Наша родословная - Кей Си Кин
Всегда раздвигающий границы и правила, Роман подходит ко мне сбоку, поднимает мой взгляд к себе и прижимается своими губами к моим. — Я люблю тебя, — шепчу я, и огонь в его глазах немного утихает.
— Я тоже люблю тебя, принцесса, — бормочет он, прежде чем выйти.
Я не рада медсестрам, засматривающимся на моих «Тузовых задниц», но мой мозг сейчас не может сосредоточиться ни на чем, кроме здоровья Кая. Он с головы до ног покрыт сажей, повсюду на нем следы черного пепла. Я не вижу никаких физических повреждений, но Маверик упомянул, что это было вдыхание дыма.
— Откуда ты знаешь мое имя? — спрашиваю я, не в силах оторвать взгляд от Кая, удивляясь, как это он минуту назад назвал меня Луной.
— Потому что, когда Кай ненадолго приходит в себя, он звал тебя, а затем снова теряет сознание. — его слова вызывают у меня смесь эмоций. Это согревает мое сердце, зная, что он зовет меня, но это раскалывает мою душу надвое, зная, как он сейчас одинок, затерян во тьме.
Я переплетаю свои пальцы с пальцами Кая, поглаживая большим пальцем его нежную кожу. На его лице кислородная маска, пытающаяся закачать чистый кислород в его легкие. Его длинные ресницы касаются его щек, когда он спит, и мое сердце болит. Я хочу что-нибудь сделать, что угодно, чтобы заставить его проснуться.
— Что было сделано на данный момент? — спрашиваю я, глядя на одну из медсестер, которая успокаивающе улыбается.
— Ему уже сделали рентген грудной клетки, мы просто ждем результатов. Мы взяли кровь, чтобы провести несколько различных тестов, в том числе А.Г.А., эээ, извини, анализ газов артериальной крови. — он подходит и встает по другую сторону от него, указывая на его левую руку, где на пальце у него маленькое устройство. — У нас также есть пульсоксиметр, чтобы мы могли видеть, насколько хорошо кислород поступает к его тканям. Кислородная маска — самая важная деталь, если мы почувствуем, что она не работает должным образом, мы можем вставить ему трубку в горло, но это будет последнее средство.
Я киваю в ответ на его слова, но многое из этого проходит мимо моей головы. Однако детали, которые он предлагает, показывают мне, что они усердно работают над ним, и это то, что имеет значение.
— Нам пока не приходилось делать бронхоскопию, и его жизненные показатели постепенно начинают приходить в норму. Все признаки для него выглядят позитивно, — добавляет доктор, делая пометки в блокноте, который держит в руках. — Мы оставим вас посидеть с ним. Если он проснется, просто нажмите кнопку на стене слева от вас, и кто-нибудь придет сюда.
Комната погружается в тишину, когда они выходят из комнаты, только звук работающих машин окружает меня. Я крепче сжимаю руку Кая, моему разуму нужно убедиться, что он все еще там. Чертовски много всего произошло за последние несколько месяцев, но сегодняшняя ночь изменила мою жизнь.
Тотем мертв. Барбетт Дитрихсон и ее отец тоже. Маверик упомянул, что именно Трэвис Фьюз нашел Мию и вытащил ее из горящего здания. Затем он побежал обратно, чтобы спасти своего сына. Я вижу его в совершенно другом свете. Сейчас нам нужно многое обсудить, например, что все это значит для нас, но сейчас я сосредоточена только на Кае.
Мне просто нужна моя тихая и наблюдательная задница. Просыпайся уже черт возьми.
*****
(Паркер)
Взглянув через стекло в окне, я наблюдаю, как Кай спит в кровати, его грудь медленно поднимается с каждым вдохом. Мой прекрасный Ангел сидит рядом с ним, обхватив его рукой, когда она спит сидя. Это выглядит не самым удобным, но никто не осмеливается сдвинуть ее с места.
Мы здесь уже несколько часов, они даже предлагают поставить для нас кровати, но мы не будем спать, пока они здесь. По очереди мы все приняли душ в Боевой части здания, переоделись в свежие спортивные штаны и толстовки, которые Джесс приготовила для нас и попросила Маверика принести. Отец Кая, Трэвис, отдыхает в соседней комнате, Миа — рядом с ним. Рисковать жизнью ради своего сына много значит для всех, поэтому я рад, что он сейчас не один.
Раф входит через главные двери, тоже только что приняв душ, и с безмятежным выражением лица. Он взял на себя ответственность за капитальную уборку, необходимую в Главном зале, но был более чем счастлив сделать это. Брайс вскакивает на ноги, обнимает Рафа за талию, и они крепко прижимаются друг к другу. Они шепчутся в своем маленьком пузыре, я понятия не имею, о чем они говорят, но по их лицам текут счастливые слезы.
— Эй, старина, поговори с нами, — громко говорит Оскар со стула рядом со мной. Он развалился в кресле, широко расставив ноги и подпрыгивая коленом, как будто это место принадлежит ему.
Раф сердито смотрит на него, ожидая услышать прозвище, но, по крайней мере, он знал, что Оскар обращается к нему. Подойдя ко мне, он хлопает в ладоши, похлопывает меня по спине, проделывая то же самое с Оскаром и Романом, когда они тоже встают. Пока Луна была внутри с Тотемом, мы всей командой штурмовали периметр Главного зала, уничтожая каждого человека на нашем пути. Джон Дитрихсон и все эти чертовы мускулы, которые крутились вокруг этого места, теперь мертвы, и я не чувствую себя плохо, ни капельки. Это то, чего они, блядь, заслуживают за то, что сыграли свою роль в дерьмовом шоу, которое затеял Тотем.
— С телами обо всем позаботились? — спрашивает Роман, и Раф кивает.
— Да, все будет именно так, как я и говорил. Так что не напрягайся, — говорит Раф, хлопая его по плечу. — Как поживает твой отец? — спрашивает он, глядя на Оскара в ожидании ответа.
— Он в порядке. Они поселили его в другом конце коридора, — отвечает он, указывая на дверь в противоположном конце комнаты. — Моя мать и сестра в данный момент находятся там с ним.
Отношения Оскара с отцом не так уж сложны, но я вижу облегчение в его глазах от осознания того, что с его
