Ирина Степановская - Вслед за Ремарком

– Одного мы с ним возраста.

– Нет-нет! – пыталась возразить ему Нина.

– Я знаю, что говорю, – продолжал преподаватель, показав ей знаком, что пора поворачивать назад, на площадку. – Этого стыдиться не надо. Если между людьми любви нет, дохлое это дело! Все равно свет не будет мил, уж я, старый человек, это знаю!

– Но ведь, говорят, любовь проходит?

– Что ж, что говорят! Если любовь настоящая, так она никуда не девается, хоть сто лет на свете живи!

Ей стало неприятно, что чужой человек говорит о том, что ее волновало, как о давно решенном деле, и она не стала больше поддерживать разговор. Но всю эту поездку она не могла отделаться от ощущения, что стоит ей повернуть голову, и она увидит рядом знакомое лицо Роберта. Однако каждый раз, когда она мельком взглядывала вбок, оказывалось, что сидит рядом с ней пусть и добрый, но совершенно чужой, непривычный человек.

Она остановилась так, как учил ее Роберт: плавно, спокойно, механически посмотрев в зеркало заднего вида. Все это не укрылось от нового преподавателя.

– Ну, девонька, будешь слушаться – я тебя быстро площадке обучу. Поехали! – И он указал ей на разметку того упражнения, которое называлось «ласточкин хвост». Потом они попробовали выполнить заезд «задом в бокс», причем если роль бокса в школе у Роберта выполняли здоровенные и хорошо видимые издалека шины, поставленные в столбы, то здесь вместо шин использовались тонкие металлические стойки, которые было видно гораздо хуже. Нина быстро поняла, что многое зависит от того, с какой скоростью она будет заезжать задом между этими стойками, и, научившись держать минимальную скорость, такую, чтобы только не заглох двигатель, она справилась с заданием. Дедушка-инструктор остался доволен. Оставалось отработать эстакаду.

– Что ты волнуешься, сделаем и ее! – заверил старик.

Нина сидела вся красная, разгоряченная и не знала, радоваться ей или печалиться. Она уже чувствовала, что быстро сможет научиться всему, но принесет ли ей это пользу? На занятия в свою прежнюю школу она идти не хотела из-за Лизы и частично из-за Роберта, из-за ее ссоры с ним, хотя она чувствовала – приди она, он ни словом не помянет о ссоре. Сдавать экзамены самостоятельно, по собственной инициативе, без всякой поддержки в ГАИ было ей страшновато. Пускаться на ухищрения, предлагать кому-то деньги ей не хотелось: во-первых, это было не в ее правилах; во-вторых, у нее уже не было денег.

– Дело в том, – набралась она смелости сказать старику, – что я бы хотела освоить эстакаду, не только въезжая на нее передом, но и задом.

– Как это задом? – удивился старик.

– Все упражнение выполнять точно так же, как и передом, только задом наперед.

– Это зачем же тебе? – нахмурился старик,

– Из принципа. Хочу доказать, что это возможно не только избранным, но и мне, грешной.

– А ему-то нужны эти доказательства? – усмехнувшись, спросил старик.

– Ему-то не знаю, а вот мне – нужны, – тихо ответила Нина. – Если уж заниматься, то только для этого.

– У-у! Вот она, любовь, до каких глупостей-то доводит… – задумчиво протянул старик. – Машину разобьешь, кто за нее отвечать будет? О таком ведь у нас уговору не было?

– Не было, – покорно согласилась Нина.

– Ну вот, а ты теперь новые условия выставляешь!

– Я не выставляю, я прошу! – Нина внимательно посмотрела старику прямо в глаза. Глаза у него были, как у всех людей в возрасте, уже мутноватые, слезящиеся, но вдруг в какой-то момент Нина увидела блеснувший в них молодой задор.

– Вот что, девушка! – постановил, минуту подумав, инструктор. – Иди-ка ты сейчас восвояси да приходи завтра. Завтра я тебе все и скажу! А пока сам попробую на эстакаду задом въехать! А то еще свалюсь с нее, а тебя учить возьмусь!

– Спасибо вам за вашу доброту! – Нина звонко чмокнула старика в морщинистую щеку, схватила свою шубку и выскочила из машины. – Я завтра в это же время приду! Я верю, у нас все получится! – Она помахала старому водителю рукой и побежала со двора, пока он не передумал. Следующим пунктом ее остановки был овощной магазин. Два килограмма картошки, замурованной в целлофановый пакет, показались ей перышком после усилий, прикладываемых на площадке к рулю отечественных «Жигулей».

Дальше Нина отправилась на небольшой стихийный рыночек за украинским копченым салом. Самостийные представители желто-голубого флага, завидев Нинину обновку, запросили за сало неимоверную цену. Нина уже и забыла, когда в последний раз ей приходилось торговаться. Это обстоятельство даже рассмешило ее. И вот наконец небольшой шматок искомого товара уютно лег в ее пакет рядом с картошкой. Вдруг Нина почувствовала себя полезной как никогда.

«Я все-таки приготовлю сегодня его любимое блюдо! – подумала она. – Только вот как бы совместить, чтобы и картошка к его приходу была горячая и чтобы я показалась перед ним в новой шубке?» Это действительно была непростая задача, ведь Нина даже не знала точно, когда ее муж придет домой.

«Что ж, картошка в первую очередь, шубка во вторую!» – подумала она и хотела привычно поднять руку, чтобы остановить частника, но тут сообразила, что у нее совершенно не осталось денег. Предприимчивые украинцы забрали за сало всю имеющуюся в кошельке наличность. Не было денег даже на троллейбус.

«Придется идти пешком через парк», – подумала Нина и усмехнулась: давненько она там уже не ходила. Время приближалось к шести, спускались сумерки, она прибавила шаг. В новой шубке, несмотря на минусовую температуру, ей вскоре стало жарко. До широкого проспекта она добралась сравнительно легко, лестницы подземных переходов преодолела еще шутя, а вот подъем к освещенной огнями церкви, что стояла на взгорке у входа в парк, ей дался значительно тяжелее. У ларька, в котором осенью продавали чебуреки и гамбургеры, а теперь заколоченного, она перешла дорогу и, к своему ужасу, чуть не наткнулась на желтый учебный автомобиль с буквой «У», стоящий почти у самого мостика с грифонами. Нина посмотрела на номер – это была машина Роберта. Осторожно наклонив голову, она заглянула внутрь – машина была пуста.

«Приехал в автомагазин за запчастями», – подумала она с облегчением и прибавила шагу. Мысль о том, что он сейчас увидит ее хоть и в новой шубке и с новой прической, но довольно уже растрепанную, красную, с двумя объемистыми пакетами в руках, не придала ей энтузиазма. Бежать было некуда. Она вступила на мост и увидела Роберта. Он стоял к ней спиной возле того самого грифона, где они когда-то были с ним вместе, положив руки на отполированную до блеска множеством чужих прикосновений металлическую когтистую лапу. Она не стала подходить к Роберту, а втянув голову в высокий пушистый воротник, торопливо перешла на другую сторону. Было темно, и вряд ли он бы узнал ее в этой шубе. К тому же ей показалось, что он смотрит немного в другую сторону – на ту аллею, по которой ей ближе всего было до дома. Нине же, чтобы не попасться ему на глаза, пришлось сейчас сделать небольшой крюк.