Маргарет Уэй - Самая настоящая
К счастью или нет, Оливия всегда отличалась богатым воображением. И оно тут же услужливо подбросило хозяйке яркую картинку: жуткий стервятник, примериваясь, кружит над ее безжизненным телом.
Глава 3
Оливия разглядывала бирюзовые зеркала озер и серебряную струнку реки, извивающейся среди горных хребтов и гребней песчаных дюн, проплывавших под ними. «Должно быть, крокодильи лагуны, — поеживаясь, подумала она, — такие уродливые доисторические монстры, а живут в такой красоте!»
Усадьба Кала-Кури раскинулась на фоне отвесной скалы, склоны которой переливались всеми оттенками охры — от кремового и желтого до розового, красного и черно-коричневого. Оливия ожидала увидеть что-нибудь в колониальном стиле с непременными верандами, но то, что предстало ее взору, удивляло и поражало воображение. В полной гармонии с раскинувшимися повсюду песками поместье было выстроено в марокканском стиле и даже с воздуха казалось огромным.
Мак-Элпайн посадил вертолет рядом с просторным ангаром, способным, судя по виду, вместить целый парк аэробусов. Прибывших уже поджидал высокий бородатый мужчина. Он стоял, облокотившись на бампер полноприводного вездехода с сине-золотой эмблемой фермы на дверце. Такую же эмблему Оливия уже видела с вертолета на крышах построек поместья.
Мужчины поздоровались, и Мак-Элпайн познакомил Оливию с бородачом. Это оказался Норм Кэртрайт — управляющий поместьем. Со своими помощниками он занимался всем, что касалось пастбищ и фермы, а его жена Кэт руководила работами по дому. Норм сразу понравился Оливии, и она предположила, что с Кэт у них тоже сложатся хорошие отношения. До сих пор все встретившиеся ей австралийцы оказывались людьми очень приятными и дружелюбными. Правда, предстояло еще познакомиться с жуткой Мэригол, бывшей женой Мак-Элпайна. Оливии уже доводилось сталкиваться с подобными высокомерными дамочками. Досадно было вспоминать, что Мак-Элпайн в свое время и ее саму назвал Снежной королевой, хотя Оливия вовсе таковой не была, а просто очень хорошо играла роль.
Вскоре Норм домчал своих пассажиров к усадьбе, окруженной четырехметровой светло-желтой стеной, сплошь увитой виноградом и гроздьями розово-рыжей бугенвиллеи. Массивные кованые ворота открылись, и путники очутились в настоящем раю, напоминающем прекрасные восточные сказки.
Оливия выросла в окружении роскоши, но умела понимать и ценить красоту. То, что предстало ее взору, поражало и восхищало. Усадьба ничуть не напоминала привычную европейскую постройку, она была оформлена в восточном духе. Перед домом красовался прекрасный фонтан — вода стекала по нескольким каменным чашам в длинный вытянутый бассейн, в котором красовались кувшинки. По всей площади внутреннего дворика протянулись каналы, в которых также журчала вода. Дом в типичном марокканском стиле был выкрашен в более темный, чем стены усадьбы, цвет. На внешней стороне были арки, а к центральной входной двери нужно было пройти через классический двухуровневый портик. Тут и там высились стройные финиковые пальмы. Форма их раскинувшихся листьев перекликалась со струями фонтана.
— Смею надеяться, вас все устраивает, мисс Бэлфор? — вкрадчиво произнес Мак-Элпайн.
— Место просто волшебное! — искренне откликнулась Оливия.
— Невероятно приятно слышать подобное из ваших уст. От вас ведь нелегко дождаться похвалы, — сухо отозвался мужчина. — Когда мы приземлились в Нару, вы бросали на меня такие взгляды, что я уже подумывал, а не отдать ли вас крокодилам.
— Какая ерунда… — Неужели он все-таки заметил, в каком смятении она была?
— На вашем месте я бы не зарекался. У нас тут крокодильчики-то водятся. Как пообвыкнетесь, я вам обязательно покажу. А теперь не пройти ли нам в дом? Вам должно быть жарко тут на солнцепеке.
— Удивительно, но я, кажется, привыкаю к местному солнцу. Кроме того, фонтан и эти ручьи вокруг создают иллюзию свежести и прохлады. Какая находка! И как все удивительно точно и тонко решено! Этот марокканский стиль! Все просто восхитительно, не терпится взглянуть, что же внутри!
— Я просто счастлив, мисс Бэлфор! Позвольте же проводить вас в дом.
От его смеющегося взгляда Оливию бросило в дрожь.
— Пожалуйста, оставьте этот покровительственный тон.
— Ну что вы, и в мыслях не было. С вами мне все равно не тягаться. Я лишь хочу помочь вам освоиться, почувствовать себя австралийкой.
— Боюсь, на это бы потребовалось больше чем пять месяцев, — холодно заметила Оливия.
— Боже правый, я все время забываю, что счастье лицезреть вас у нас продлится столь недолго. — Соблазнительный и сексуальный рот скривился в усмешке. — Такая досада, право слово. Знаете, возможно, вы и оскандалились на родине, но, похоже, приходите в себя. Настроение у вас вполне боевое.
— Послушайте, вы постоянно меня подкалываете — каждый раз, как мы встречаемся.
— О, так вам запомнились наши встречи!
От его улыбки сердце Оливии забилось быстрее. Призвав на помощь все свое самообладание, она холодно ответила:
— Я только не поняла тогда, вы ненавидите женщин в принципе или я одна удостоена такой чести.
— Главным образом мою бывшую жену, — резко ответил Мак-Элпайн. — Когда мы с вами виделись в прошлый раз, она весьма омрачала мое существование. Но если мои слова расстроили вас хотя бы на мгновение, прошу извинить.
— Некоторые мгновения тянутся вечность. Но вы не беспокойтесь. — Оливия махнула рукой, ощущая, как неведомый ей доселе жар разливается по телу.
— Так вы не из тех, кто спокойно воспринимает критику?
— Критику? Просто критикой ваши замечания не назовешь. — Девушке хотелось поскорее выпить чего-нибудь ледяного, чтобы погасить жар, сжигающий ее изнутри.
— Как это ни странно, несмотря ни на что, вы мне симпатичны, — заявил австралиец и взял гостью за руку, двигаясь с непередаваемой грацией хищника. — И о чем только думал Оскар, отправляя вас ко мне!
— Могу лишь сказать, что отец питает необъяснимую симпатию к самым странным личностям, — язвительно сообщила Оливия.
Мак-Элпайн расхохотался, смех его звучал совершенно искренне.
— Вот значит, каким вы меня видите! Странной личностью!
— Прошу прощения, — спохватилась англичанка. — Но вы все время будто бы провоцируете меня, уж и не знаю, чем я заслужила такое отношение.
— Возможно, вам стоит получше изучить саму себя.
— Это ко всем относится. — Оливия отвернулась, делая вид, что рассматривает окрестности. — Удивительное место. Его прелесть умножается, когда вспоминаешь, какая пустошь за стеной. Да, должна вам сказать, что даже не представляю, какую работу вы для меня здесь уготовили.
