Сладкое искушение - Кора Рейли

Даниэле коротко обнял меня. Теперь, когда он уже не был маленьким мальчиком, таких проявлений привязанности стало меньше.

— А теперь иди спать.

Даниэле отстранился и направился наверх, перепрыгивая через две ступеньки.

Я обнял Джулию за плечи.

— Ничего не изменилось, — твердо сказала она.

— Ничего не изменилось, — подтвердил я. — Даниэле хороший мальчик, мой мальчик, и он будет хорошим Младшим Боссом.

Джулия широко улыбнулась.

— Я знаю, что так оно и будет. Совсем как его отец, — она переплела наши пальцы. — Пойдем спать.

По тому, как она это сказала, я понял, что ей нужно больше, чем просто поспать, и после всего занятие любовью с моей женой казалось мне идеальным бальзамом.

После того как Джулия уснула, я направился в лаундж.

Лулу поспешила за мной. Большую часть ночей она проводила в постели Даниэле или Симоны, но мои шаги, должно быть, заставили ее последовать за мной.

Налив себе выпить, я опустился в широкое кресло и сделал глоток. В комнате было темно, если не считать лунного света, льющегося через окна, и тлеющих углей в камине.

Лулу пристально посмотрела на меня.

Я похлопал себя по бедру, и она легко вскочила, а потом свернулась калачиком у меня на коленях.

За эти годы мы с ней пришли к взаимопониманию. Она по-прежнему предпочитала Джулию, Симону и Даниэле, но когда я проводил бессонную ночь в гостиной, она всегда составляла мне компанию.

Я со вздохом погладил ее по мягким кудрям.

У секретов был свой способ выйти наружу. Сегодняшний день это доказал. Я должен был догадаться, что отец сделал тест на отцовство, как только узнал об Андреа. Он был не из тех людей, которые оставляют в покое то, что его беспокоит. Я был зол за то, что он пренебрег моими желаниями, и совершенно взбешен тем, что он так сильно хотел узнать правду, что рассказал ее кому-то вроде Феликса. Они оба хотели видеть своего нерожденного внука Младшим Боссом. Этого было достаточно, чтобы превратить людей, которые едва терпели друг друга, в союзников. Я не хотел даже думать о том, что случилось бы с Даниэле и Симоной, если бы они узнали. Наше окружение не стало бы смотреть на них доброжелательно. Результат измены и кровосмешения. Как бы жестоко я ни реагировал на людские сплетни, сомневаюсь, что мне удалось бы убедить своих людей однажды принять Даниэле в качестве их Босса. Я не был уверен, что хочу снова встретиться с отцом. Он рисковал будущим Даниэле и Симоны. Это не то, что я мог бы простить. Лука, должно быть, звонил ему сегодня, потому что отец пытался дозвониться до меня, но я переключил телефон в беззвучный режим. Я не хотел с ним разговаривать. Как будто мои мысли вызвали его, мой телефон вспыхнул, но это была Мия. То, что она не спала в это время ночи, уже было плохим знаком.

Я поднял трубку.

— Ты должен приехать в больницу. Папа умирает. Он не переживет эту ночь.

Я молчал, находясь где-то между шоком и жгучим гневом.

— Кассио?

— Скоро буду, — я повесил трубку.

Лулу спрыгнула с моих колен, и я поспешил наверх, чтобы разбудить Джулию.

— Я поеду с тобой, — немедленно сказала Джулия.

Мы не стали будить детей. Я не хотел, чтобы они видели своего умирающего дедушку, особенно если он мог открыть правду в свои последние минуты. Элия будет следить за домом, пока нас не будет. Джулия бросала на меня обеспокоенные взгляды, пока я ехал в больницу.

— Ты в порядке?

— Нет.

— Ты ведь любишь своего отца, верно?

Я нахмурился.

Сейчас моя злость была доминирующей эмоцией по отношению к нему, но я все еще любил его.

— Он был достойным отцом, лучше многих мужчин в нашем мире. У него были свои недостатки, но и у меня тоже.

— Тогда не позволяй своему гневу испортить прощание. То, что он сделал, было неправильным. Он уже давно болен. Это могло повлиять на его суждения.

— Он уже много лет хочет узнать правду.

— Я знаю. Но все равно, не надо с ним сегодня вступать в стычку. Пусть он умрет с миром. Не только для него, но и для тебя.

Я вздохнул.

Джулия была всепрощающей душой. Я был скорее мстительным существом. Но все равно кивнул.

Илария ждала вместе с матерью в коридоре. Они обе плакали и прижимались друг к другу. Мама тут же поспешила ко мне и крепко обняла. Я похлопал ее по спине.

— Что случилось?

Мать не могла ответить. Она только покачала головой и продолжала плакать. Я удивленно поднял брови, глядя на Иларию.

— Сегодня отец настоял на том, чтобы принять звонки от Луки и Феликса. Ты же знаешь, какой он. Он не может оставить работу в покое, даже если ты за него отвечаешь. После этого он был расстроен, и это привело к еще одному небольшому сердечному приступу. Его тело слишком слабо.

Я кивнул.

— Он сейчас разговаривает с Мией?

— Да, — сказала Илария. — Он хотел поговорить с каждым из нас наедине. Дверь распахнулась, и оттуда вышла Мия с заплаканным лицом. Заметив меня, она явно почувствовала облегчение.

— Ты здесь. Отец беспокоился, что ты не приедешь.

— Я здесь, — просто ответил я.

Джулия сжала мою руку.

Я направился в больничную палату, пытаясь подавить свой гнев на отца. В тот момент, увидев его лежащим на кровати, выглядящим хрупким и похожим на тень человека, которого я знал всю свою жизнь, это ускользнуло.

Джулия была права. Сегодня речь шла не о раздаче обвинений. Речь шла о том, чтобы попрощаться. Это была одна из тех вещей, которым научила меня Джулия: позволять себе доброту, когда я могу себе это позволить, что случалось нечасто.

Отец проводил меня взглядом, когда я подошел к нему. Он выглядел испуганным. Я никогда не видел его таким. Он был храбрым человеком, одним из самых сильных людей, которых я знал. Теперь он выглядел так, словно одно мое слово могло сломить его.

— Отец, — тихо сказал я.

Я коснулся его тонкой руки, безвольно лежащей на одеяле. Выражение его лица смягчилось, и он медленно повернул свою руку так, чтобы обхватить мои пальцы, слабо сжимая их.

— Кассио, — это слово прозвучало хриплым шепотом. Я наклонился к нему, чтобы лучше слышать. — Я только… только хотел того, что считал лучшим.

— Я знаю.

Он был не прав, но и я тоже был виновен в неправильных решениях в своем прошлом.

— Мне очень жаль. Ты простишь меня?

Прощение не