Алексей Котов - Целое море любви
– Что это?
– Десять тысяч долларов. Муж обязан платить долги своей жены, какими бы они не были. Кроме того, я хотел просто поблагодарить вас…
Толик понимающе усмехнулся.
– Что, хорошо живете?
– Не жалуюсь. Посмотрите в окно.
На улице шел дождь. Зоя стояла на автобусной остановке и боролась с зонтиком, с которым играл ветер.
– Ждет, значит… – грустно сказал Толик. – С учетом свадебной церемонии, счет 2:0 в вашу пользу.
– Вы-то как? – мягко спросил Гера.
– Никак, – голос Толика трагически дрогнул.
– Поссорились, значит?
Толик промолчал.
На остановке, рядом с Зоей, остановилась новенькая иномарка. Из машины вышел парень и подошел молодой женщине. Их разговор был коротким, но судя по всему довольно бурным. Зоя толкнула руками парня в грудь. Он ударился спиной о дверцу машины и повертел пальцем у виска.
– Поздравляю, счет уже 3:0, – Толик посмотрел на гостя. – А теперь уходите и заберите деньги.
Гера отрицательно покачал головой.
– Кстати, вы не могли бы дать мне телефон Олечки? Мне нужно напомнить ей кое-какую мелочь. Минуту, я сейчас запишу его…
Толик не пошел провожать гостя. Он ушел в зал и упал на диван.
«Почти нокаут!» – подумал Гера, рассматривая неподвижную фигуру на диване.
Он вышел и тихо закрыл за собой дверь…
6.В машине было тепло и уютно. У Зои было нетерпеливое лицо. Она то и дело поглядывала на часы.
– Жорик, мы опоздаем! – нарочито грубо сказала она. – И я вся промокла.
– Ты могла бы подождать меня в машине.
– Не могла!..
– Почему?
Зоя отвернулась и обижено прикусила нижнюю губку.
– Ты совсем не любишь меня. Ты видел, что я стою под дождем, и не спешил…
– Глупо! – Гера прижимал к уху сотовый телефон и слушал длинные гудки. – Алло, это Оля?.. Здравствуйте.
Зоя насторожилась.
– Да-да… Я только что заходил к вашему мужу, – Гера улыбнулся, но его голос вдруг стал жестким. – Зачем?.. Я вернул ему долг. Какой именно долг, попробуйте догадаться сами. Сейчас Толик лежит на диване в полубессознательном состоянии…
В телефоне что-то возмущено запищало.
Зоя не выдержала и мстительно улыбнулась.
– Ваш муж не хотел, но я был вынужден… – Гера повысил голос. – Поймите, я не мог иначе!
Он посмотрел на вдруг замолчавший телефон и пожал плечами.
– Поехали!.. – весело сказала Зоя.
– Нет, мы подождем еще.
– Но я не хочу!
Гера многозначительно промолчал. Зоя ерзала на кресле и нетерпеливо посматривала на мужа.
Через пятнадцать минут из подъехавшей к остановке «маршрутки» вынырнула встревоженная Олечка. Не обращая внимания на лужи, она бросилась прямо к подъезду.
– Теперь мы можем ехать, любимая… – Гера включил двигатель машины.
«Четыре – ноль…» – механически отметил он про себя он.
Гера улыбнулся и посмотрел на Зою. Та морщила лобик, словно производила какие-то сложные вычисления.
«Нет-нет!.. – наконец решила про себя Зоя. – Если все-таки мой Жорик поколотил этого балбеса, то значит пока у нас ничья. Один – один!..»
Ей вдруг очень захотелось прижаться к мужу и поцеловать его в щеку. Но в машине это было не удобно сделать.
«Ладно, потом…» – молодая женщина облегчено вздохнула и принялась строить планы на ближайшее будущее.
Планов было очень много, а будущее казалось таким огромным, что это просто не могло не вызвать у Зои жизнерадостной и интригующей улыбки…
Обьект «М»
Значит так, действующие лица. Во-первых, она: очень симпатичная хохлушечка семнадцати лет. Из тех, у которых буквально лопается на груди кофточка, а в глазах столько нежности и желания быть счастливой, что это не может не вызвать отеческой улыбки даже у закоренелого пройдохи-донжуана. Во-вторых, он: в общем-то, довольно здоровый малый, но не рыхлый, как большинство подрастающего поколения, а с мускулатурой, словно сделанной из переплетенной проволоки. Умственные способности нашего героя – на уровне восемнадцатилетнего ребенка.
Дальше что?.. Коля и Машенька встретились, полюбили и тут же чуть не подрались.
Он:
– Мне в армию идти. В общем, есть причина сходить на сеновал.
Она:
– А давай поженимся!..
Он:
– А я че говорю?!.. Пошли прямо щ-щас на сеновал жениться!..
Разборка получилась довольно крутая. Коля порвал на Машеньке кофточку, она поставила ему фингал под глазом. Одним словом – любовь.
Потом проводы в армию: двое на вокзале стараются не смотреть друг на друга и ждут уничиженной мольбы о прощении. Мольбы ни с той, ни с другой стороны, разумеется, не последовало.
Ладно!.. Дальше – письма.
Он: «Защищаю Родину. С кем ходишь на сеновал, дура?..»
Она: «Жаль что ты так далеко. Убила бы!!..»
Переписка умерла едва родившись. Дальнейшее гробовое молчание обоих было настолько выразительным, что кое-кому хотелось сунуть голову в петлю.
А теперь немного о военной части, куда попал служить Коля. Начало службы: перед тем, как ребята приняли присягу, их бросили в тайгу. Из экипировки – только нож. Хочешь выжить – иди и попробуй. «Доходяги» ползли к вышке НП едва видимой на линии горизонта. Возле нее сидел полковник с изуродованными шрамами лицом и ел пахучий борщ. «Доходяги» предлагали ему купить Родину за тарелочку борща и, наевшись, просились в другую часть. В конце концов, отдать долг Родине можно было где-нибудь в подмосковном тылу на вещевом складе. С ними никто не спорил…
Дальше – боевая подготовка. Вывихи, ушибы и синяки в счет не шли. Учили всему на практике: как выстоять в рукопашной схватке против пяти головорезов, как незаметно проползти ночью по минному полю, как быстро распутать стропы парашюта во время прыжка со сверх малой высоты. Впрочем, была и теория. Например, такие темы «Преимущества ножа перед автоматом» или «Огневая подготовка после десятичасового забега по пересеченной местности».
В части мало кто приживался из новичков. Но Коля страдал от любви и не обращал внимания на бытовые неудобства. Он благополучно избавился от полутора пудов веса, но то, что от него осталось, представляло из себя уже не просто крепкого парня, а несколько облегченный вариант Арнольда Шварценеггера отлитый из бронебойной стали. Через полгода молчаливый полковник Сидоров вручил Коле линялый черный берет и снисходительно похлопал его по плечу.
Но!.. Именно тут и стали происходить вещи, не предусмотренные боевым уставом. Все началось с того, что полковнику Сидорову вручили телеграмму примерно следующего содержания: «Передайте, пожалуйста, Коле, что я через две недели выхожу замуж. Целую. Машенька».
Полковник долго морщил лоб, силясь понять, кого именно целует неизвестная ему Машенька. Потом он спрятал телеграмму и постарался о ней забыть: в данный момент рядовой Коля учился подрывному делу. Практическая часть – «Подрыв моста из подводного положения без применения акваланга и всплытия на поверхность» – требовала максимальной сосредоточенности воина.
Житейская хитрость полковника не удалась – Коля получил телеграмму такого же содержания. Разумеется, рядовой Коля не дрогнул. Но его горькая улыбка на мужественном лице говорила о том, что все красивые девушки – предательницы. Вечером Коля рванул учебное пособие «мост противника» боевым зарядом.
Прапорщики Петренко и Иваненко, слегка присыпанные бревнами, матерились так, что это несколько испортило тихий ужин полковника. Не пострадавший Коля был извлечен из речки и награжден вполне заслуженной оплеухой.
На следующий день в часть снова пришли две телеграммы. Их содержание было тем же, но уменьшилось количество дней до свадьбы – их стало тринадцать.
За не имением учебного пособия «мост противника» в силу его всего лишь незначительного фрагментарного существования в пределах двухсот метров возле речки Таежная, Коля рванул боевым зарядом «укрепленный пункт возле моста противника». Прапорщики Иваненко и Петренко, извлеченные из-под его завалов, уже не решились на прямое общение с хмурым Колей. Они написали письменную жалобу полковнику Сидорову.
Колю лишили взрывчатки и бросили на полосу препятствий под названием «Последний рубеж обороны базы ядерных подводных лодок». Полоса была гордостью полковника – ее преодоление занимало не меньше суток. Затем еще трое суток не многие прошедшие ее отлеживались в казарме и их кормили с ложечки заботливые первогодки.
Рядовой Коля поймал в тайге шайку браконьеров и конфисковал у них взрывчатку. Полосу «Последний рубеж» он прошел за один час. «Противник» в ужасе бежал в сторону штаба, а закрывшиеся в главном бункере прапорщики Иваненко и Петренко диктовали по радио последние послания своим семьям.
Полк подняли по тревоге и бросили на защиту «Последнего рубежа обороны». Но было уже поздно. Коля курил на «развалинах Рейхстага» и думал о чем-то личном. Его сунули «на губу». Прапорщиков Иваненко и Петренко извлекала из земных недр третья рота в течение суток, пробиваясь на слабый стон голосов сквозь толщу железобетона.
