А. Джексон - Приди ко мне тихо

Эли осталась одна, снова.

Я раздраженно выдохнул. Я не хотел, чтобы она снова оставалась одна.

Под дверью пробивался свет. Я остановился перед ней, меня чертовски трясло, потому что я реально был напуган. Я умел все разрушать, но понятия не имел, что делать, когда дело доходило до исправления, созданной мной катастрофы. Положив ладонь на дверную ручку, я постучался, и мое сердце забилось сильнее. Я не ждал ответа. Повернув ее, я позволил двери медленно распахнуться.

Я застыл в дверном проеме, уставившись на девушку, которая смотрела на меня в ответ. Слабый свет исходил от лампы, которая стояла на туалетном столике. Ее голова наклонилась от удивления, она сидела на краю кровати, со скрещенными ногами и большим альбомом для рисования на коленях.

Чувство любви обрушились на меня, я сжал руки в кулаки, чтобы удержать свое безумие под контролем. Характеризовать Эли всегда было невозможно. Дьявольски сексуальная, невинная и милая, сильная и невероятно наивная.

Девушка была моим идеалом. Месяцы назад, это была моя первая мысль, когда я обнаружил ее стоящей передо мной возле дивана. Никогда прежде, никто не оказывал на меня такой физический эффект. Я имею в виду, черт, это сражало наповал. Я должен был знать, что она вызывает во мне не только похоть. Она сводила меня с ума от желания и потребности, что было гораздо больше этого.

Это была правда.

Боялся ли я всего, что означало мое возвращение?

Да.

Потому что это было реальным.

Это не какая-то испорченная фантазия, в которой я убеждал себя.

Эли медленно убрала альбом с колен на кровать. Она моргнула, ее зеленые глаза расширились, неуверенно глядя на меня.

— Джаред.

От звука моего имени на ее губах, я сломался. Я пересек комнату, двумя большими шагами, и упал перед ней на колени.

Я сдался. Я был готов для нее.

Беззвучный выдох раскрыл ее губы, когда я взял ее лицо в свои ладони. Я находился между ее коленями, как в вынужденных объятиях. Ее волосы, волнами рассыпались по моим рукам, в которых я хотел затеряться, когда смотрел на нее. Я провел большими пальцами под ее глазами, вытерев выступившие слезы.

Сделав глубокий вдох, я облизал свои губы. Наклонив голову в сторону, я поймал ее решительный взгляд. От нее исходила преданность. Даже после всего дерьма, через что я провел ее.

— Ты спасла меня, — прошептал я, приближая ее левую руку к своему рту, я поцеловал шрам, который оставила моя жизнь. Проведя по нему носом, я прижался лицом к ее ладоням, потому что мне просто необходимо было чувствовать.

Боже, мне нужно было чувствовать.

Это было тепло и хорошо. И, черт побери… если это не было всем.

Эли задрожала, когда начала понимать. Она поменяла положение ног, и я отстранился, чтобы она могла обвить ими меня.

— Как ты узнала? — спросил я.

Я ощутил, как участился ее пульс, и она заколебалась.

— Джаред… Я… — в ее глазах промелькнул страх.

— Малышка, поговори со мной, — подтолкнул я мягко.

Тяжело вдохнув, Эли накрыла своими руками мои, которые лежали на ее бедрах. Я успокаивающе сжал их.

— Я никогда никому не рассказывала о той ночи… может, потому что она оказывала слишком сильное влияние на меня. Я не знаю. Я имею в виду, я пыталась сказать маме, но, полагаю, была слишком напугана. — Она пожала плечами. — Всю неделю после того, как тебя исключили из школы, я была… — она нахмурилась… — беспокойной. Все было в таком беспорядке. Твоя семья была разрушена, а моя разваливалась на части и еле-еле держалась. Я чувствовала себя так, будто теряю всех, о ком заботилась.

Я оцепенел, я разрушал все, к чему прикасался.

Вытянув руку, Эли разгладила большим пальцем морщинку на моем лбу, как будто прочитала мои мысли, словно она знала меня. Делая это, она не переставала говорить.

— В моем животе образовывался узел. — Она дрожала. — У меня было предчувствие, что произойдет что-то действительно плохое. В ту ночь, я не могла заснуть. Мама заставила меня выключить свет после одиннадцати, потому что с утра надо было в школу, но у меня был небольшой фонарик, с которым я рисовала той ночью.

Эли указала подбородком на открытый альбом для рисования. Она провела пальцем по линиям, изображенным на странице.

Увидев рисунок, мое сердце остановилось.

Рисунок был прекрасен, как и девушка, потому что был создан ее руками. На странице было мое лицо, все линии и углы, руки и обнаженная грудь, ее интерпретация моих грехов кружилась и затенялась на моей коже. И мои глаза… она так много обо мне знала, то, что я не мог видеть.

— Люди, Джаред… вот что в моем альбоме. Только те, кого я люблю. — Она провела большим пальцем по странице снизу и доверху, затем перевернула ее, открывая мне изображения одно за другим.

И снова все закружилось, потому что, черт возьми, это все было просто подавляющим. Эта девушка, которая обрушила мои стены, и единственная, кто понимала, единственная, кто видела сквозь всю мою херню, та, которая всегда видела меня.

Она снова повернулась ко мне, ее голос был мягкий и осторожный.

— После того, как твоя мама умерла, я больше не могла рисовать ее. Словно был какой-то блок, который не давал мне видеть. Это разбивало мне сердце, потому что я хотела помнить ее. Я полагала, что это как-то удержит ее живой в моей памяти, но ничего не получалось… до той ночи. — Она испустила рваный вдох. — Это было неправильно, Джаред. Я чувствовала это. Как будто я пыталась нарисовать ее лицо, но она плакала, и я знала, что она плачет по тебе. Я продолжала рисовать и рисовать одно и то же, пока не довела себя до жуткой паники. Я должна была проверить и убедиться, что ты в безопасности. Я улизнула из своего дома и побежала в твой. Ты должен был быть наказан, поэтому я подумала, что просто загляну в окно, чтобы проверить тебя. Но оно было открыто, а твоя комната пуста.

Эли отвела взгляд, будто снова вернулась в этот момент.

— Боже… меня охватил страх. — Она снова сфокусировалась на мне. — И тогда я осознала, что что-то не так. Я снова прокралась в свою комнату, но не могла усидеть на месте. В итоге, я схватила альбом и решила пойти рисовать на крепость. Когда я пролезла через дыру в заборе, увидела машину мистера Рамиреса. Я знала, что это был ты. Распахнув дверь, я не переставала думать об этом. Там было пламя. — Эли закусила свою дрожащую губу. — Ты не двигался. Я думала, что ты мертв, Джаред, и ничего не причиняло мне столько боли, как это. Я кричала, чтобы ты очнулся, тянула тебя. Рядом с тобой, упал пистолет… и все эти вещи на твоих коленях. — Слова были хриплыми, как будто она не хотела признавать это.

— И я знала, — она взяла в ладони мое лицо. — Я знала, насколько ты был сломлен, это разрушало и меня тоже. Я колотила по твоей груди, потому что не знала, что еще сделать. Тебя вырвало, и в этот момент, я услышала полицейскую машину, которая начала освещать фарами поле. Оказалось, что они уже искали тебя. Я струсила, Джаред… я убежала, потому что была напугана и не знала, как осмыслить увиденное. Я спряталась в тени неподалеку, наблюдая, как они спасают тебя… как увозят. Мне так жаль, что я убежала. Я всегда буду сожалеть об этом.