Ли Майклс - Гнездо для птенца

Ли МАЙКЛС

ГНЕЗДО ДЛЯ ПТЕНЦА

В результате автомобильной аварии погибает подруга Уэнди. На смертном одре она поручает Уэнди свою внебрачную дочь, о которой не сообщала родственникам, и просит воспитать как свою.

Но Уэнди, считая что родственники подруги имеют право знать о существовании девочки, звонит, как она считает, отцу подруги. После звонка приезжает старший брат подруги — вышеупомянутый Мак. С этого всё и начинается.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Прошло несколько мгновений после первого легкого всхлипа, прежде чем Уэнди встала и потянулась за халатом. Разумеется, она не спала — как можно спать после такого дня? — но все тело было налито свинцовой тяжестью, да и приглушенный свет ночника в детской заставлял ее щуриться, словно в утомленные глаза ей бил луч маяка.

Всхлипы Рори быстро перешли в плач, но когда она увидела Уэнди на пороге комнаты, то начала размахивать ручками и радостно лопотать, издавая почти осмысленные звуки.

— А я-то думала, ты теперь спишь до утра, — сказала Уэнди, наклоняя колыбельку и беря ребенка на руки. Кончиком пальца она нежно погладила мягкую щечку Рори. — Мы ведь только вчера обсуждали с тобой этот вопрос, не так ли? Рори засмеялась и сунула в рот кулачок. Уэнди расхохоталась, крепко прижала ее к себе и отправилась вместе с ней в крохотную кухню за бутылочкой.

Рори с интересом наблюдала за процессом приготовления пищи, сидя на своем высоком стульчике. Но кулачок недолго удовлетворял ее, и вскоре малышка снова расплакалась.

— Слава Богу, что есть микроволновые печи, — пробормотала Уэнди. Она всунула в рот Рори соску бутылочки и отправилась вместе с ребенком в свою маленькую гостиную, где устроилась поудобнее в кресле-качалке, откинув голову на мягкую спинку. Девочка умиротворенно посасывала молоко, а Уэнди разглядывала от нечего делать скромную рождественскую елку в углу комнаты. Тонкие полоски мишуры бесшумно шевелились от легкого сквозняка и мерцали в скудном свете, проникавшем из кухни.

Сколько ночей они вот так сидели здесь, даря друг другу тепло, утешение и надежду! Сейчас Рори почти пять месяцев. А было всего шесть недель, когда Марисса вверила ее заботам Уэнди.

— А кажется, что ты у меня уже целую вечность!

Ей послышалась нотка отчаяния в собственном голосе, и она взглянула на Рори, испытывая внезапную потребность объяснить, что она не имела в виду «целую вечность» в негативном смысле. Просто ей кажется, будто Рори всегда являлась частью ее жизни, и одна мысль об отказе от ребенка разрывает ей сердце.

Сказать по правде, Уэнди не смогла бы и вспомнить, как она жила до того, как в ее жизнь вошла Рори. Разумеется, не так уж плохо — она любила свою работу, у нее были друзья и множество интересных занятий, но как же все переменилось с появлением ребенка. Теперь, когда будущее Рори переплелось с ее собственным, принимать решения стало куда более ответственным делом…

Откажись она от этого ребенка, и ее жизнь потеряла бы всякий смысл. Как если б она пустила свою машину вниз по отвесному склону горы.

Но что ей остается в этой ситуации? Уэнди перебрала все возможные варианты — последние два дня она ни о чем другом не думала! — и пришла к выводу, что существует только один выход: убийственный для Уэнди, но спасительный для Рори.

На кофейном столике рядом с креслом-качалкой лежал розовый лист, который она получила по внутренней почте в офисе два дня назад. Обычный фирменный бланк, краткое уведомление о том, что по истечении двухнедельного срока в ее услугах больше не будут нуждаться.

На мгновение в ней опять вспыхнул гнев. Пять лет она проработала в компании, и босс даже не потрудился сообщить ей эту новость лично…

Рори перестала есть и протестующе захныкала оттого, что ее слишком крепко сжали. Уэнди сделала глубокий вдох и заставила себя расслабиться. Собственно, ей не на что жаловаться. Отсутствие внимания не относилось к ней персонально: почти каждый второй служащий получил точно такое же уведомление. В последние месяцы усиленно поползли слухи о том, что компанию лихорадит.

Две недели до Рождества, с горечью подумала Уэнди. Ну и праздники будут!

У нее оставались некоторые сбережения в банке, но она уже запустила в них руку, когда для Рори стала мала ванночка и к тому же понадобилась колыбелька и множество других вещей. До этого Уэнди и не представляла себе, что дети требуют таких расходов. Детская смесь стоила целое состояние. Подгузники тоже были не дешевы. Затем нужно оплачивать няню, иначе Уэнди не сможет ходить на собеседование в поисках новой работы.

Того, что у нее осталось, не хватит надолго, а выходное пособие, которое ей предложили, было лишь жалкой подачкой. Да на него и не стоит особенно рассчитывать: из-за банкротства компании оно могло и вовсе не материализоваться.

Рори безмятежно посасывала из бутылочки, доверчиво обхватив мизинец Уэнди своей крошечной ручкой. У ребенка были глаза Мариссы, ясные, голубые, как летнее небо, с тем же темным ободком вокруг радужки. Марисса всегда говорила, что он свидетельствует о даре ясновидения.

Это ясновидение недорогого стоило в конечном счете, подумала Уэнди, иначе Марисса почувствовала бы приближение машины и вовремя свернула бы. Или хотя бы оставила завещание.

Рори опорожнила бутылочку и закашлялась. Уэнди легонько похлопала девочку по спинке, затем сменила ей подгузник и уложила снова спать. Некоторое время она постояла у колыбельки, глядя на ребенка в тусклом свете ночника, вспоминая тот день, когда стояла около другой постели…

Хорошенькое личико Мариссы не пострадало в аварии, поэтому можно было предположить, что она выкарабкается. Но по тому, как суетился медицинский персонал и гудела аппаратура в реанимационной, Уэнди понимала, что положение безнадежно.

Никто не ожидал, что Марисса придет в сознание, но каким-то чудом она вырвалась из сгущающегося мрака и вцепилась в руку Уэнди. Еле слышным голосом, но настойчиво, требовательно Марисса произнесла:

— Позаботься о моем ребенке, Уэнди. Сделай все, чтобы она не попала в руки моих родителей. Они и ее погубят. Обещай!

Уэнди постаралась не показать, как больно Марисса сжала ей руку, и ответила:

— Обещаю.

Тогда пожатие ослабло, и Мариссы не стало.

Трясущимися руками Уэнди расправила одеяло Рори и постаралась успокоиться. Завтра у нее трудный день. Она не может больше заботиться о Рори так, как того хотела бы Марисса, а, следовательно, нарушит обещание. И тем самым разобьет свое сердце.

Но другого выхода просто нет.

Уэнди пока не сказала о закрытии компании молодой женщине, которая присматривала за Рори в течение дня. Рана была еще слишком свежей, кровоточащей, чтобы говорить об этом. К тому же Кэрри была занята с другими родителями, когда Уэнди приехала за ребенком. Но на следующее утро, когда Уэнди принесла Рори, оказалось, что Кэрри уже слышала новость.