Алексей Котов - Целое море любви
Подошла к спящему богатырю, наклонилась. Бужу его: мол, мужик, стенд ап, плиз. Мужик в ответ храпит: ай эм сорри, мол, мадам, я еще немножко посплю. Ох, уж мне эта проблема типа «дураки и дороги»!..
Пришлось мужика в «Вольво» запихивать. А он здоровый, как слон. Но справилась. Я в своей жизни и не с такими сволочами справлялась.
Поехали дальше вдвоем. Смотрю, кончилась лужа, пора бы мужика в кустики выбрасывать. Но устала я все-таки… Закурила, сижу и думаю. А мужик на заднем сиденье: хр-р-р!..
Смешно! Но главное, злюсь, а у самой губы в улыбке расплываются.
До сих пор понять не могу, как мне эта дурацкая идея в голову пришла. Мать мне постоянно твердила: и когда ты, шалопутная, замуж выйдешь? А за кого, спрашивается, замуж-то, за первого встречного, что ли?!.. Короче говоря, к маме я не одна приехала, а с «мужем».
Обнялись мы с мамой, поцеловались.
Я как бы между прочим ей говорю:
– Мама, я замуж вышла.
Мама только руками всплеснула:
– Да что ты?!
Тоже мне радость!.. Хотела ты, мама, зятя? Вот и получай его.
Мама на мужика на заднем сиденье полюбовалась и говорит:
– Хороший человек. Сама не знаю почему, но вижу что хороший.
«Мужа» из машины вытаскивать не стали. С таким слоном возиться – пупок развяжется. Спит – и шут с ним. Ближе к ночи мама к машине зачастила: то подушку гостю отнесет, то одеяло. Даже кружку воды на утреннее похмелье не забыла.
– Спать-то с ним будешь? – спрашивает.
Еще чего!!.. Может и пару внучков к утру, мамочка, пожелаете?
Утром я от стука топора проснулась. Вышла на кухню – мама чай пьет.
Потянулась я как кошка и спрашиваю:
– Как там муженек мой?.. Не сбежал еще?
Мама спокойно отвечает:
– Мишенька дрова рубит. А потом сарай мне перебрать обещал, низ-то у сарая совсем гнилой.
Ого, думаю, работничка какого я на дороге подобрала!
Смотрю, мой «муженек» на Арнольда Шварценеггера похож: здоровый, черт!.. Раз топором махнет – пенек в обхват толщиной на две стороны так и брызнет.
Увидел меня Мишенька – покраснел как мальчишка.
Я ему нежно: здравствуйте, как, мол, вы себя чувствуете, любитель приключений? А «муж» нос ладошкой вытер и стоит в землю смотрит.
Я осторожно намекаю:
– Вам еще у нас не надоело?
Он в ответ только головой мотнул: нет, мол!.. Странный какой-то мне мужик попался, то и дело краснеет и глаза у него как у обиженного теленка. Ладно, думаю, пусть пашет, если ему так нравится. Отработать, видно, мужик решил за то, что его на дороге подобрали.
Вечером мать мне шипит:
– Ты почему к Мишеньке спать не идешь?!
Я – ей:
– Мам, у меня критические дни.
Мать – мне:
– Дура!.. Критические дни это когда бабе спать не с кем.
За пару дней, что я в гостях у матери была, Мишенька не только сарай отремонтировал, но и старенькие «Жигули», которые еще от отца остались, на ход поставил. Потом за колодец взялся. И главное, все молчком, только сопит мужик да работает как вол.
Матушка моя от радости не знала, куда Мишеньку посадить и чем накормить. На меня – ноль внимания, возле Мишенька только и крутится.
Слышу, шепчет она ему: ты, мол, зять мой любимый, на дочку мою не обижайся. Она-то у меня с придурью немного, но это ничего… Пройдет, даст Бог.
Кончились выходные, стала я домой собираться. А с Мишенькой, спрашивается, что делать?! Если правду матери сказать, то она, пожалуй, и в драку кинется. Ладно, думаю, пусть без меня разбираются. Правда, без записки не обошлось. Предупредить пришлось маму, что за тип на самом деле этот Мишенька.
Полгода я маму визитами не беспокоила. Бизнес, черт бы его побрал!.. Чуть упустишь дело – сожрут и костей от тебя не останется. Только осенью нагрянула я в деревню.
Смотрю, что фокусы?!.. Было у матери обычное деревенское подворье, а тут вдруг словно сама Золотая рыбка с бригадой специалистов по евроремонту побывала. Кругом чисто, как на немецкой сельскохозяйственной выставке, дом кирпичом обложен, крыша под модной черепицей, двор заасфальтирован, в хлеву целое стадо коров мычит, а в неизвестно откуда взявшемся гараже грузовик и трактор стоят.
Прошла я в дом. Мама за столом чай пьет: одета как купчиха, только чепчика не хватает, а на лице полная само удовлетворенность.
– Здравствуй, мама, – говорю. – Ты что миллион выиграла?
Мама хитренько так прищурилась и отвечает:
– А зачем мне миллион, если у меня теперь Мишенька есть?
Я чуть мимо стула не села.
– Какой Мишенька?!
Мать говорит:
– А тот самый «муж», которого ты бросила. Идти-то ему некуда, вот я и уговорила его остаться. А я помру, ему все как сыну и оставлю. Ты, дочка, и так богатая, тебе моего добра не нужно.
Обалдеть можно!..
– А где же он сейчас? – спрашиваю.
– Работает, – говорит мама. – Ты хозяйство мое видела? Мишеньку хоть в пустыне оставь, он из одного песка оазис запросто сделает. У нас тут церковь новую ставить начали, никто помогать не пришел, кроме Мишеньки. Так что теперь со мной батюшка через дорогу здоровается и все про Мишеньку спрашивает. Даже грехи без очереди мне отпускает.
Почесала я затылок. Все равно не понятно!.. Как можно чужого человека в дом пустить?!
Мама говорит:
– Я про Мишеньку, как про родного сына, все знаю. В Шесткино он жил. А жена его стерва такое учудила, что…
Дальше – ни слова. Молчок! Интрига, одним словом.
Побродила я по дому – красиво кругом, лучше чем у меня в городской квартире. Сразу видно, с душой поработали. Лучшую комнату мать Мишеньке отдала. В шкафу книги стоят, кроме технической литературы – Чехов, Бернс, Библия… Чтиво для душевно здоровых людей.
Думаю я про себя: интересно, черт!.. Надо с этим Мишенькой поближе познакомиться. Выбрала я платьице посекусальней, ножку на ножку положила, сижу и жду. Пришел Мишенька, увидел меня – опять, как и прежде, покраснел… Это уже приятно. Я раньше думала, что такие мужики вместе с мамонтами вымерли.
За ужином пококетничала с бывшим «мужем» немного. Гляжу, мама сразу занервничала и покрикивать на меня стала. Три раза меня «дурой» назвала и один раз «шалопутной».
Вышли мы с Мишенькой покурить на улицу. Стоим, на закат любуемся. Между делом я все свое очарование в ход пустила. Чувствую, нравлюсь я Мишеньке. Забавно, честное слово, смешно даже… Потом разговорились. Смотрю, а Мишенька-то очень даже симпатичный, оказывается. Особенно когда улыбается. И глаза у него умные и совсем-совсем добрые.
Мамаша из дома высунулась и кричит:
– Мишенька, сынок, иди спать!.. А ты, Ленка, в своем «Вольво» ночуй.
Ночью стукнула я Мишеньке в окошко. Скучно, мол, Мишенька, одной девушке. А в моей машине места и на двоих хватит…
Застенчивость у любого мужика штука хрупкая, – проведи по ней мягкой ладошкой, в миг от нее и следа не останется…
Утром один глаз приоткрыла – ой!.. Главное, все косточки мои донельзя ломит, а на душе ничего кроме радости. Рядом – Мишка, руку на мое плечо положил и в шею мне сопит. Вот оно, оказывается, настоящее бабье счастье какое!..
Приоткрыла я второй глаз, смотрю, мама с дрыном стоит.
– Что, доченька, – спрашивает, – Мало тебе мужиков, стерва?!.. Так ты решила и Мишеньке моему жизнь испортить?
Я шепчу:
– Мама, да ты что?!..
Мать дрын из руки в руку перебросила и кричит:
– Выходи из машины, шалава!
Совсем офонарела на старости лет мамуля! Я к ней по-хорошему: любовь, мол, теперь у нас, мама, понимаешь?
А она кричит:
– Это какая по счету любовь-то?.. И обо мне ты подумала?! Сына у меня не было, а что я с твоим отцом в жизни видела? Только горб на него гнула. Кто мне хоть что-то в жизни доброе сделал?!.. К старости только белый свет да заботу увидела, а тут ты!.. Выходи из машины, доченька, своими руками тебя убью!
Если бы не Мишка – плохо мне пришлось. Одеваться, правда, некогда было и за ворота на своем «Вольво» я в нижнем белье выскочила.
Увел Мишка мать в дом.
Через открытое окошко слышу, мать голосит:
– Мишенька, сынок, не связывайся ты с ней!.. Мало тебе твоя бывшая жена крови попортила? Забыл, как она тебе в стакан какой-то гадости плеснула и ты целый месяц сам себя вспомнить не мог? Ведь сейчас все бабы хуже чертей, я сама баба – знаю!.. Или плохо тебе у меня?
Ну, думаю, мама, спасибо тебе! Единственный раз в жизни стоящего мужика нашла, а ты так, да?!.. А вот никуда я отсюда не уеду!
До вечера мама слезами своими Мишку возле себя удерживала. Только вечером Мишка во двор вышел – по хозяйству заниматься.
Я ему через щелку забора шепчу:
– Мишенька, солнышко мое!.. Пойди сюда.
Подошел Мишка. Стоит, в землю смотрит.
Я шепчу:
– Мишенька, ты меня любишь?
Кивнул Мишка. Стоит и молчит.
Я говорю:
– Давай убежим, а?..
– А мама твоя как же? – спрашивает Мишка. – Она-то как?
Я кричу:
– А любовь наша?!..
Вздохнул Мишка.
– По-хорошему нужно, – говорит, – Иначе я не могу. Если бы не удержала меня твоя мама от разборки с бывшей женой и ее дружком – валить бы мне сейчас лес где-нибудь в Сибири.
