Мой первый, или Ошибка прокурора - Юлия Юрьевна Бузакина
— Андрей Георгиевич, добрый вечер, — сладко заговорил на другом конце провода Горбов. — Слушай, тут предложение поступило: после проверки в сауну рвануть. Девочки, все дела... Ты как?
— Борь, ты ведь знаешь: я с проститутками по саунам не развлекаюсь! — грубо оборвал его Шувалов.
— Это все потому, что ты моих девочек не пробовал. Даже прокуроры должны иногда расслабляться, иначе как работать, если напряжение не сбрасывать? Девочки чистые, все как на подбор красавицы. И сауна проверена, для VIP-клиентов. Заодно о делах перетрем. Есть у меня к тебе пара вопросов.
— Можем встретиться на нейтральной территории, например, у меня в приемной.
— Андрей Георгиевич, ну ты как маленький, честное слово! — заюлил Горбов. — Говорю же, все чисто, никто не узнает! Комар носа не подточит! Ты мужчина холостой, а девчонки такими техниками владеют, м-м-м…
— Нет, Боря, да и с холостой жизнью почти покончено.
— Да ла-а-а-дна-а-а, — с придыханием протянул в трубку Горбов. — С Катюшей снова сошлись?
Шувалов нахмурился. У Бориса Горбова была одна нехорошая черта: если ему что-то было нужно, он пытался добиться своего любым способом. А еще у него в обход жены имелась очень красивая любовница Машенька Котова, которая вела эфиры на одной из местных радиостанций. Ее самомнение было при этом раздуто до вселенских размеров, а еще Котова крепко дружила с Катериной Малкоян. Андрей с Катериной разошлись, а дружба Маши и Кати только окрепла.
— Нет, Боря, с Катей у нас все кончено, — хмуро произнес он.
— Ого! Не думал, что ты когда-нибудь найдешь себе другую женщину.
— Жизнь не стоит на месте.
— А может, раз такое дело, то давайте лучше на выходных у меня на даче встретимся? И девочек познакомим, и дела обсудим. На воскресенье тогда ничего не планируй, хорошо? Я Машку погоняю, она приготовит что-нибудь.
— Борис, если у тебя ко мне какое-то дело, приходи в приемную, там все и обсудим.
Андрей взглянул на экран и отложил мобильник в сторону. Не хватало еще бросить Настю на растерзание стервам Маше и Кате! А Горбов юлит, ох, юлит! Только позиция прокурора ему давно известна. Закон есть закон, его просто так не обойти.
Он разложил диван, достал из шкафа накрахмаленное постельное белье с принтом весенних цветов (тоже мама принесла) и приготовил им с Настей постель.
Она вышла из ванной комнаты. Остановилась в дверях, притихшая, испуганная, с припухшими от слез глазами.
— Какое красивое белье! — восхитилась робко.
Андрей взглянул на нее исподлобья. Без косметики и с собранными в пучок волосами она казалась еще моложе и больше была похожа на запуганного воробышка.
Шувалов не выдержал, улыбнулся. Дрогнуло нежностью сердце: «Моя». С того мгновения, как увидел ее в ночном клубе за столиком, ничего не изменилось.
— Нравится?
— Очень.
Он подошел к ней и привлек ее к себе. Настя тут же отреагировала: прильнула к нему и прижалась щекой к его груди. Без каблуков она едва доставала ему до плеча и от этого казалась еще более хрупкой и беззащитной.
Андрей погладил ее по спине, нежно взял пальцами за подбородок и коснулся губами ее губ. Настя робко откликнулась на поцелуй, а потом притихла в его руках.
— Мне так стыдно, Андрей… — сбивчиво зашептала она. — Я даже представить не могла, что мой брат такое устроит! Когда он впервые этого Владислава в дом привел, я сразу заподозрила неладное. А теперь этот позор…
Шувалов провел крепкой рукой по ее волосам, дернул тонкую резинку, и волосы рассыпались по хрупким плечам тяжелой темной волной.
— Перемелется все, — обхватив ладонями лицо Насти, жарко шепнул в ответ и накрыл ее губы поцелуем.
Задохнувшись от нахлынувших чувств, Настя подалась ему навстречу, обвила его шею руками и позволила развязать пояс на своем халатике.
Андрей шумно выдохнул. Ощутил, как разум затмило желание взять ее здесь и сейчас — такую нежную и беззащитную.
Его язык дерзко скользнул по ее губам и неистово ворвался в рот. Руки оглаживали плечи, забирались под халат и обжигали прикосновениями нежную кожу. Она обвивала руками, крепкую шею Андрея, запускала тонкие пальчики ему в волосы и таяла от его прикосновений.
Все тело Шувалова пронзило острое желание присвоить ее. Подтолкнув Настю к застеленной красивым постельным бельем постели, Андрей уложил ее на спину.
Она лежала в ярких весенних цветах, и ее обнаженная грудь высоко вздымалась от волнения. Андрей навис над ней, его пальцы игриво сжали ее упругую грудь, легко покрутили чувствительные горошины сосков. С губ Насти сорвался стон, и она подалась ему навстречу.
Его теплая ладонь уверенно легла на низ ее живота. По телу прокатилась острая и горячая волна желания, а ее бедра, будто подталкивая к действию, инстинктивно приподнялись ему навстречу. Нависая над ней, он дразнил языком ее тугие соски, а рука оглаживала бедра.
Настя вздрогнула. С ее таких желанных губ сорвался нежный стон.
Андрей завел ее запястья над головой. Она всхлипнула и прижалась к нему всем телом.
«Ты моя», — шепнул ей в губы, а следом накрыл их жадным поцелуем.
Не давая увернуться, он резко заполнил ее собой — остро, глубоко, до основания. Настя вдруг ожила. Извивалась под ним и призывно двигала бедрами, подаваясь ему навстречу.
Андрея накрыло темной волной, не поддававшейся контролю. Его губы безжалостно впивались горячими поцелуями в шею и плечи Насти, руки властно сминали грудь, мозг плавился, упиваясь ее сладострастными стонами.
Они потеряли счет времени. Едва утихнув, страсть вспыхивала вновь. Каждое его вторжение уводило ее на грань безумия, заставляя дрожать от наслаждения. Андрей скользил по шее и плечам Насти рваными поцелуями, брал ее снова и снова, а она покорно откликалась на его страсть, не в силах бороться с любовным мороком.
Наконец их страсть утихла.
Окончательно обессилев, Настя закрыла глаза. Андрей с нежностью поцеловал ее в обнаженное плечо, заботливо накрыл одеялом и отправился в ванную.
Он долго стоял под струями душа. В голове царила странная пустота. Никаких мыслей, ни капли сожаления о своей холостой жизни. Только упрямая уверенность в том, что он хочет ребенка, который
