Подсолнух - Ирина Воробей
— Помнишь Русика? — спросила Татьяна, когда они садились в Аринину машину. — 3-д-мэппинг на Ладин конкурс?
Женщина кивнула, переключая передачу в режим «драйв».
— Я спрошу у него, может быть, он поможет нам сделать видеопроекцию города мертвых.
— Нет смысла, времени слишком мало, — скептически ответила Арина.
— Я помню, что он уже делал нечто похожее. Может, там и менять ничего особенного не придется. Я уточню в любом случае.
Арина только хмыкнула, пожав правым плечом, и дала газу. Сил разговаривать ни у кого не осталось. Ошметки бодрости сохранялись за счет трех выпитых чашек кофе. Но язык у Татьяны едва шевелился, поэтому она просто смотрела в запылившееся окно на такой же полусонный город.
* * *
Татьяна ждала Русика в коридоре школы, придя на занятия на полчаса раньше. Парень как назло чуть-чуть опоздал. Влетел в помещение, запыхавшись, с распахнутой настежь курткой и свисавшим с шеи до колен шарфом. Щеки его раскраснелись от мороза. Глаза метались по кругу. Татьяна с улыбкой его поприветствовала.
— Не нравится мне твоя заискивающая рожа, — с недоверием покосился на нее Русик, накидывая на вешалку куртку.
Девушка заулыбалась только шире.
— У меня к тебе снова предложение, — сказала она.
— Снова бесплатное? — нахмурился парень.
— Почему? Это бартер, — невозмутимо ответила девушка, пожав плечами.
Русик помотал головой в бессилии и пробурчал: «Слушаю». Они вошли в аудиторию и сели на привычные места. Парень сразу включил компьютер. Татьяна восторженно рассказывала о предложении поучаствовать в их шоу на День Св. Валентина.
— Да, помню, было дело, — ответил Русик, на ее вопрос про видеопроекцию, которую он делал в день их знакомства. — Надо сцену глянуть. Сойдется ли.
— То есть ты согласен? — подхватила Татьяна, прильнув к его широкому плечу с торжественной улыбкой на лице.
Русик посмотрел на нее сбоку, вздохнул глубоко и кивнул, как будто с другой стороны стоял человек с автоматом и внимательно следил за его телодвижениями.
На этом моменте подошел Виталий и спросил про домашнее задание. На прошлом занятии он задал Татьяне нарисовать десять абстрактных человек в разных позах. Она представила пятнадцать девушек в различных костюмах. Преподаватель склонился над ней, чтобы приблизиться к монитору.
— Это все здорово, — начал он, разглядывая картинки на экране. — Мне даже очень нравится, как ты это сделала, но… мы же сейчас изучаем анатомию. Нам важен рельеф мышц, расположение костей, пропорции тела, а здесь ты изображаешь наряды, которые самое важное скрывают. Перерисуй.
Он выпрямился и сделал шаг назад.
— А так классно, молодец, — сказал он, показав большой палец вверх.
Татьяна вытянула нижнюю губу разочарованно и с грустью взглянула на свои эскизы.
— Тебе надо было на фэшн-иллюстрацию записываться, — улыбнулся Русик.
— Да блин, — недовольно воскликнула девушка. — Просто рисовать позы так нудно. И сложно.
Русик выдавил смешок, тряхнув плечами.
— Тяжелее, чем учиться, только работать.
Это она знала, как никто другой. Но порой хотелось все побросать и расслабиться. Плюнуть на будущее, на настоящее и тем более на прошлое. Пустить на самотек. Но теперь это не удалось бы так легко сделать. Раньше нельзя было бросить из-за отца, а теперь из-за страха снова остаться ни с чем, ни с кем и нигде. Вдохнув поглубже, она создала новый файл и принялась вырисовывать голые женские тела в разных позах.
Сразу после курсов Татьяна с Русиком отправились в «Дэнсхолл». В клубе работа кипела. Дизайнеры под руководством Павлика возились с реквизитом. Арина с музыкальным директором шептались у бара. Света с Мишей танцевали в холле, кажется, придумывали номера.
Павлик первым их увидел и сразу подошел, настороженно глядя на обоих. Он демонстративно чмокнул Татьяну в губы и слегка приобнял, уставившись враждебным взглядом, на Русика.
— Павлик, ее парень.
Друг сконфузился и переглянулся с девушкой. Та закатила глаза.
— Русик, ее приятель, — ответил он, пожав руку.
— Зачем он здесь? — обратился Павлик к Татьяне.
Девушка скривила недовольную мину и с неохотой ответила:
— Чтобы помочь с оформлением. Арина просила.
Она поискала арт-директора глазами и, заметив ее на барном стуле под часами, высвободилась из цепких объятий. Взяв Русика под локоть, Татьяна повела его к директору. Арина, почувствовав взгляд, повернулась в их сторону и сразу широко заулыбалась.
— Русик, — дружелюбно воскликнула она. — Рада снова увидеться.
Ее бархатный голос слегка утончился, а глаза в веселом прищуре внимательно разглядывали парня. Русик под давлением неловкости сразу сообщил, что пришел измерить сцену. Арина сначала угостила гостя кофе, приготовив его самостоятельно в барной кофемашине, и, задав пару непринужденных вопросов, отпустила вместе с Татьяной на сцену. Все это время музыкальный директор спокойно сидел на стуле рядом и молча копался в смартфоне.
— Гляжу, ты парня себе завела? — с опаской посматривая на Павлика, спросил Русик приглушенным голосом, когда они шагали к сцене. — А я вот до сих пор страдаю.
Татьяна не знала, что ответить, потому что не воспринимала Павлика как своего парня. Она старалась просто не думать о том, что между ними. Четкого ответа на вопрос Русика она дать не могла, потому предпочла промолчать, лишь помотав головой.
— Кстати, я ее видел пару раз в театре, — продолжал Русик. — И один раз мы даже столкнулись в коридоре. Я, как дурак, затупил и все движения за ней повторял, не давая пройти. Она только посмеялась. Наверное, подумала, я специально. Вот осел!
Он треснул себя по лбу, видимо, пытаясь вытрясти из головы позорное воспоминание.
— Так оплошал, — парень мечтательно посмотрел в высокий потолок и закивал. — А она не такая заносчивая, как остальные балерины.
Татьяна улыбалась во весь рот. Было странно слышать, как ее новый друг влюбленно говорил об ее старой подруге, даже не подозревая, что Татьяна с ней знакома. Это, вообще, была странная ситуация, лишний раз доказывающая, что мир тесен, а судьба иронична. Надо же было случиться, что Татьяна любила Вадима, подружилась с Русиком, он влюбился в Муравьеву, а Муравьева ответила взаимностью Вадиму. Получился, какой-то странный любовный квадрат, только такой, где две стороны, в принципе, лишние. Это вызвало в Татьяне почти истерический смех. Она громко расхохоталась без причины, чем привлекла всеобщее
