Лариса Кондрашова - Замуж - не напасть
А вот у референта нет никаких романов! И даже завалящейся новеллы. Не то, чтобы она на жизнь жалуется, так — констатирует факт. Сегодня в её жизни есть другие обязанности — вытащить в хорошисты одного отстающего по математике бедного родственника…
Вечером после работы она идёт к остановке, явственно ощущая, что утреннее раздражение отпускать её не хочет. Как бы она перед самой собой не делала вид, что в её жизни ничего не произошло, факт остаётся фактом произошло!
Вчера ей позвонила Нина Аристова. Прошло больше месяца после их последнего разговора.
— Женя, давай не будем играть в прятки!
Кто, интересно, давал ей повод в таком тоне с нею разговаривать. Потому она Нину довольно невежливо перебила:
— Я не собираюсь с тобой ни во что играть! А в таком тоне — и разговаривать!
Нина поняла, что переборщила, но другое настроение разговора её не устраивает, потому что она, оказывается, предъявляет ультиматум, а его так и предъявляют — в состоянии крайнего раздражения.
— Так вот, приезжай и забирай своего любовника!
Вот те, нате, прям из-под кровати!
— Прямо так и забирать? Можно подумать, я у тебя забыла свой чемодан.
— Это недалеко от истины! — презрительно хмыкнула Нина. — Он сейчас в таком состоянии, что от вещи мало отличается. Я жду!
— Минуточку! — холодно остановила её Евгения. — На самом деле твой муж — вовсе не вещь, которую можно перевозить с квартиры на квартиру без её ведома! Во-вторых, советую вам обоим не искать кого-то третьего, виноватого, а разобраться вначале между собой — без жертв вы всё равно не обойдётесь! В третьих, моя жизнь — не твоё дело! Я сама решаю, как мне себя вести в той или иной ситуации. И впредь прошу тебя не вмешиваться!
Евгения повесила трубку и сказала себе: "Аристовых нет! Они оба тебе приснились. Кошмар про Нину и Толяна больше не повторится… Если ты, конечно, сама не станешь его вызывать!"
Глава двадцать третья
Ветер согнал в небе над городом обрывки чёрных лохматых туч, будто стадо баранов, которых он там, вверху, режет на ледяной шашлык; потому с таким хлюпаньем срываются с небес потоки ливня.
Сегодня днём Евгения зашла в кабинет к Наде и застала странную картину: подруга, вопреки собственным уверениям о завале бумаг и уйме работы, сидела, ничего не делая и смотрела в окно, по которому мрачно струился дождь.
— Что с тобой, Надюша? — ласково спросила её Евгения, сердце которой в последнее время особо чутко откликалось на чужие несчастья; в этом особом видении она как-то забыла о себе — ей казалось, что другим людям неизмеримо хуже, чем ей самой.
Надя горевала. Она будто стала меньше ростом и напоминала ей маленькую девочку, страдающую от непоправимости сделанного. Она обняла Евгению и судорожно, как в детстве обиженный Никита, прижалась к ней. Кому же бедной Наде ещё пожаловаться? Не эгоистичной же, замкнувшейся в себе матери? Что можно дождаться от неё вместо материнского сочувствия? Разве что, скрытого злорадства: отказалась от родной, и выбрала чужого, неизвестно кого!
— Эдуард тебя обижает? — спрашивает подругу Евгения.
— Он пьёт мою кровь! — безрадостно шутит Надя. — Я тебе никогда не жаловалась, но, кажется, я опять ошиблась! Что скажут люди? Второй брак, и опять неудача? Видимо, всё дело во мне самой! В легкомысленности, с какой я отношусь к жизни!.. Но я же не знала, что так получится!
— О чём ты беспокоишься?! — успокаивает её Евгения. — Что подумают другие! На всех не угодишь. Ты же не просто так…
— Просто так! — перебивает её Надя. — Вдруг во мне проснулась какая-то идиотская бесшабашность: впервые на меня ТАК смотрел мужчина. Он вдруг будто остолбенел. И сказал нерешительно, словно боясь поверить: "Наташа!.."
— Ты об Эдике?
— А о ком же ещё? Разве тебя не удивило, что я вдруг за один день, круто переменила свою судьбу? Он всю жизнь вспоминал эту Наташу, с которой, считает, по глупости расстался. И женился на другой — из принципа! И потому никого в жизни больше не любил, всё ждал чего-то…
— Ты думаешь, с Володей была бы счастлива?
— При чём здесь Володя? — отмахивается Надя, начисто забыв, что если бы не её регистрация с Эдиком в пятницу, она вышла бы за Вовика в субботу. — Эдик так всю жизнь и прожил в уверенности, что он упустил в своей жизни великую любовь. Потому и за меня ухватился — на горе, я оказалась шибко на неё похожей. Теперь-то я думаю, что его расставание с Наташей не ошибка, а её сознательный побег от него. Побег, который через много лет бумерангом зацепил меня.
— Выходит, моя подружка несчастлива? А я только успела порадоваться!
Увы, всё, что может сделать для неё Евгения. Посочувствовать. Но Наде пока хватает — лицо её освещает благодарная улыбка.
— Спасибо, что выслушала. Что упрекать не стала.
— Упрекать? Я?!
— Ну, мама же упрекает: мол, сама виновата, никто не гнал тебя шею… Выговорилась, вроде легче стало. Надо и поработать!
Она пододвигает к себе бумаги, и Евгении ничего другого не остаётся, как покинуть её кабинет.
Домой она приходит в мрачном настроении. Просто не от чего радоваться. Надежда влипла со своим замужеством. А Евгения вообще у разбитого корыта. Один только Зубенко благоденствует. Безнаказанный. Надо попортить ему кровь. Он же считает её лопухом. Трусливым и безвредным. Который побоится на него замахнуться…
И она набирает под горячую руку номер Зубенко. Он мог быть где угодно: на дежурстве, у друзей, у бабы, но лопухам везёт в такие вот минуты: он оказывается дома!
— Ты ещё на свободе, падла? — спрашивает она, с удивлением вслушиваясь в собственный, кажущийся чужим, голос, который произносит ненавистное ей прежде слово.
— Кто это? — строго осведомляется Сергей; он не Лопухина, он не боится.
— Единственная, кто знает правду.
— Какую интересно правду? — злорадно интересуется он. — Что ты, Женечка, можешь знать обо мне?!
— Гораздо больше, чем ты думаешь.
— Милая моя, слово к делу не пришьёшь!
— Но слово-то было!
— Было. Я и сейчас могу подтвердить, но только тебе одной, что Мария получила по заслугам. И рука моя не дрогнула! И кошмары меня не мучают! Ты довольна?
— А пистолет твой нашёлся?
— Пистолет?.. Так это ты? А знаешь, что у меня до сих пор не сгибается сломанный палец? На правой руке! И я чуть не лишился звёздочки…
— Значит, верховный суд всё-таки есть? Он не воздал тебе по заслугам, но какие твои годы?!
Он грубым, хриплым голосом тихо смеётся.
— Ты не представляешь себе, какой криминогенный у нас город! Например, какой-то маньяк, кстати, как раз в районе, где ты живёшь, убивает женщин. На сегодняшний день уже пять трупов! Представь, они возвращались с работы. Ничего не предвещало такой страшной гибели, по улицам ещё ходил народ, но он как-то исхитрился!.. Ты не боишься ходить одна?
