Дона Воэн - Все имеет свою цену
— Это не фарс, Алекс. Это правда.
— Нет, это хитрая уловка, цель которой — не дать Сандре запустить новую линию косметической продукции. Я так ей и сказала. — И Алекс положила трубку.
В своем кабинете Гизелла тяжело опустилась в кресло.
— Будьте вы прокляты, Вейлы, — воскликнула она. — Хотите убить еще одного ребенка?
Она встала и выглянула за дверь.
— Рути! — позвала она. Не получив ответа, она пошла искать горничную. Рути сидела на кухне вместе с поварихой.
— Хэллоран еще не возвращался? — спросила она у них.
— Нет, мадам, — ответила ей Джойс. — Может быть, покушаете немного?
Гизелла покачала головой.
— Как только Хэллоран вернется, сразу же сообщите мне.
Уходя из кухни, она чувствовала на себе их взгляды. Не могу больше выносить их сочувствие и заботу, думала Гизелла. Они беспокоились о ней, а нужно было беспокоиться о Лили. Лили, которой не было уже целых три дня.
Она должна достать деньги. Как угодно. Где угодно.
Гизелла глубоко вздохнула и вернулась в кабинет, чтобы позвонить по номеру, которому, как она поняла в тот вечер, ей в конце концов придется позвонить.
* * *— Ну конечно, я одолжу тебе любую сумму, какая тебе нужна, — пообещал Тру по телефону. — Только позвони мне завтра в офис, и я распоряжусь, чтобы мой банк перевел...
— Ты не понимаешь, Тру. Мне нужны деньги здесь. Наличными. К завтрашнему вечеру.
— Восемь миллионов наличными? К завтрашнему вечеру? Ты не хочешь рассказать мне, что все это значит, Гизелла?
— Расширение моей компании. Я тебе об этом говорила. Но если ты предпочитаешь поддержать свою племянницу...
— Мне известно, что у Сандры и у тебя планы в отношении компании не совпадали. Но я не могу понять, зачем тебе потребовались наличные деньги.
— Это моя компания. И если я говорю, что мне нужны наличные, то, значит, так оно и есть.
— Ты не будешь возражать против того, чтобы дать мне какое-нибудь дополнительное обеспечение?
— Все что угодно, — согласилась Гизелла с такой поспешностью, что сердце Тру сжалось в паническом страхе. — Только сделай так, чтобы деньги были здесь к завтрашнему вечеру.
— Не могу с уверенностью сказать, что соберу восемь миллионов наличными за такой короткий срок, но...
— Все, что сможешь, — перебила Гизелла. — Все, что сможешь собрать. Боже мой, — добавила она с горьким смехом, и он понял, что она что-то скрывает. — Вот удивится Сандра, когда узнает, что мне все-таки удалось собрать деньги!
— Гизелла, может быть, тебе следует рассказать мне, что на самом деле происходит?
Он услышал, как она задержала дыхание, а затем произнесла:
— Я рассказала тебе все, что ты должен знать. Просто достань мне денег!
Она повесила трубку, прежде чем он смог сказать что-нибудь еще.
Поразмыслив, Тру набрал номер домашнего телефона Нормана Уильямсона и рассказал ему об этом странном разговоре.
— Позвольте мне навести кое-какие справки, — попросил частный сыщик.
* * *Все эти люди радуются жизни, думал Хэллоран, входя в последний бар из тех, которые назвала ему Шейла. Все эти никчемные жалкие людишки пьянствуют здесь и распутничают, тогда как такая милая чистая девочка, как Лили, валяется где-нибудь мертвая. Жизнь ее слишком рано погасла, как свечка. Как и жизнь Бенджамина. И Дорин.
Он оглядел комнату, но Мика нигде не было видно. Шейла заставила его зря потерять столько времени, чтобы отвлечь от хозяйки — и это в такой день, когда она в нем больше всего нуждалась, думал Хэллоран, ощущая приступ ярости.
Когда его вдруг толкнул какой-то человек, Хэллоран оглянулся, готовый пустить в ход кулаки, и увидел, что это Мик Таггарт собственной персоной.
— Вот тебя-то мне и надо, — сказал Хэллоран вместо приветствия.
— Выпьем? — с надеждой в голосе спросил Мик. — Я на мели.
— Мы остановимся и купим бутылку по пути к твоему дому, — пообещал Хэллоран, подталкивая Мика к двери. — У меня к тебе деловое предложение, приятель.
— О чем бы это? Ты ведь знаешь, что я не люблю постоянную работу, Пат. Не могу день за днем ходить в упряжке, как ты.
— Нет, это кое-что другое, — заверил его Хэллоран. — Мне требуется одно из твоих хитрых приспособлений.
— Ты занялся терроризмом? Не смеши меня, Пат.
— Любой человек может стать патриотом, — сказал ему Хэллоран. — Это ведь свободная страна, не так ли?
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
— Наличными? В лучшем случае я могу... — Банкир на другом конце линии помедлил. — Я могу сделать так, чтобы три миллиона долларов наличными были в Палм-Бич к сегодняшнему вечеру, а остальное — завтра, господин Вейл.
— Действуйте, — согласился Тру.
— Вам потребуется, чтобы госпожа Дюран что-нибудь подписала?
— Нет. Просто как можно скорее переведите туда деньги.
Закончив разговор, Тру снова набрал номер Нормана Уильямсона.
— У господина Уильямсона нет еще никаких новостей для вас, — сообщил секретарь частного сыщика. — Как только они появятся, он немедленно сообщит вам.
Было уже семь часов вечера, когда частный сыщик наконец позвонил Тру.
— Гизелла Дюран обзвонила всех, кого знала, в попытке собрать наличные. Каждый из тех, с кем я разговаривал, предполагает, что причиной является столкновение с дочерью по поводу контроля над компанией.
— А что думаете вы? — спросил Тру Уильямсона. — Вы, должно быть, неплохо изучили ее характер за все эти годы слежки за ней по моему поручению.
— Для начала, я думаю, что сумма, которую она пытается собрать, составляет десять миллионов долларов. Часть этой суммы у нее уже есть.
— Но зачем?
— Вполне возможно, что это попытка вымогательства. Или может быть...
— Да?
— Похищение. Не пропал ли кто-нибудь в вашей семье, господин Вейл? Кто-нибудь, кого госпожа Дюран настолько сильно любит, что готова выложить десять миллионов?
* * *Сандра с побледневшим лицом ворвалась в номер Алекс.
— Ты, кажется, говорила, что все это — мистификация. Я только что разговаривала с дядей Тру. Мама позвонила ему вчера вечером и попросила одолжить ей восемь миллионов долларов. Она ни за что этого не сделала бы, если бы Лили не была действительно похищена.
Алекс смотрела на племянницу, сохраняя спокойствие, которого она отнюдь не чувствовала.
— Она и у меня просила денег, дорогая. Разве тебе не понятно? Ей приходится это делать, чтобы все выглядело реальным.
— А если ты ошибаешься? Ведь речь идет о жизни моей дочери!
