Мы просили у вечности рай - Виктория Вайт
Глава 25
Клео.
Многие мечтают о настоящей любви. Наверно о подобных чувствах я читала лишь в романтических сказках. Представляя себя в роли юной принцессы, сердце которой украдет долгожданный принц. Реальность намного суровее. И если между мной и Эмиром, есть какие-то чувства, то это явно далеко от любви. Я не смогла выбрать, кому отдать свое сердце. Вручить все ключи от моей души. Ради Эмира я готова была растоптать свою гордость и поступиться самолюбием. Пойти на жертвы, если это будет нужно. Но он, говоря громкие слова, причинил боль. Унизил, уверенно заявив мужчине, что вышвырнет меня из своей жизни, как только наиграется. Практически поклялся в этом. Прокручивая в голове, все, что произошло вчерашним вечером, не понимала, зачем Эмир устроил этот фальшь. Держит меня взаперти, не позволяя сделать минутного звонка, чтобы сообщить моей семье, что я жива. Если он с самого начала знал, что собирается избавляться от меня в скором времени, сделал все, чтобы я привыкла к нему и, по-моему, влюбилась. Неосознанно слезы выступают на глазах, и я разворачиваюсь на кровати, утыкаюсь лицом в подушку. Сдерживаю эмоции, стараясь игнорировать это разрывающее ощущение. Сердце гулко стучит. В ушах звенящий шум. Кажется, сил совершенно нет, но вроде я проспала всю ночь. Морально истощена. Все мышцы на теле казались онемевшими. Слова Эмира, врезались в память и повторялись снова и снова. Словно на зажеванной кассетной пленке. «Стыд хуже смерти». Но я не сделала ничего плохого, находясь в доме его семьи? Я даже абсолютно не знаю, кем был тот мужчина, который позволил себе грязно поцеловать, и лапать мое тело. Называть шлюхой, думая, что я очередная временная девка Эмира. Но если он так подумал, значит, Кинг дал на это все основания. Мысли запутались. Совершенно не понимала, где находится граница между правдой и ложью. Судьба злобно усмехается надо мной, вновь и вновь заводя в тупик. Не успев что-то приобрести, сразу же теряла. Не понимала, за что жизнь так надо мной издевается. Резко дергаюсь, разворачиваясь на спину. Распахиваю глаза, смотря на белоснежный потолок. Ощущая легкое дуновение ветра, которое добирается сквозь приоткрытое окно. Впервые позволяю себе сделать глубокий вдох. Насытить легкие, и немного очистить свой разум от сжирающих мыслей. Все тело ломит. Поднимаю руки, замечая слабые синяки от пальцев Эмира. Это не просто отметины на моей коже. Это грубые шрамы на сердце, который от оставил навечно. Сглатываю, чувствуя, как не прошеные слезы снова подступают к горлу. Нет! Я не стану больше плакать. Не буду думать об этом унижении. Единственное, что я хочу в данный момент взглянуть в глаза Эмира, и разглядеть в них что-то. Возможно, сожаление. Раскаяние. То, что поможет найти оправдание его агрессии. В своих грезах верила, что он способен на эти чувства. Эмир не чудовище, каким его считают родные люди. Нехотя поднялась, упираясь руками в матрас. Осмотрелась, не замечая никаких намеков на пребывания Эмира в этой комнате. Сказать честно, я даже не помню, как в ней оказалась. После того, как он оставил меня в гостиной, все было словно в тумане. Слезы и тонна боли, которые захватили мой разум. Кажется, я совершенно забыла, что значит нормально дышать. И только сейчас, мое подсознание начинает отрезвляться, успокаивая душу. Разворачиваюсь, опуская ноги на мягкий ковер. Облизываю сухие губы, ощущая, насколько сильно хочется пить. В затылке нервно пульсирует. Шейные позвонки оцепенели за ночь, и я едва могу повернуть голову в сторону. Поднимаю руку, начиная массировать кожу. Откидываю голову назад, чувствуя, как ведет в сторону. Подобные эмоции выжигают внутри все светлое и живое, превращая в подобие человека. Не могла просто так сдаться. Не выяснить, почему Эмир бесчеловечно высказался обо мне перед мужчиной?! И получив все, так и не стал мне доверять. Поднимаюсь на ноги, медленно проходясь по комнате. Понимая, что я почти голая. Добираюсь до шкафа, широко распахивая дверцы. Достаю первое же попавшееся платье, поспешно одеваясь. А затем подхожу к окну, выглядывая во двор. Пусто и тихо. Лишь только ветер и кристально чистое голубое небо. Лазурное. Прикрываю глаза, стараясь ни о чем не думать. Просто быть. Здесь и сейчас. Жить в этом моменте, ведь другого выхода пока не остается. Тяжело выдыхая, разворачиваюсь, быстрыми шагами направляясь к выходу из спальни. Совершенно никаких звуков. Будто в этом огромном доме я находилась абсолютно одна. Добираюсь до гостиной, осматриваясь. Подхожу к стеклянному столику, наливая полный стакан воды из графина. Жадными глотками выпиваю все до дна, утоляя свою невыносимую жажду. Замираю, когда слышу, что в гостиную кто-то заходит. Сжимаю стакан пальцами, разворачиваясь на месте. Милая девушка, работающая прислугой в этом доме смотрит в упор. Разглядывает меня, не говоря ни слова.
— Доброе утро. — Здороваюсь, стараясь быть милой и приветливой. Было совершенно плевать, какое ко мне отношение у этих людей.
— Доброго утра. — Отвечает, не прерывая зрительного контакта. Не меня в своем выражении лица не единой эмоции. — Хотите что-нибудь поесть? — проговаривает стандартную фразу с полным безразличием. Спрашивает только потому, что я все еще девушка их хозяина.
— Не хочу, спасибо! — Уверенно и строго. Наклоняюсь над столиком, наливая еще воды. — Вы мне не скажите, где Эмир? — Хитро улыбаюсь, смотря на девушку исподлобья.
— Господин ранним утром уехал по важным делам. И если я не ошибаюсь, его несколько дней не будет дома. — Не понимаю от чего, но я облегченно вздыхаю. Наверно, на самом деле я была не готова сейчас встретиться с ним лицом к лицу. Начать не простой разговор, который может закончиться плачевно для меня.
— Хорошо. — Киваю девушке, а затем отвожу взгляд, давая понять девушке, что разговор на этом окончен. Быстрыми шагами она пересекает гостиную, скрываясь в коридоре, который ведет в сторону кухни.
Мне нет, и не будет места в этом доме. В жизни Эмира. А самое главное в его сердце. Этот мужчина не способен ни на что, кроме злости и ненависти. Бессердечности. Он сломлен отношением семьи. Нелюбовью матери, которая сотворила в нем монстра собственными руками. Отправила бродить ребенка в кромешную темноту, из которой он выбрался, действительно превратившись в чудовище. Эмир знает это, но даже не пытается измениться. Подпустить к себе настолько близко, чтобы была возможность исцелить его сердце. Недоверие, укоренившееся
