Беззвучная нота (ЛП) - Аларкон Нелия
— Прости. Кажется, я ослышался. Ты сказала, что собираешься…
— Работать на якудзу. — Я указываю подбородком в Финна. — Или, точнее, на Финна, пока он в якудза.
— Грейс… — Финн вытирает воду, которая капает ему на подбородок.
— Я разоблачила Мичилса и рассказала миру правду о Слоан. Но человек, убивший ее, все еще на свободе. В одиночку я не смогу пройти так далеко. Возможно, я недостаточно сильна, чтобы справиться с якудзой, но Финн — да. — Я киваю ему. — И я хочу быть частью этого, чем смогу. Неважно, сколько времени это займёт.
Зейн хмурится.
— Нет, это слишком опасно.
— Я не передумаю, Зейн, — твердо утверждаю я.
Он изучает меня долгую минуту, а потом вздыхает.
— Тогда сделай это со мной.
— С тобой?
— Ты, я и Финн.
— И я тоже, — говорит Каденс.
Датч смотрит на нее.
Она отвечает.
— Ты слышал меня, Датч. Мы собираемся уничтожить якудзу.
Датч выдыхает так громко, что салфетка на кухне взлетает в воздух.
— Похоже, мы расправимся с якудзой.
Глаза Сола загораются блеском Безумного Шляпника.
— Запишите и меня.
ГЛАВА 60
Грейс
Redwood Prep во всей своей могучей славе, возвышаясь над восходом солнца своим величественным, надменным лицом.
В последний раз я поднимаюсь по лестнице и захожу внутрь.
Мои каблуки щелкают по полу, и это похоже на то, как Зейн бьет по барабанным палочкам перед песней.
Тик.
Тик.
Тик.
Я двигаюсь в этом ровном ритме, мое сердце одновременно и тяжелое, и полное.
Redwood Prep по-прежнему держится вызывающе после всех скандалов, которые прошли через эти залы, и мой — один из них.
Он не извиняется за то, что скрывает, за зло, которое проглатывает.
Оно никогда не извиняется.
Наоборот, он становится все более надменным.
Чистейшие шкафчики расположены под величественными витражами, похожими на окна часовни. Свет, проникающий сквозь стекло, танцует. Красные, зеленые и синие цвета оживают, не подозревая о тьме, которая скрывается под поверхностью.
Я забегаю в кабинет администратора, а затем знакомым путем иду в учительскую, где раскладываю принесенную с собой картонную коробку. Один за другим я кладу туда учебники.
Отелло.
Виноград гнева.
Пальцы замирают, когда я беру в руки свой экземпляр «Ромео и Джульетты». Поднеся книгу к носу, вдыхаю, вспоминая тот момент, когда мы с Зейном спорили в классе о трагедиях и любовных историях.
Я улыбаюсь, радуясь, что наша история закончилась тем, что мы вместе, счастливы и готовы начать новую главу.
Книга отправляется в коробку вместе с остальными моими вещами. Закрываю ее, готовая прижать к бедру, когда кто-то выхватывает у меня коробку.
Я оборачиваюсь, задыхаясь.
— Зейн.
— Ты действительно думала, что я позволю тебе сделать это одной?
— Ты имеешь в виду, после того как я специально попросила сделать это наедине?
Он наклоняется и нежно целует меня.
Целую его в ответ, чувствуя себя смелой и неприкасаемой одновременно. Содержимое коробки вываливается вперед, когда Зейн прижимает меня к столу и целует так, будто от этого зависит его жизнь. Грубость его ласк переходит в мягкий, нежный поцелуй.
— Мм…
Наши губы разъединяются с треском, от которого по моей коже бегут мурашки.
Зейн смотрит на меня сквозь прикрытие глаза.
— Откуда столько энергии? Я думал, что утомил тебя этим утром.
В груди разливается тепло, когда я вспоминаю, какими были мои губы, когда я будила Зейна этим утром. После того как он согласился работать на якудзу вместе со мной, я почувствовала особую благодарность и…отдачу.
Улыбаясь, я обнимаю его за шею.
— Мне еще нужно официально поговорить с заместителем директора, но я оставила свое заявление об уходе на его столе.
— И? — Он изгибает идеальную темную бровь.
— И это означает, что технически я больше не учитель в Redwood Prep.
— Это такое облегчение?
Я прижимаюсь носом к его носу.
— Я могу быть твоей сводной сестрой, но я больше не твой учитель. И да, это очень приятно.
— А для тебя это важно? То, что мы сводные брат и сестра?
— Это немного неловко. — Я пожимаю плечами.
— А что, если я скажу тебе, что твоя мама предложила развестись с моим отцом, если я порву с тобой?
Мои глаза расширяются.
— Когда?
— Некоторое время назад.
— Я не могу представить, чтобы мама отказалась от своего статуса только ради того, чтобы держать нас врозь.
— Вот как сильно она тебя любит. — Зейн проводит пальцем по моим губам. — Ты не думала о том, чтобы… может быть… поговорить с ней?
Я напрягаюсь и отворачиваюсь.
Он наклоняет мое лицо к своему.
— Это было просто предложение.
— Мама никогда не примет нас.
— Грейс, — Зейн опускает коробку и прижимает меня к себе, — я люблю тебя. Я люблю тебя всем своим существом. Это значит, что я хочу, чтобы у тебя было все, чего ты только можешь пожелать. Все. Это не должен быть я или она. Это не та жизнь, которую я хочу для тебя.
— Но сейчас меня устраивает именно такая жизнь. — Я улыбаюсь. — Правда.
— Сначала якудза, теперь твоя мама. Я боюсь, как ты удивишь меня дальше.
— Приготовься.
— О-о-о.
— Забудь об этом.
— Расскажи мне.
— Это, как сказали бы мои ученики, «кричаще».
— Теперь я действительно заинтригован. — Он кладет обе руки по обе стороны от меня. — Грейс Элизабет Кросс, либо ты сейчас же скажешь мне, чего ты хочешь, либо я положу тебя на этот стол и использую вон ту линейку, чтобы преподать тебе урок.
Я дрожу от восторга.
— Не искушай меня. — Он смеется. — Я бы хотела хотя бы раз почувствовать, каково это, если бы я не была твоим учителем, сводной сестрой или кем-то еще. Если бы я была просто девушкой, которую ты встретил в школе, и я была влюблена в тебя, и ты тоже был влюблен в меня.
— И все?
Мои брови взлетают вверх. Почему он говорит об этом так просто?
— Пойдем, — говорит Зейн.
Он тянет меня за собой и ведет в зону находок, где велит мне надеть школьную форму.
Я чувствую себя крайне неловко, снова надевая школьную форму после шести лет учебы…пока Зейн не снимает с меня юбку и не показывает мне, что в мире есть гораздо лучшие чувства, чем неловкость.
Взявшись за руки, мы идем в библиотеку, где Зейн кладет руки на книжную полку над моей головой и целует меня.
Он ведет меня на футбольное поле, где снова целует.
Наконец я захожу в печально известную комнату для частных тренировок «The Kings», где Зейн усаживает меня к себе на колени и…
— Вот что значит встречаться в восемнадцать лет? Просто… — Я выдыхаю, когда он покусывает мое ухо и проводит руками по моим бедрам. — Целоваться?
— Мы не просто целовались в разделе романтики, — говорит он, посасывая палец, чтобы доказать свою точку зрения.
По моему позвоночнику пробегает электрический разряд.
Зейн хихикает — темный и грязный звук, который напоминает мне о книжных шкафах, давящих мне на спину.
Я убираю локоны с шеи, чувствуя жар и покраснение.
Зейн прижимается к моим губам еще одним крепким поцелуем, а затем опускает меня на колени.
— Скоро начнутся занятия в школе. Тебе стоит проверить, в кабинете ли сейчас директор.
— Да.
Я тяжело вздыхаю и ухожу, чтобы выполнить последнее задание.
Разговор с заместителем директора оказывается таким же напряженным, как я и ожидала.
Он с суровым выражением лица протягивает мне через стол мое заявление об уходе.
— Спасибо, что…поступили как лучше.
Наблюдая за его неодобрительным взглядом, чувствую, что если бы я не подала заявление об уходе до начала занятий сегодня утром, меня бы уволили в обычное рабочее время.
— Я оформлю заявление об уходе немедленно.
Он отряхивает край документа, словно тот грязный.
— Понятно.
Я киваю.
— Мисс Джеймисон, — лицо заместителя директора серьезное, — я не люблю конфронтации, а теперь, когда вы еще и замужем за представителем семьи Кросс, у меня еще больше причин тщательно подбирать слова. Однако я вынужден попросить вас ради безопасности всех учеников Redwood Prep и ради нашего внутреннего отчета… — Я затаила дыхание, ожидая. — Вы и мистер Зейн Кросс…были связаны до того, как ему исполнилось восемнадцать? — На его лице проступает румянец. — И что-нибудь из ваших…отношений происходило в этой школе?
