Карабинер - Элен Форс
Зейд быстро оборвал все связи со мной. Просто обрубил. С глаз долой и из сердца вон.
— Спасибо. — Уверена, что она знала содержимое папки. Слишком уж хитро блестели глаза. — Передайте сеньору Хегазу, что я хотела бы поговорить с ним. Дозы у него просить не буду.
— Прощу прощения, но у меня нет его контактов и возможности связаться. Вы можете переговорить с доктором Доусоном.
Девушка ушла, а я так и осталась сидеть на кушетке, чувствуя себя разбитой, брошенной и никчёмной. К списку чёрных пятен на моей репутации добавился ещё и наркологический центр.
Доктор Доусон пришёл ко мне через час. Это был американец в возрасте, он быстро осмотрел меня, мужчина не улыбался и не выглядел неприветливым. От чего-то меня снова посетила мысль, что с женой Хегазу он был бы любезнее.
— Так-с. Ну, то, что у вас нет зависимости, это понятно. В следующий раз постарайтесь быть более внимательной к тому, с кем проводите время. — Заключил мужчина после осмотра. — Токсины мы вывели, анализы у Вас хорошие. Я готов Вас выписывать.
Только куда мне идти без денег? Этот вопрос я, конечно же, не стала озвучивать.
Я не стала ничего говорить мужчине, просто поблагодарила его. Гордость не позволила мне снова сказать про Зейда. Карабинер чётко давал понять, что его больше не интересует моя судьба.
Когда я оделась и собрала вещи, которые мне привезли в больницу, в палату вошёл Амирхан. При виде мужчины в животе радостно всё затрепетало, я воодушевилась и даже улыбнулась.
— Здравствуйте. — Поздоровался он со мной. Мужчина был всё также приветлив. — Вы готовы?
— Здравствуйте. Да. — Амирхан принял мою сумку. И я постаралась выдохнуть. Возможно мои выводы были слишком поспешными. — Тогда поехали.
Я немного растерялась.
— А куда?
— У сеньора Хегазу в районе Черветери строится загородный дом, он распорядился, чтобы Вас отвезли туда. Дом ещё не готов, но в нём можно жить. — Черветери — провинция Рима, недалеко от города, но всё же достаточно удалённое место. Сомневаюсь, что у Зейда с его графиком работы будет время ездить туда.
Я ничего не понимала, а у Амирхана расспрашивать было неловко.
— Извините, а могу я поговорить с Зейдом?
— Сеньор Хегазу свяжется сам. — Мужчина изменился в лице, по его выражению я поняла, что ему самому не ловко говорить на эту тему. Заметив слёзы в моих глазах, он сказал очень тихо: — Сеньора, после вашей выходки он очень зол, Вам стоит потерпеть и поговорить потом самой с ним.
Моей выходки?
Я шумно сглотнула.
Память молчала, и я не понимала, что произошло.
* * *
Загородный дом обещал быть прекрасным, но пока тут всё было в процессе постройки. Большая часть дома была не готова и в ней шли ремонтные работы.
— Вы будете жить в готовой части дома. Тут есть комната, санузел и выход в сад. Ну пока, тут просто беседка. В ближайшие дни привезут газон и деревья. — Амирхан показывал мне моё новое жилище. — Все ваши вещи уже в доме. Кухня не готова, поэтому еду и продукты Вам будут привозить и ресторана и с рынка.
— Я могу сама доходить, тем более здесь особо нечего делать.
— Сеньор Хегазу был против, чтобы Вы выходили за пределы дома.
Очередной звоночек. Я из последних сил держалась, чтобы не разреветься.
— А что я тогда буду тут делать? — Вопрос был не к Амирхану, но с губ слетел сам собой.
— Обсудите это с ним? — Мужчина отвернулся, стараясь не смотреть мне в глаза.
Чувствовалось, что он жалеет меня.
— Вы не знаете, когда он приедет?
— Он не уведомлял меня об этом.
Зейд посадил меня в своеобразную тюрьму, закрыл в ней и превратил заложницу. Амирхан сказал, что он злится на мою выходку, но я не помнила часть вечера и не знала на что именно так зол Карабинер.
На то, что я оказалась под наркотой? Как кстати это произошло?
На моё бесплодие? Или на то, что сбежала?
Вопросов было очень много, а ответов не было практически вообще. Оставалось ждать Карабинера и надеяться, что время размягчит его.
В доме было невыносимо скучно. Я ходила из угла в угол и ждала появления Зейда. Казалось, что ещё чуть-чуть и я начну делать зарубки на стене, пытаясь посчитать сколько времени я здесь. Было грустно. Одиноко.
Чем больше я была наедине с собой, тем сильнее загонялась на почве бесплодия и теряла себя.
В один из вечеров я просто поняла, что Зейд приехал. Почувствовала его присутствие. Стало тяжело дышать и волнение заставило сердце биться чаще. Я встала с кровати и подошла к террасе, вышла на улицу и заметила свечение фар от его машины.
Сердце сжалось в раненый комок.
Неделя. Я сидела тут неделю в ожидании его милости.
Карабинер был в строгом костюме, я впервые видела его в белоснежной рубашке. Она оттеняла бронзовую кожу, делая его ещё более красивым.
Мужчина неторопливо обошёл недавно посаженные кусты и подошёл ко мне, оглядел с головы до ног. Выглядела я неопрятно в растянутой футболке и шортах до колена. Напоминала мальчишку. Волосы растрепались, кажется, я и не расчёсывала их неделю.
У меня кололо в груди, хотелось ласкового слова, любого движения с его стороны. Но Зейд был холоден.
Он направился молча в дом, вынуждая последовать за ним. Безмолвный приказ. Карабинер снял пиджак и галстук в спальне, расстегнул ворот рубашки. Я стояла за ним и ждала разговора, хотелось объяснений.
— Раздевайся. — вместо приветствия. Но я не двигаюсь, не буду раздеваться. Сначала хочу понять, почему он так жесток со мной. Я не виновата, что не могу родить ему ребёнка. — Соскучился по твоему рабочему аппарату.
— Зейд…
— Сеньор Хегазу.
— Сеньор Хегазу, я хотела поговорить… — Рывок, оказываюсь притянута к мужчине, Зейд прижимает мою голову к своему животу. Задирает футболку и снимает с меня рывком. Я так шокирована его грубостью, что даже не сопротивляюсь. Следом слетают шорты. Остаюсь голая перед ним. — Зейд…
Пощёчина. Лёгкая. Больше отрезвляющая и унизительная, чем ощутимая.
— Работай ртом по назначению. — Смотрю на него как на совершенно нового человека. Глаза заполняются солеными слезами. Карабинер давит на щеки, заставляя разомкнуть челюсти, открывает рот и высовывает пальцами язык. Таким отчуждённым со мной он не был даже в наш первый раз. — На колени.
В такой позиции трудно смотреть, опускаюсь, знаю, чего он хочет.
Карабинер расстёгивает штаны и бесцеремонно вставляет мне в рот член, скользя стволом по языку. Он быстро проникает на всю длину, упираясь головкой в горло.
