мне очередную дырку во лбу.
— Жую, — натыкая омлет на вилку, с улыбкой произношу я. Разжевываю и понимаю, что он в очередной раз пересолен. Вкусно, но ведь пересолен. Эта мысль, равно как и вся готовка, снова вызывает во мне улыбку. — Забьем.
— Что забьем? — протягиваю ей вилку с омлетом, на что Полина непонимающе смотрит.
— Завтра забьем твой холодильник после дежурства. Ешь, не думаешь же ты, что я оставлю тебя голодной, потому что
