Разжигать - Мелани Харлоу
— Элли, умоляю тебя. — Я сцепила руки под подбородком и умоляла её. — Не заставляй меня подниматься туда. Я умру.
— Ты не умрёшь. — Она взяла кукурузную чипсу с корзины на столе и с удовольствием захрустела ею. — Ты просто познаешь полное и абсолютное унижение в течение трёх минут. Но что такое три минуты по сравнению с целой жизнью счастья, которую вы двое собираетесь разделить?
— И разве это не должно что-то значить? — Я подпрыгнула на стуле, запаниковав, когда «I Wanna Dance with Somebody». — То есть, это настоящая любовь! А не то, что было раньше — я не влюбилась в придурка, я влюбилась в свою родственную душу! Мы вместе уже несколько месяцев! Я бросила работу своей мечты ради него.
Всё это было правдой. После большого романтического жеста Декса на лужайке Уилсонов, я вернулась в Род-Айленд и честно рассказала Сандре Элсон о том, что произошло во время моего визита домой на выходные. Она побуждала меня взять время на обдумывание моего решения, но в глубине души я знала, где моё место. С искренними извинениями я поблагодарила её за предоставленную возможность и через неделю подала заявление об увольнении. Она была огорчена моим отъездом, но сказала, что понимает меня и желает мне всего наилучшего.
Декс приехал в Ньюпорт, чтобы помочь мне собрать вещи и переехать, и мы провели нашу первую полноценную ночь вместе в моей постели. Когда мы проснулись на следующее утро, солнце светило в окно моей спальни, он заключил меня в свои объятия и сказал, как он благодарен за меня, как сильно он меня любит, и как он сделает всё возможное, чтобы быть мужчиной, которого я заслуживаю.
Я вернулась домой перед Днём Благодарения, и поскольку моя квартира так и не была продана, мы снова стали соседями — хотя мы проводили каждую ночь в одной постели, когда девочки не у него.
— Я безусловно согласна, что у вас, ребята, всё серьёзно, — сказала Элли, потянувшись за своей маргаритой. — Просто я не припоминаю никаких условий в пари. Ты поклялась завязать с мужчинами — со всеми мужчинами, даже с родственными душами — до Рождества. И, кажется, в октябре я услышала, как ты призналась в любви.
— После всего, что я сделала для тебя, ты собираешься заставить меня подняться туда? — Я заплакала. — Я спасла тебя от ежедневного общения с невестами! Я спасла тебя от твоей матери!
По невероятному стечению обстоятельств родители Элли решили осуществить свою мечту и провести длительное время во Франции, а это означало, что «Абеляру» нужен был новый менеджер по организации мероприятий. Когда она услышала, что я, возможно, переезжаю назад, она позвонила мне и спросила, не хотела бы я взять на себя эту работу. Я ухватилась за эту возможность не только потому, что это означало бы работать там, где работала Элли, но и потому, что всегда любила виноградники «Абеляра». Он был вдвое меньше фермы «Кловерли» и гораздо менее величественен, чем «The Alexander», но там было уютно и романтично, и мой первый месяц там прошёл в полном удовольствии.
Элли притворилась, что обдумывает это, потягивая свой напиток. — Ты и вправду спасла меня от невест. И моя мать от меня отстала, когда ты появилась на борту.
— Видишь?
— Но нет. — Её глаза заблестели. — Я всё ещё хочу песню.
Я пристально посмотрела на неё.
— Ты посмотрела слишком много серий «Друзей».
— Это правда, — признала она. — Но мне не жаль.
Предыдущий певец сошёл со сцены и ведущий назвал моё имя. Все вокруг нас кричали и хлопали.
— Давай, Винни! — кричала Милли.
— Винни! Винни! Винни! — Хэлли и Луна скандировали.
— Я заплачу тебе, — отчаянно сказала я.
Элли рассмеялась и покачала головой. — Поднимайся туда, Макаллистер.
Декс похлопал меня по плечу. — Ни пуха, ни пера, детка.
Неохотно я встала.
— Если я включу пожарную сигнализацию, ты всё равно будешь меня любить?
Он подтолкнул меня к сцене.
Мои глаза искали красный знак «ВЫХОД» на одной стороне комнаты, и я, честно говоря, подумывала о том, чтобы сбежать. Но вместо этого я расправила плечи, приподняла голову и поднялась на сцену.
Взяв микрофон, я в миллионный раз пожелала уметь петь.
Ведущий, сидевший за своим ноутбуком, посмотрел на меня, и хотя у меня подкашивались коленки, тряслись руки, а во рту было суше, чем в Сахаре, я кивнула.
Заиграла музыка, я поднесла микрофон к губам и попыталась подобрать нужные ноты.
— Её звали Лола.
Моя семья и друзья улюлюкали и подбадривали меня криками, но мне хотелось умереть. Моя подача была ещё хуже, чем обычно, потому что я очень нервничала.
— Она была танцовщицей.
Я посмотрела на Элли, которая смеялась так сильно, что слезы текли по её лицу. Я поймала взгляд Декса, и он подмигнул, засунул пальцы в рот и громко свистнул. Хэлли и Луна соскочили со своих стульев и заплясали между столиками. Моя мама выглядела смущённой, но все четыре мои сестры и папа были на ногах, подбадривая меня.
Не потому, что я хорошо пела — я пела плохо, очень плохо — но потому, что они любили меня и поддерживали, несмотря ни на что. Каким-то образом этого было достаточно, чтобы я смогла допеть песню, и, к счастью, люди начали подпевать, поэтому я не чувствовала себя такой одинокой.
К концу песни я тоже смеялась, а когда она закончилась, зал взорвался аплодисментами — я уверена, что многие в комнате были просто счастливы, что всё закончилось. Я вернула микрофон ведущему и быстро помчалась на своё место. Раскрасневшись, я села и сделала огромный глоток маргариты.
— Это было всё, чего я хотела, — сказала Элли, всё ещё вытирая слезы.
— Это не было ужасно? — удивлённо переспросила я.
— О нет, это было ужасно, — заверила она меня. — Но мне понравилось.
— Ты была очень храброй, — сказал Декс, чокаясь своей бутылкой пива о мой стакан. — И, хотя я очень благодарен тебе за то, что ты прошла через это ради меня, я должен попросить тебя больше не заключать пари. Мои барабанные перепонки не выдержат.
— Не волнуйся. — Я подняла руки. — Мои дни пари закончились.
— Я всё ещё не могу поверить, что ты вообще заключила это пари, — сказала Элли.
— Эй, я была уверена в себе на сто процентов. — Я положила голову на плечо Декса. — Я не виновата, что проиграла.
— Ты обвиняешь в этом меня? — спросил Декс.
— Полностью. Если бы ты не въехал
