Контракт на молчание (СИ) - Гейл Александра

— Ладно, я хоть раз жаловалась, что не знала отца? Он меня не хотел — и мне его тоже не надо!

— Короткая же память у вас, мисс, — фыркает Фай. — До восьми лет ты мать канала-спрашивала о нем, а теперь так «ни в жизнь, да зачем, да не может быть»!

Я разворачиваюсь, подхватываю еще одну тарелку, поднимаю, показывая ее няне и молчаливо сообщая, кто на самом деле виноват в насильственной гибели бедняжки, и швыряю ее об пол с особым смаком. Фай закатывает глаза.

— Он отберет у меня ребенка! Ты хоть знаешь, какие у него адвокаты?!

— Попытается — отвечай иском о сексуальных домогательствах на работе. У тебя живое доказательство вон бегает.

— И это твой совет?!

Поняв, что срываюсь на крик, а вой Джули становится все громче, я берусь за чашки.

В этот славный момент раздается несколько очень невежливых ударов в дверь. Аж стены сотрясаются.

— Вот иди и открывай. И молись своему Аллаху, чтобы Эперхарт всех нас не зашиб!

Когда злющий Райан врывается в квартиру, где Джули воет, а я прочувствованно бью посуду, становится понятно, что только его и не хватало для окончательного дурдома на выезде. Подавив малодушный порыв спрятаться под столом, я, напротив, распрямляю плечи и скрещиваю руки на груди.

— Я ушла успокаивать Джули, — говорит Фай и скрывается в комнате.

Скинула на меня всю ответственность — и в кусты?! Вот ведь… вот…

Эперхарт подходит ко мне медленно, а я, плюнув на гордость, наоборот, отступаю назад. Он обходит островок кухни, я — тоже. Так и движемся, на расцепляя взглядов. Только он — лицом, а я — спиной. Первый круг удачный, но на втором я спотыкаюсь об один из обломков тарелки и тотчас оказываюсь в жестком захвате.

Он держит меня пальцами за подбородок, сжимает до боли, пока я не начинаю сдавленно мычать. Тогда он меня отталкивает, и я отпрыгиваю, врезаясь спиной в холодильник.

— Совсем охренел?! — рявкаю.

— Я охренел? Я?! Ты увезла моего ребенка через океан!

— Ой, да ладно. Докажи сначала, что это твой ребенок! Ты так не хотел трахать меня один, что угрожал разорвать со мной рабочий контракт. Может, я вообще где-то по пути еще и с Сержио перепихнулась! Или ты ему мой номерок зажал?

Эперхарт меняется в лице.

— Ты сама подтвердила, что порвала с этим твоим сопляком! — рычит он.

— А когда порвала? Когда?! Дат я не называла. И что теперь воздух сотрясать?

— Когда взяла выходной, когда поменяла машину, когда начала со мной спать постоянно. Еще нужны аргументы? Да все было как на ладони!

Знал, с самого начала знал, скотина! Хотя какая теперь разница? Один звонок Клинту — и даты будут у Эперхарта в руках.

— Докажи, — флегматично говорю я.

— Продолжишь в том же духе, и доказывать будут мои адвокаты, — окончательно выходит из себя Райан.

— Продолжишь в том же духе, и получишь иск за сексуальные домогательства. Видела я, как ты дернулся, когда я об этом упомянула! Думал, что встретишь меня там, да? Веласко уверял, что если я дам показания, выиграть у тебя в суде присяжных как раз плюнуть. Ты бы проиграл. Или проиграешь. Выбор за тобой.

Я скрещиваю руки на груди, почувствовав запах победы, и продолжаю:

— Да и что вообще ты можешь дать ребенку? Остров, где почти нет детей? Пять часов своего свободного времени в неделю? Потенциальное извержение вулкана? «Фазенду», где что ни змея, то собака, а по ночам по саду гуляют обнаженные девицы? Хорошо подумай, Райан, — проникновенно шепчу, заглядывая ему прямо в глаза. — Дети — это не романтично и не эротично. Отсудишь у меня ребенка, и все изменится. Никакого тебе сладкого секса в любом удобном месте и любое время, никаких бассейнов голышом… То, что ты строил как любовное гнездышко, превратится в зону военных действий. Ребенок свалится в бассейн, оцарапается о кусты, схватит первую попавшуюся змею за хвост и попытается прокатиться на Пиксе. Полномасштабная интервенция. И вовсе не такая, какой ее любит Райан Эперхарт!

Где-то посреди своей речи я, видимо, слишком увлекаюсь заманчивыми обещаниями секса в отсутствие ребенка, потому что не успеваю опомниться, как он хватает меня за шею снова, но на этот раз впивается в губы яростным поцелуем. Вжимает с такой силой в свое тело, что воздух выбивает из груди со свистом, а в бедро упирается каменная эрекция.

«Итак, между нами ничто не прошло» — заключаю я флегматично.

Обманным маневром прочертив дорожку от его губ до уха, я продолжаю шептать:

— А ведь за дверью ребенок, который в любой момент может войти сюда и обломать тебе все удовольствие, Райан. Подумай еще хорошенько, надо ли с этим связываться. Это обжимание тайком по углам, чтобы не спалиться перед детьми, — плебейский удел. Совсем не подходит Райану Эперхарту.

— Скажи еще раз, Вэл.

Он толкается в меня бедрами, хотя мы и в одежде. Но даже я вся горю от щек до кончиков пальцев ног. Это больно, так чертовски больно! Даже больнее, чем просыпаться после жарких снов о нем, снов, где он берет меня любыми способами.

— Что сказать-то? — ворчу я как старуха.

— Имя мое скажи.

— Да пошел ты на хер… Райан Эперхарт.

Он со стоном приникает к моим губам и рывком сдирает с меня брюки. Со стоном? На несколько секунд этот сюрприз меня притормаживает, но Эперхарт уже с силой разворачивает меня, наклоняет над кухонной тумбой и входит. Воспользоваться этим чудом ясности и отбиться я не успеваю. И голову снова заволакивает сладкой дымкой. Я всеми силами пытаюсь не кричать, ведь за стенкой Джули. И Фай тоже. Удел мой, видно, такой, чтобы о том, как и когда я занимаюсь сексом, знали все. Вот вообще все! И это притом, что я такое совершенно, просто до дрожи, не приемлю и ненавижу.

Ох, как же, черт возьми, хорошо! Я пытаюсь подняться, и Эперхарт дергает меня за волосы к себе. Ни на одну секунду темп не сбавляет. С силой сжимает грудь.

— Валери, — хрипит Райан у самого моего уха. — Вэл…

— Что?

— Как же я зол на тебя, — выдыхает он стоном.

И меня накрывает. Я падаю обратно на стол грудью, закусываю свою руку, чтобы не кричать. Из-за Джули. Она испугается, если мама закричит. Она видела, как я бью посуду, и уже расстроена. Страшно подумать, что с ней станет, если вдруг Фай ее не удержит и она сюда ворвется. Боже, что я за мать?

Я едва успеваю отойти от сладких волн, как чувствую судорожно сжимающие бедра пальцы. Спины касается горячий лоб, а до моих ушей доносятся хрипловатые мужские стоны. Опоздавшие на три года. Я понимаю, что происходит что-то совсем уж странное, но этому ни капельки не рада.

— Забирай свой член из моей квартиры. Выметайся, — велю я холодно, придя в себя ожидаемо раньше Райана.

— Сначала познакомь меня с моей дочерью.

— Вот в таком виде? После того, как поимел ее мамочку? Она испугается. Дети не понимают, что взрослые кричат не только когда сердиты. Хочешь, чтобы она впервые увидела тебя таким?

— Хватит выворачивать правду удобным тебе образом. Никуда я не денусь. А ей два года, при всем уважении к моим мозгам, ни черта ей не догадаться, что происходит что-то из ряда вон. Где у тебя ванная?

Я умываюсь первой. Уже не имеет значения, что Райан стоит совсем близко. Не жалея прически, щедро плещу в лицо ледяной водой, но как только выпрямляюсь, Райан вдруг наклоняется к моему уху и вдыхает запах. В зеркале над раковиной отражаемся мы: я с застывшей гримасой сожаления на лице и он, эротично скользящий по моей шее носом. Капли воды стекают по лицу, подбородку, капают за ворот. Я хочу это вытереть, а не стоять тут как будто между нами что-то есть.

— Да оставишь ты меня в покое, а? — огрызаюсь я и отпихиваю Райана.

Такого он явно ожидает меньше всего, но на него я не смотрю. Промакиваю лицо полотенцем, но только собираюсь выйти из ванной, как он хватает меня снова. Прижимает к себе и зарывается в шею лицом еще раз. Его рука в моих теперь постриженных в стиле боб волосах. На пышных волнах эффект фантастический и, видимо, нравится не только мне, учитывая, как Эперхарт мнет пряди пальцами.