Анна Стриковская - Неправильная женщина

— Мы вовремя сбежали из парка. Представляешь, если бы молния попала в ту липу, под которой мы сидели? — услышала я шепот в самое ухо, и вцепилась в подлокотники кресла. Потому что, если бы не вцепилась, то самым позорнейшим образом упала бы в объятия этого типа и целовала бы его на глазах уважаемого графа. Пеллернен продолжал мне нашептывать что-то, но в этот момент я вдруг перестала понимать французский язык.

В чувство меня привел громкий голос Жана Мишеля:

— Моя сестра звонила из Намюра. У нее машина не заводится. Они с Лизой будут здесь часа в четыре. Эрик тоже планирует вернуться в четыре. Жером, Корбелон и Рагузье будут здесь в это же время. Назначим обед на пять, а торжественный прием — на восемь. Надя, у тебя есть вечернее платье?

— Целых два.

— Потрясающе. Я, честно говоря, не ожидал. Вы так демократично одеваетесь, совсем не как русские. Они, сколько я их видел, очень пафосны в одежде.

Ну вот, сейчас мне расскажут про то, что русские себя держать не умеют.

— К делу. Когда надевать вечернее платье?

— Мне нравится твой подход. Обедаешь как есть, а на прием надевай вечернее.

Я поднялась.

— Я пойду? Надо отдохнуть перед тем, как все приедут.

— Дорогая Надя, отдыхай, до четырех еще много времени. Ближе к делу я пришлю за тобой Бертло.

Я откланялась, добралась до своей комнаты и рухнула на кровать. Да, этот разговор оказался непростым. Было такое чувство, будто из меня выкачали все силы. Наверное, если бы он велся по-русски, я бы устала меньше, но условия выбирать не приходится. Минут через пять постучали, дверь открылась, и Бертло торжественно внес мой чемодан.

— Мадам, вот ваш чемодан. Я взял на себя смелость и отправил в стирку и чистку вещи, которые пострадали от воды. Утром Вы их получите.

— Спасибо, Бертло, это так любезно с Вашей стороны.

— Ничего, мадам, я просто делаю мою работу.

Не успел он уйти, как Пеллернен принес лэптоп. Положил его на стол, сел в кресло, и стало понятно что он никуда уходить не собирается. Заодно выяснилось, что теперь и он со мной на «ты».

— Надя, не вставай, лежи, я тебе не буду мешать. Просто посижу здесь, в кресле.

Я была не в состоянии встать, только сказала:

— Если Вы собрались снова окатить меня водой, то лучше не надо. У меня, кроме двух вечерних платьев, не осталось сухой одежды.

— Не дразнись, а то мне и впрямь захочется сунуть тебя в воду. Ты такая смешная, когда мокрая. Знаешь, мне надо кое-что тебе сказать. Когда я ехал сюда утром, я был полон решимости разоблачить коварных русских и не допустить мезальянса. Я был уверен, что Эрика обманули, окрутили, как еще там говорится?… А потом увидел тебя в парке и понял, что я дурак. Просто круглый идиот. Женщина с таким лицом, с такими глазами просто не может быть бездушной интриганкой. Я дошел до дома, послал человека за вещами, хотел позавтракать, и тут в столовую спустилась твоя дочь. Богиня! Эрик просто не мог в нее не влюбиться. Если быть честным, она достойна лучшего, чем мой раздолбай-племянник. Так что ему просто повезло. Я понял, что мне срочно нужно тебя увидеть и объясниться. Я все бросил и отправился на пруд. Пришел, а ты спишь. Сидишь верхом на иве и спишь, обнимая ствол. А когда ты стала хохотать, то вообще все.

Я открыла рот, чтобы спросить, что значит «вообще все» но он меня перебил:

— И не надо называть меня на «Вы». Говори мне «ты», так гораздо приятнее. А то мне кажется, что ты сердишься.

— Я не сержусь. Просто с утра столько всего произошло… Мне надо побыть одной.

— Я тебе все-таки мешаю? Ну, хорошо, ухожу. Встретимся в столовой, в четыре. Перед уходом я должен тебе сказать одну вещь. Что бы ни произошло, как бы все ни повернулось, предложение о работе для нашего фонда остается в силе. Оно было сделано не матери Катрин и не красивой женщине, а классному специалисту. Это не подкуп и не попытка облагодетельствовать, как ты могла подумать. Да если бы ты жила не в России, мы бы мечтать не могли о том, чтобы нанять специалиста такого уровня. Я вселил в тебя законную гордость?

Я улыбнулась, но не нашла в себе сил ответить. Да и что тут скажешь?

— А теперь отдыхай, набирайся сил.

Анри вышел и закрыл за собой дверь. Я мигом провалилась в сон, но поняла это только тогда, когда меня начала тормошить Катерина.

— Мама, вставай, всю обедню проспишь! То есть обед! А мы только что приехали. Я душ приняла, и к тебе. Представляешь, мы только отъехали, а тут такая туча ползет. Уже решили вернуться, но тут Эрик предложил не возвращаться, а ехать в боулинг, и мы всю грозу там просидели. Я больше всех очков набрала. Эрик от меня отстал совсем немножко. А Сережка с Морин какие-то косорукие, никуда ничем попасть не могут. Да, ты знаешь, по-моему, Морин влюбилась в моего братца.

— А Сережка?

— Он-то? По-моему, ему по барабану. Ему такие девушки не нравятся. А она ничего. Дурочка, но не кретинка. Учится в консерватории по классу виолончели. Сейчас, насколько я знаю, нам предстоит познакомиться с ее мамочкой, сестрой Жана Мишеля. Морин от своей маман не в восторге, Эрик тетку тоже недолюбливает. А вот дядю он обожает. И мне он понравился. Правда, симпатичный? У них с Эриком глаза одинаковые.

— Да, Эрик на дядю похож гораздо больше, чем на отца, — я очень старалась, чтобы голос не дрогнул, а то от Катьки не отвяжешься, еще сватать начнет. Кажется, у меня получилось, потому что она тут же перескочила на другое.

— Мам, тут вечером намечается прием, ты платье взяла?

— Даже оба. Розовое и черное.

— Какое наденешь?

— Розовое. Вдруг это не последний прием? Надо иметь что-то в запасе. А ты-то платье не забыла?

— У меня в чемодане есть одно. Ну, которое я надевала на тети-Танину свадьбу, в стиле ампир. А насчет второго приема ты верно заметила. Надо будет что-нибудь купить для такого случая.

В дверь постучал мой сын.

— Мама, давай выходи! — его голова просунулась в комнату, — Тебя все дожидаются.

— Не ори, лучше зайди, и толком все скажи.

— Приехала куча народу, со всеми тебе надо познакомиться, и Катьке тоже. Они какие-то родственники Эрика, я не усвоил, но он тебе объяснит. Будем обедать!

Понятно. Мой сын, как всегда, беспокоится о питании. Но сначала должна состояться церемония знакомства. Вот он и прибежал за нами, желая ускорить процесс. Я поднялась, нацепила босоножки, махнула пару раз щеткой по волосам… А, плевать! Мне же сказали, что к обеду можно не переодеваться. Мы отправились в столовую.

Но до столовой удалось дойти не сразу. В самом низу лестницы толпился народ. Жан Мишель вышел из толпы, взял меня за руку и повел знакомить. Эрик сделал то же самое с моими детьми. Ему пришлось труднее, чем отцу: я-то одна, а ребят у меня двое.