Джилл Мэнселл - Думая о тебе
— Я так сильно действую на тебя? — удивленно проговорил Гэвин.
— Да, — призналась Бев. — Действуешь.
— Когда мы были в баре, ты сказала, что давно влюблена в меня. Это шутка?
Она покачала головой:
— Нет, это правда.
— Но ты никогда мне не говорила. — Гэвин был тронут ее искренностью.
— А зачем? Я ведь не могла превратиться в двадцатилетнюю.
Последняя двадцатидвухлетняя знакомая Гэвина рассказывала о летнем рок-фестивале. Когда Гэвин сообщил ей, что он был на эксклюзивном концерте благотворительного музыкального фестиваля «Лайв эйд», она воскликнула:
— О Боже, мы это проходили в школе по истории!
Следующую новость он узнал, когда вдруг поцеловал Бев. Кристаллы сахара скрипели под ногами, когда они обнимали друг друга. Кофе был забыт, рассыпанный сахар лежал повсюду. Это была ночь откровений, еще лучше оттого, что ни он, ни она не ожидали подобного развития событий. Секс с Бев был радостью.
Повторение было бы прекрасно. Но она уже встала с постели, торопливо оделась, чтобы забежать домой, принять душ, переодеться и отправиться на работу.
В другое время она бы не ушла. Гэвин понимал, что не хочет, чтобы она уходила. Когда она на прощание поцеловала его, он сказал:
— Что ты делаешь вечером?
— Я? Ничего особенного. Смотрю комедийный сериал «Последнее вино лета», мою окна перед зимой, просматриваю альбом с вырезками из газет… — Бев пожала плечами. — А ты?
— Что ж, если ты готова пропустить очередную серию, я мог бы продемонстрировать, что еще не прошел свой сексуальный пик.
Ее глаза всматривались в его лицо.
— Ты хотел бы доказать это мне или себе?
— Послушай, я просто хочу снова увидеть тебя. Я не ожидал, что это случится, так же как и ты. Но это так. — Он разглядывал морщинки в уголках ее глаз и понимал, что они придают ее лицу определенную прелесть. Подойдя, чтобы притронуться к ее щеке, Гэвин добавил: — И я рад, что это случилось.
— Ты говоришь это не потому, что хочешь сделать мне приятное?
— Уверяю тебя, я страшный эгоист. Итак, ты будешь здесь в семь часов или нет?
— Зачем?
Гэвин нахмурился и попытался сделать лицо Шона Коннери.
— Я думаю, ради роскошного секса и сандвичей с сыром.
— Что ж, если ты настаиваешь… — Бев прыснула, в ее темных глазах зажглись счастливые огоньки, она поцеловала его в кончик носа. — Я полагаю, что смогу записать «Последнее вино лета».
Глава 48
Почтальон доставил несколько официальных конвертов вместе с небольшой бандеролью, адресованной Лорел. Джинни прошла на кухню и открыла первый конверт.
Счет за электричество, огромный.
Во втором — счет за расход воды, не менее впечатляющий.
И наконец, в третьем — информация о состоянии ее банковского счета. Джинни хотелось бы, чтобы там оказалась фантастическая сумма, хотя бы ошибочно перечисленная на ее счет. Что ж, такое вполне возможно. Кто сказал, что невинный компьютер не мог бы совершить такую ошибку ради нее?
Печально, но беглый взгляд подтвердил, что прошел еще один месяц, а этого не произошло.
Более того, ее баланс был даже меньше, чем она ожидала. Просмотрев записи более внимательно, Джинни увидела, чего не хватает.
— Лорел!
Лорел появилась в дверях.
— Да?
— Плата за комнату до сих пор не поступила. Может быть, ты поговоришь с Перри и выяснишь почему?
— О! — Лорел неловко переминалась с ноги на ногу, стараясь не смотреть Джинни в глаза. — Он больше не может платить.
— Что?
— Извини. Я должна была сказать тебе. — Лорел пыталась оправдаться, ясно, что она знала об этом.
— И кто же будет платить?
— Я не знаю.
Джинни покачала головой, не веря своим ушам… Можно подумать, что ей больше не о чем беспокоиться. В прошедшие две недели она видела, что Лорел вновь впала в депрессию, видимо, потому, что приближалась дата рождения Кевина. Лорел убедила себя, что Кевин выбрал эту дату, чтобы вернуться к ней. Когда этого не произошло, ее состояние резко ухудшилось. Это было неделю назад, и Джинни сделала все, чтобы поддержать девушку, но сейчас ее терпение истощилось.
— Послушай, у меня много счетов, которые я обязана оплатить, — заявила она, еле сдерживая себя. — Джем больше не работает, то есть я должна помогать ей. Или ты ждешь, что я скажу: «О, ничего страшного, может быть, мы выиграем в бинго»? Если Перри не может платить за тебя, то ты должна платить за себя сама.
Ее бледно-зеленые глаза стали совсем прозрачными, никогда она не была так похожа на Офелию, как сейчас.
— Но у меня нет денег.
— Конечно, нет, откуда им быть, если ты не работаешь? — Терпение Джинни лопнуло. — Значит, ты должна сделать то, что делают все нормальные люди, то есть найти работу.
Лорел вздрогнула, словно ее ударили.
— Я не могу.
— Можешь, — отрезала Джинни, — ты просто не хочешь. И извини, но если ты не сможешь платить за жилье, тебе придется съехать с квартиры. Проблемы не только у тебя одной, пойми это. Именно сейчас я переживаю особые трудности, но я пытаюсь справиться с ними, потому что это и есть жизнь.
Не говоря ни слова, Лорел тупо смотрела на бандероль, лежащую на кухонном столе.
— Это тебе. Только что доставили. — Глаза Джинни были полны ревности. Лорел может получать бандероли, тогда как ей присылают одни проклятые счета.
— Спасибо.
— Открой.
— Позже.
О, ради Бога, что за великая тайна? Бандероль недостаточно большая, чтобы это было нечто интимное, например, вибратор.
— Открой же ее.
Лорел послушалась и открыла бандероль. Ее подбородок задрожал, когда она увидела содержимое.
Глаза Джинни расширились.
— Кто-то послал тебе часы от Гуччи?
— Нет.
— Ты хочешь сказать, что сама купила их для себя? Черт побери, сколько могут стоить такие часы?
— Если ты хочешь знать, — защищаясь, проговорила Лорел, — я купила их для Кевина. Я думала, это вернет его любовь… Он всегда хотел иметь часы от Гуччи. — Она развернула сопроводительную записку, просмотрела несколько строчек и смяла ее в руке. — Не могу поверить, он отослал их назад. О Господи, почему я всегда делаю все не так, как нужно?
Гормоны Джинни пришли в движение.
— Послушай, я думала, ты уже прекратила это. Это безумие, Лорел! Кевин никогда не вернется назад. Он не хочет тебя. С этим покончено, и ты должна примириться с этим. — Прежде чем Лорел начнет рыдать, она добавила: — И найти в этом хорошую сторону. Ты можешь отнести часы назад в магазин и получить приличную сумму.
«И заплатишь за комнату, надеюсь».
