Элизабет Адлер - Опрометчивость
– Хорошо! Значит, увидимся позже.
– Спасибо за выпивку. – Он помахал ей, когда она разворачивала свою машину. – Я заеду за вами в четыре часа. – Альдо продолжал улыбаться, глядя, как она отъезжает. Американская энергия Индии Хавен способна перевернуть нескольких Монтефьоре в их могилах, но этому Монтефьоре она определенно доставляла удовольствие.
Мариза наблюдала, как Фабрицио играл с детьми. Пятилетний Джорджо, одетый в ярко-желтую пижаму и свои любимые ковбойские, сапожки, с которыми он отказывался расстаться, даже когда ложился спать, карабкался вверх по искусно изготовленной красной раме, которую сконструировал для него Фабрицио, и размахивал ручонками с самой верхней перекладины. У него было нежное, удлиненное лицо Маризы, голубые глаза Фабрицио, и он обладал чертовским чувством юмора, он всегда их смешил. В свои шесть лет Фабиола представляла толстощекую копию Фабрицио в женском варианте, те же кудрявые белокурые волосы, тот же флорентийский нос и развитое чувство собственного достоинства. Фабиола обожала ласкаться; если она видела незанятое колено, то тут же вскарабкивалась на него, если видела не занятую делом руку, тут же цеплялась. Сейчас она пыталась, напрягая все свои силенки, взобраться на колени Фабрицио. Чудесная семейная сцена, думала Мариза, может быть, и самый подходящий момент для следующего ее шага.
Она все еще никак не могла решить: раздражало или удовлетворяло ее то, что Марио Томазетти не нашел ничего предосудительного в отношениях между Индией и Фабрицио. Он следил за ними обоими на протяжении двух недель и представил ей напечатанный на машинке подробный отчет о том, чем они занимались все двадцать четыре часа в сутки. Они находились вместе в офисе, но, конечно, ничего не могли там делать такого, там слишком оживленно, слишком много вертелось людей. Не было никаких длительных интимных обедов – вообще не было никаких обедов вместе, даже просто выпивки накоротке или кофепития. Индия, похоже, вела очень спокойную жизнь, ужинала она обычно в одиночестве в траттории вблизи ее квартиры и сразу отправлялась домой. Фабрицио по вечерам уходил по делам, но в этом не было ничего необычного – он часто бывал на приемах и обедах без нее, как того требовали интересы бизнеса, и эти его отлучки не представляли исключения. Большую часть вечеров он предпочитал проводить дома, играя с детьми, прежде чем укладывать их спать – точно так же, как и сейчас.
Мариза раздраженно вздохнула. Она не хотела верить, что ее муж изменял ей – особенно с Индией Хавен, но с тех пор, как Рената вбила эту мысль в ее голову, и несмотря на невинные отчеты Томазетти, у нее возникло тревожное подозрение, что он ей все-таки изменяет. Вот почему она решила предложить, даже больше, чем предложить – настоять – с невинным видом благодетельницы, чтобы Фабрицио предложил Индии работу в палаццо ди Монтефьоре. Тем не менее, она изумилась, когда Фабрицио согласился с ее предложением; более того, при этом он выглядел почти счастливым. Все это было очень странно. Теперь Индия будет отсутствовать почти два месяца. Конечно, если бы у них что-то было, Фабрицио под каким-нибудь предлогом нанес бы визит в палаццо ди Монтефьоре. Но, насколько она знала, между ними не было никаких контактов, кроме как обычных деловых. Человек Томазетти продолжал держать Фабрицио под наблюдением, но тот по-прежнему вел себя как самый примерный супруг в Италии.
Итак, наступило время для решающего теста. И если, как она подозревала, между ними что-нибудь было, этот тест станет coup de grace[12] для мисс Хавен.
– Фабрицио, – позвала она, перекрывая восторженные вопли Фабиолы, которую тот высоко подкидывал над головой, одновременно сам крутясь на месте, – Фабрицио, отпусти ее, пожалуйста, ей будет плохо.
Фабрицио опустился на пол, удерживая Фабиолу на руках.
– Ох, – простонал он, – ты такая тяжеленькая – смотри, что ты сделала со своим стареньким папкой. Ох, я не могу и пошевелиться.
Он повалился на спину, драматично раскинув руки, в то время как Фабиола уселась ему на грудь, раскачиваясь и хохоча.
– Фабрицио, мне кажется, будет хорошо, если мы возьмем детей на уик-энд куда-нибудь за город, на свежий воздух, пока стоит такая чудесная погода.
– Превосходная мысль, – согласился муж. – Тебе она нравится, Фабиола?
– А куда? – потребовала Фабиола, вертясь в его руках, – Куда мы поедем?
– Думаю, мы могли бы поехать к Монтефьоре, – небрежно сказала Мариза, – можно взять с нами и Ренату – ты знаешь, что она влюблена в Альдо, и я уверена, что ей понравится эта идея. Это станет приятным событием для них обоих… и потом, разве вам с Индией не пора поговорить немного относительно дворца? Наверняка потребуется обсудить тысячу вещей.
Фабрицио неожиданно сел, прижимая к себе Фабиолу.
– У меня нет никакой необходимости ехать туда. Я послал туда три недели назад архитектора. Он подтвердил, что идеи Индии вполне работоспособны, и что в ее технических эскизах нет ошибок. Она представила мне все свои планы по интерьеру, и теперь она делает рисунки, чтобы предъявить их Монтефьоре. Индия великолепно работает и без того, чтобы вокруг нее суетился босс.
– Но, в конце концов, caro, Монтефьоре платят Пароли, не Индии, разве не так? – Она хитро взглянула на него. – Я не вижу причин, почему Индия должна выйти из себя, если увидит там своего босса?
– Конечно, нет. – В голосе Фабрицио слышалось легкое раздражение. – Я хочу сказать, что она прекрасно справляется с работой и без меня.
– Вот и отлично, значит, решено. Я позвоню Паоле и сделаю все приготовления. – И Мариза поспешила к телефону в своей спальне. Она обрадовалась, когда к телефону подошел Альдо и сказал, что он рад принять их. Он уверен, что Индия тоже будет рада. Она работает очень, интенсивно, и маленькая передышка пойдет ей на пользу.
– О, Альдо, – сладко попросила Мариза, – пожалуйста, не говори Индии о нашем приезде, мне хочется, чтобы это стало для нее сюрпризом.
– Сюрпризом? Конечно, раз ты просишь, Мариза.
– Значит, увидимся в пятницу. Рената будет ждать с нетерпением, Альдо.
– Мы тоже ждем с радостью, Мариза, – ответил Альдо.
Вот так-то, подумала женщина, опуская трубку. Она сделает этой малютке Индии испытание в этот уик-энд и создаст в ситуации Альдо-Рената некоторую моральную поддержку Ренате. Подошла пора, чтобы тут наметился определенный прогресс. Убью двух, зайцев единым выстрелом, подумала она весело. Умный шаг.
Альдо оторвался от груды планов, бумаг, контрактов и счетов, громоздящихся на письменном столе-бюро из орехового дерева – том самом столе, которым пользовался его прапрадед, из всех Монтефьоре больше всех преуспевший в делах, сумев поднакопить порядочно на заре наступающей новой индустриальной эры. К несчастью, его прапрадеду меньше повезло с детьми – двумя своенравными дочерьми и сыном, которые рассматривали семейное состояние как бездонный карман для удовлетворения своих диких прихотей.
