Джеки Коллинз - Игроки и любовники. Книга вторая
— Я хочу домой, — протянула она жалобно.
— Мы все скоро будем дома, — заверил ее Эван, — не волнуйся.
Остаток дня прошел, как в тумане. Они бездумно шли за Элом, пробираясь сквозь заросли, боясь зайти в воду. Жара и москиты донимали их. Их царапали и ранили низкие ветви, заставляя иногда заходить на несколько ярдов в воду, чтобы обойти сгнившие стволы, попадавшиеся им на пути.
Шедший впереди Эл удвоил бдительность. Каждая мышца его тела ныла, и он понимал, что должен поскорее присмотреть место для ночевки. Болела голова, в глазах рябило. Он все время оглядывался назад. Пол справлялся неплохо, делал упорно шаг за шагом, не глядя по сторонам. За ним двигался Эван, поддерживая Кристину, шепча ей на ухо подбадривающие слова. Замыкала строй Даллас.
Ужасно, что он так думал, но без Берни они двигались быстрее. Он что, замедлял их продвижение? Или они просто торопились уйти от воспоминаний о его ужасной смерти?
Наконец они остановились. Эл слишком устал, чтобы искать еду, так что они разделили на всех банку икры и улеглись спать.
Среди ночи их разбудили обрушившиеся с неба потоки воды. Они не могли идти, но и спать не могли тоже. Уже рассветало, а дождь все лил и лил. Они пустились в путь под ливнем, как только рассвело. Идти стало еще труднее из-за грязи под ногами.
К полудню дождь перешел в грозу. Небо затянуло зловещими черными облаками, их разрывали то и дело сверкающие молнии. Гремел гром. Впервые Даллас подумала о смерти. Куда они идут? За что борются? Может, Берни повезло больше всех… Просто лечь и уснуть. Закрыть глаза и никогда больше не просыпаться.
Она потеряла всякое представление о времени. Ее рваная и грязная одежда промокла насквозь. Туфель ее тоже надолго не хватит, придется идти босиком. Голова кружилась, ее подташнивало.
У Пола начался очередной приступ. Кристина кричала от боли в руках. Эван выковыривал омерзительных тварей и пытался успокоить ее. Даллас поднялась, подошла к Элу и легла рядом. Он смотрел в небо, читая какую-то одному ему известную молитву.
Она придвинулась поближе.
— Мы ведь умрем, правда? — В голосе зазвучали истерические нотки. — Ты можешь мне сказать, Эл. Мне все равно, честно. Мы все умрем…
Он закатил ей пощечину с такой силой, на какую, казалось, уже не был способен.
— Как бы не так! Мы выберемся. Поняла? Мы выберемся!
Она поняла, почему он ее ударил. И обрадовалась. Потерять контроль над собой после всего пережитого! Она заплакала, и он прижал ее к себе.
— Я люблю тебя, детка, — повторял он снова и снова, — и мы выберемся, слышишь? Мы обязательно выберемся.
Она поверила ему, снова успокоилась и заснула в его объятиях.
Вторник. Одиннадцать дней в джунглях. Кристина тихонько хныкала. Животы у всех сводило от голода. Скоро они вообще потеряют счет времени, один день будет переходить в другой, слитые воедино дождем и грязью, насекомыми и безумной жарой.
Даллас села и даже не потрудилась смахнуть облепивших ее насекомых.
— Где Эл? — спросила она Эвана.
— Он ушел рано, сказал, что поищет что-нибудь поесть. Я хотел пойти с ним, но он велел мне остаться.
Эван держался молодцом.
Пола трясла лихорадка, он бормотал что-то, черты его лица изменились до неузнаваемости. Он чрезвычайно похудел. Под ввалившимися глазами — огромные круги. Руки непроизвольно подергивались.
Даллас не хватало Берни. Он много скулил, но он же умудрялся встречать каждый новый день шуткой. Она старалась не думать о нем, слишком мучительно было вспоминать его смерть.
Одежда задубела от грязи и противно царапалась. Она сняла туфли и носки и посмотрела на свои распухшие ноги в волдырях. Вряд ли они смогут нести ее дальше. Она постаралась перебинтовать их полосками ткани, оторванными от рукава рубашки. В результате этих попыток она окончательно обессилела. Даллас легла, даже не осмотрев руки Кристины. Да и что она могла поделать? Причинить девушке дополнительную боль, выковыривая эти проклятые личинки из рук, которые и так уже — сплошная гниющая рана?
Она закрыла глаза и провалилась в какое-то подобие сна. Сама мысль о том, чтобы сегодня продолжать путешествие, была дикой. Да и Пол с Кристиной уже не могут передвигаться.
Несправедливо. Просто несправедливо. Что бы там Эл ни говорил, они все здесь умрут. Умрут… смерть…
По правде говоря, ей все уже безразлично. Умереть — было бы таким облегчением… Благословлением…
Эл больше часа крался по джунглям. Он начал было выслеживать птиц, но потом заметил стадо диких кабанов, штук шесть. И подумал: „Боже! Да если я подстрелю одного, нам хватит на неделю!" И он крался за сопящими, хрюкающими и вонючими зверями, выжидая удобный момент.
Каким-то образом охота подняла ему настроение. Впервые за несколько дней он почувствовал себя лучше. Он теперь знал, что это значит — выживание. Он почувствовал резкий скачок адреналина в крови. Теперь Эл понимал, зачем мужчины карабкаются на горы и плывут через океан в утлых лодчонках. Ради ощущения победы. В тридцать восемь лет он обнаружил, что в жизни есть нечто более значительное, чем выйти на сцену и выворачиваться наизнанку перед публикой.
Он медленно поднял пистолет и прицелился в ближайшего и самого маленького кабана, приостановившегося что-то обнюхать. Пуля попала ему точно между глаз. Чистое попадание, отбросившее животное на несколько метров и заставившее взвыть от ярости. Несколько минут кабан бился на земле, потом перевернулся на спину и затих.
Эл прыгнул вперед. Ему одному это вонючее животное не унести. Но он был полон решимости. От него зависела жизнь людей.
Он снял ремень, прочно закрепил его на шее кабана и медленно потащил его за собой, пока не дошел до места привала. Эван тут же принялся освежевывать зверя, а Даллас развела костер.
Они пожарили несколько кусков и с жадностью съели горячее, сочное мясо. Не самая приятная трапеза — тут тебе и запах, и жара, и мухи. Но это была пища. Они приготовили больше, чем смогли съесть, и завернули остатки в одеяло, чтобы унести с собой.
Подкрепившись, снова двинулись в путь. Впереди, поддерживая Пола, шли Даллас и Эл.
Река становилась все шире и шире. Они уже привыкли к крокодилам, греющимся на небольших островках в середине реки. Никто не забыл, что случилось с Берни, поэтому они были крайне осторожны.
Тащить за собой Пола было нелегко, но Эл все время подбадривал Даллас, заставляя ее двигаться. Она так и делала, механически передвигая ноги. Спотыкаясь, царапаясь о свисающие ветви, не обращая внимания на мерзких мух и комаров. Она шла только ради Эла.
