Сьюзен Филлипс - Великий побег
Люси поперхнулась шоколадом. Темпл сломала свой кусочек… Ужин, устроенный Люси… Панда нашел предлог, который искал, чтобы покинуть остров и, в конечном итоге, сбежать от нее.
– Черта с два ты уйдешь. – Темпл слизала шоколад с пальцев.
– Ты наняла меня, чтобы я остановил вот это самое, – холодно сказал Панда. – Сыр, шоколад, кукурузу… Я не справился со своей работой.
– Твоя работа изменилась.
А его хладнокровие испарилось.
– Да что поменялось-то?
Она неопределенно махнула:
– Я с этим разберусь.
– Забудь!
Он вскочил из–за стола и вихрем помчался через двор к своему насиженному месту.
Когда Панда исчез на каменистом склоне, Темпл посмотрела на Люси:
– Если хотите заполучить этого парня, придется действовать поактивнее. Ваше время истекает.
– Заполучить его? Он мне вовсе не нужен.
– А кто сейчас бежит от правды? – Темпл потянулась к оставленному Пандой шоколаду, потом раздумала и швырнула его в сторону утеса. – Патрик Шейд обожает вас, несмотря на свое вечное ворчание. Он один из самых сексуальных мужиков на планете. А также этичный, заботливый и достаточно соображающий, чтобы быть интересным. Вы влюбились в этого парня.
– Нет, не влюбилась!
– А сейчас кому требуется мозгокопатель?
Люси перекинула ноги через скамейку и сгребла тарелки:
– И это вся благодарность за то, что я накормила вас настоящей едой.
– Если не хотите потерять самого лучшего мужчину, которого встретили в жизни, лучше ловить свою дичь.
– У меня нет никакой дичи. И самым лучшим мужчиной, которого я встретила, был Тед Бодин.
– Вы уверены?
Люси в гневе помчалась в дом:
– Сами уберете. Я собираюсь в город. И чтоб никаких нагрузок вечером!
«Компас» находился в квартале от Бульвара Бездельников в одноэтажном обшарпанном здании с навешенной на фасаде рыболовной сетью и помятыми медными корабельными фонарями, которые торчали по обе стороны двери. Вывеска возвещала: «Живая музыка и «счастливый часок» круглый день».
Влюбилась в Панду? Полнейшая чушь. Уж она знала разницу между настоящей любовью и каким-то романом.
Внутри пахло пивом и жареными куриными крылышками. На стенах тоже висели рыболовные сети с пластиковыми поплавками, фальшивыми компасами, штурвалами и коллекцией лифчиков. Деревянные столы стояли тесно друг к другу, оставляя в глубине помещения открытое пространство для рок–музыкантов. Судя по его репутации, в баре обычно околачивалась толпа молодежи, что проводила на острове отпуск. И сейчас бар только-только стал оживать.
Потягивая «маргариту», Люси наблюдала, как музыканты настраивают инструменты. С какой стати Темпл это взбрело в голову? Просто потому, что Панда такой сексуальный парень? Да таких мужиков хоть пруд пруди, может, не в такой степени – конечно, не в такой степени, – но ведь любовь – это больше, чем просто секс. Любовь подразумевает общие интересы, любовь – когда легко друг с другом, когда разделяют взгляды на жизнь. Ладно, у них с Пандой кое-что из этого есть, многое из этого, но…
Она оторвалась от размышлений, когда какой-то мускулистый качок подвалил к ней:
– Как тебя зовут, красотка?
– Откликаюсь на Гадюку.
– Типа гадюка на ветровом стекле, что ли? (по–английски игра слов wiper («дворники») –viper (гадюка) – Прим.пер.)
Он уже основательно был пьян и фыркнул, издав серию трубных звуков через нос.
– Нет, – огрызнулась Люси. – Типа «разозлишь-надеру-тебе–задницу» Гадюка.
Только парень отступил, ей пришло в голову, что с ее дредами, татуировкой и грубостью, возможно, она слишком отпугивает обычных особей мужского пола, что в некотором роде вредило цели, с которой Люси заявилась сюда. Но наблюдая, как отчаливает этот качок, ей пришлось признать: сама мысль, что паинька мисс Джорик может кого-то так запросто отшить, ей понравилась.
Люси оделась совершенной готкой–страхолюдиной: короткая черная юбка, едва прикрывающая задницу, обнажающий одно плечо черный топ с пробитыми металлическими дырочками и единственные туфли на высоких каблуках – черные босоножки на шпильках и платформе. Вовсю щеголяя татуировками, колечками в носу и в брови, жирной черной подводкой, она точно отличалась от всех этих студенточек в прелестных шортиках и сандалиях.
Она обозревала всю мужскую свору: «золотистого ретривера», «борзого», «питбуля» и парочку «дворняг». Все они поглядывали на нее. Она чуть было не спросила позволения присоединиться к ним, когда вспомнила, кто она есть.
– Я Гадюка.– Люси поставила на стол пиво и села на единственный свободный стул. – Если вы слышали кой-какие россказни обо мне, так они наверняка правда.
Куда она подевалась, черт возьми? К полуночи, прежде чем вспомнил о «Компасе», Панда обошел все бары в округе. Люси взяла его машину, поэтому ему пришлось добираться в город на лодке, оставив Темпл одну. Насколько ему было известно, его подопечная проглотила оставшийся шоколад, купленный Люси. На что Панде было теперь наплевать.
Он осмотрел толпу и тут же вычислил эту «готку». Она танцевала перед оркестром с тощим длинноволосым юнцом, выглядевшим в точности как молодой Эдди Ван Хален. Если это вращение задницей можно считать «танцем». Первая гитара и басист пели точно для нее какую-то кавер–версию песни Бона Джови «Runaway». Она выглядела опасной хулиганкой и едва ли в ладах с законом в своем дрянном топе и еще более дрянных туфлях. Юбка размером с носовой платок открывала слишком много ног да еще и новую татуировку в виде обвившей голень змеи, чья голова с ядовитыми зубами указывала прямо в Нирвану. Трудно представить, что каких-то два с половиной месяца назад эта сильная и решительная пожирательница мужчин носила жемчуг и готовилась окунуться в семейную идиллию с самым респектабельным парнем в Техасе.
Панда, как и всегда, привлекал внимание. Но он давным–давно потерял вкус к студенточкам. Песня подошла к концу. Люси закинула руку студентику за шею, прильнула к нему и поцеловала сукина сына. Страстно и взасос.
Панда рассек толпу и толкнул плечом шпану.
– Отвали.
Люси чуть повернула голову, чтобы продемонстрировать вздернутую бровь, потом сильнее обняла паренька за шею и шепнула ему на ухо:
– Не обращай на него внимания. Он не так крут, как кажется.
Панде достаточно было пристально поглядеть на парня, чтобы тот понял, что сие есть неправда. Юноша расцепил руки Люси и сказал:
– Позже, ладно?
Люси смотрела, как он поспешно удаляется, потом воззрилась на Панду:
– Пошел прочь, – заорала она сквозь грохот музыки. – Я пьяна и только что приготовилась его закадрить.
