Джеки Коллинз - Игроки и любовники. Книга вторая
Господи! Когда он в последний раз стрелял из пистолета? Десять лет назад? Двадцать?
Он поднял маленький пистолет и выстрелил в ближайшую обезьяну. Она свалилась с ветки почти с человеческим воплем, в то время как остальные стремглав кинулись прочь.
Он не убил ее, только ранил, и маленькое, похожее на ребенка животное смотрело на него блестящими обвиняющими глазами.
Он ненавидел себя, но прикончил обезьяну ударом по голове и понес маленькое теплое тельце остальным.
Даллас не спала, как, впрочем, и Эван. Они с любопытством уставились на него.
— Ты убил ее? — спросил Эван.
— Нет, — огрызнулся Эл, — она свалилась с дерева с дырой от пули в голове!
— А ее можно есть? — продолжал Эван. — Она вся в шерсти.
— Сдерем шкуру, — ответил Эл. — Ты ведь учил биологию в школе, так?
— Да… Но мы никогда не сдирали шкуру с обезьян.
— Вот тебе случай получиться.
Эван поморщился, но все же взял протянутый ему Элом перочинный ножик и с отвращением принялся за дело.
Перед заходом солнца они попировали, зажарив обезьяну на костре, разожженном с помощью одной из их драгоценных спичек. Вкус у нее был совсем неплохой, напоминал кролика.
Пол не мог есть, остальные же позволили себе роскошь наесться досыта.
Эл огляделся с чувством, напоминающим гордость. Он нашел им пищу. Его сын ее приготовил, и они все наелись. Приятно сознавать, что твои усилия помогают другим выжить.
Он хорошо выспался и, проснувшись, снова заметил в небе самолеты. Три, шедшие друг за другом, очень быстро и очень высоко.
Он не стал будить остальных — зачем волновать их попусту? С самолета их невозможно разглядеть. Но, может быть, они наконец принялись за поиски? Может, выслали пешие группы спасателей?
В тысячный раз он задумался о том, как далеко от них могло быть ближайшее селение. Даллас говорила, что вдоль Амазонки должны жить племена индейцев. Кроме того, существуют ведь охотники и торговцы.
Впервые за последние дни он чувствовал себя прилично. Сегодня воскресенье. Они в джунглях уже девять дней. Девять дней, долгих, как целая жизнь. Шесть дней они ждали помощи около этого проклятого самолета и три дня шли. На дерево уселся попугай, наблюдая за Элом черными бусинками глаз. Интересно, какие попугаи на вкус…
Невдалеке скользнула огромная змея. Он уже привык не обращать на змей внимания, если они ползли не слишком близко. Главная опасность — нечаянно наступить на какую-нибудь. Неизбежные мухи и комары перестали его беспокоить. Они стали частью бытия. От укусов продолжала страдать только одна Кристина. Ее руки были в ужасном состоянии.
Пол открыл глаза и пробормотал:
— Что случилось? Где мы? Я ничего не помню. — Он был истощен, глаза ввалились, руки едва удерживали чашку с водой, которую протянул ему Эл. Но, как и предсказывала Даллас, температура упала.
Эл объяснил брату, что тот болен, но что они скоро найдут помощь.
— Как я сюда попал? — спросил Пол.
— Он тебя нес, — гордо объявил Эван, вмешиваясь в разговор и показывая пальцем на отца.
Пол взглянул на Эла.
— Я не нес его, — возразил смущенный Эл, — я просто ему немного помогал.
— Мой брат — герой, — насмешливо произнес Пол еле слышно. Но он говорил с улыбкой, затем сжал руку Эла. — Спасибо, брат.
Эл отвернулся.
— Я у тебя в долгу.
Даллас суетилась, собирая всех в путь. Запасы медикаментов подходили к концу. Остатками антисептической мази она смазала руки Кристины и сильно обожженное лицо Эвана.
Волдыри и раны на ногах забинтовали обрывками простыней.
Берни проснулся последним. Он оттолкнул Даллас, попытавшуюся посмотреть его рану.
— Я в порядке, — буркнул он. Но выглядел он плохо. Лицо воспаленное, глаза красные и слезящиеся. Даллас надеялась, что он не свалится с лихорадкой, как Пол, потому что Берни нести никто бы не смог.
Они отправились в путь, мучительно, с трудом продираясь сквозь заросли, пока те не стали совсем непроходимыми. Тогда Эл предложил продолжать путь по мелководью. Там было прохладнее, а слабое течение помогало двигаться.
Они шли уже почти час, когда Эл заметил на противоположном берегу крокодилов — огромных, облепленных грязью чудовищ, соскальзывающих в воду и лениво приближающихся к ним.
— Из воды! — закричал Эл. — Крокодилы! Уходите из воды! Ради всего святого, ШЕВЕЛИТЕСЬ!
Берег был покрыт скользкой глиной. К тому же он стал намного круче, чем в том месте, где они вошли в воду. Эл выбрался сам и вытащил за собой Пола. Одновременно Пол помог Кристине, и они были в безопасности. Даллас тоже сумела быстро сориентироваться. Но толстого Берни, стоящего по пояс в воде, парализовал страх.
— Давай, шевелись, парень! — кричал Эл, возвращаясь, чтобы помочь.
Даллас наклонилась с берега и схватила Берни за руку, пытаясь вытащить его.
— Двигайся, Берни, ДВИГАЙСЯ! — кричала она, с ужасом наблюдая, как крокодилы подплывают все ближе.
Неожиданно Берни заторопился, пытаясь выбраться на крутой берег. Но глина была слишком скользкой, и он скатился назад, чуть не прихватив с собой Даллас. От усилий рана на его груди открылась, и внезапно вся рубашка оказалась пропитанной кровью. Он снова и снова пытался встать на ноги и выкарабкаться на берег.
Тут подоспел Эл. Он схватил Берни за руку и тянул изо всех сил, но, учуяв запах крови, крокодилы задвигались быстрее, и, в то время как Эл тянул за руку, отвратительные твари набросились на ноги Берни, схватив их своими гигантскими челюстями.
Он дико закричал, а крокодилы упорно тащили его под воду. У Эла не хватило сил держать его, и он выпустил руку Берни.
Они в немом ужасе наблюдали, как вопящего и барахтающегося Берни крокодилы тащили на середину реки.
— Может быть, мы что-то можем сделать? — взмолилась Даллас. — Господи! Мы должны что-то сделать!
Но Берни уже скрылся под водой и больше на поверхности не появился.
Они просидели на этом месте несколько часов, сбившись в кучку. Крокодилы, один за другим, лениво уплыли, выбрались на противоположный берег и улеглись греться на солнце.
— Нет смысла здесь торчать, — наконец сказал Эл.
Кристина плакала. Эван обнял ее, и она взглянула на него измученными глазами.
— Я хочу домой, — протянула она жалобно.
— Мы все скоро будем дома, — заверил ее Эван, — не волнуйся.
Остаток дня прошел, как в тумане. Они бездумно шли за Элом, пробираясь сквозь заросли, боясь зайти в воду. Жара и москиты донимали их. Их царапали и ранили низкие ветви, заставляя иногда заходить на несколько ярдов в воду, чтобы обойти сгнившие стволы, попадавшиеся им на пути.
