Наоми Хортон - Мечтательница
Райан улыбнулся, это была какая-то жестокая улыбка, и Линдсей почувствовала, что ее шею заливает краска.
— Партнеры в моем бизнесе? — вежливо уточнил он.
— Что ты этим хочешь сказать?
— Я хочу сказать, — спокойно ответил он, — что у меня было неплохое дело — фирма «Маккрей и компания». Насколько я вижу, она и сейчас приносит немалый доход. Только теперь она называется «Вебстер и Форрест». Название иное, но прежняя клиентура.
У Линдсей отяжелели руки, она поняла, к чему он клонит.
— Мы тебя ждали, Райан, — тихо проговорила она. — Мы ждали от тебя хоть слова, хоть намека на то, что ты вернешься. Нам с Джефом стоило, как говорится, немало пота, крови и слез сохранить компанию на плаву, но в конце концов мы все же решили открыть свое дело, чтобы не зависеть от хозяина, который почти целый год не давал о себе знать. Когда мы ушли из фирмы «Маккрей и компания», часть клиентов не оставила нас. Мы не присваивали чужого!
— Это была идея Джефа? — Райан недобро сверкнул на нее глазами.
Воцарилась полная тишина, Линдсей выдержала тяжелый взгляд его синих глаз, чувствуя, что он пытается докопаться до истины и испытывает ее.
— Мы приняли решение вместе, — ответила она наконец, сама удивляясь своей лжи.
— Ему нужно было твое имя, банкиры не пустили бы его на порог, — с ледяной улыбкой отрезал Райан.
— Послушай, — нарочито спокойно сказала она. — Я не знаю, что произошло между вами, но я не желаю участвовать в странной мальчишеской войне, которую ты ведешь с Джефом Вебстером.
— Ты всегда участвовала в ней, — с мягкой настойчивостью напомнил он. — Джеф никогда не простит мне, что я отнял тебя у него.
Райан неотрывно смотрел на нее, его глаза жарко ласкали Линдсей, обещая бездну эротического блаженства.
Она внезапно повернулась и с притворным равнодушием направилась обратно к столу.
— А я никогда не принадлежала Джефу, поэтому тебе не нужно было меня отбивать, — сказала она ровным голосом, искоса холодно взглянув на него. И я никогда не принадлежала тебе, поэтому удерживать меня также было не нужно.
— Ты была моей, Линдсей.
Он широко улыбнулся и медленно окинул ее всю обволакивающим призывным взглядом, словно заключая в свои пылкие объятья.
— Нет, — прошептала Линдсей сдавленным голосом. Она не отдавала себе отчета, то ли это был ответ на его слова, то ли протест против внезапно нахлынувшего чувства.
— И ты до сих пор моя, — очень нежно проговорил он, приближаясь к ней.
— Нет, — прошептала она снова, отворачиваясь от Райана с притворным равнодушием, и оторвала высохший лист от фикуса, который стоял возле ее стола.
— Я хочу, чтобы ты опять была со мной, Лин, — услышала она его бархатистый голос, дрожащий и очень близкий.
Чересчур близкий. Ей пришлось напрячь все силы, чтобы устоять перед ним. Она даже не предполагала, что обладает такой выдержкой. Неожиданно для нее стало очень важным не уступить ему. Линдсей словно стремилась доказать что-то не только Райану, но и какому-то ее дерзкому второму «я», о котором она прежде и не подозревала.
— Так вот в чем дело, — хриплым голосом проговорила она. — Ты упустил меня, компанию, а теперь хочешь вернуть все обратно?
— Тебя, — твердо сказал Райан и так приблизился к ней, что она ощутила его дыхание на своих волосах. — Я хочу тебя. И всегда хотел только тебя.
Когда Райан вдруг обнял ее, Линдсей отпрянула, хотя это не было для нее неожиданностью.
— О Господи, Лин, как я стосковался по тебе…
Она затаила дыхание: Райан начал нежно осыпать поцелуями ее шею сзади под волосами, и от влажного теплого прикосновения его губ она вспыхнула с головы до пят.
— Я целых три года мечтал обнять тебя, — нежно прошептал он, уткнувшись лицом в ложбинку у нее на плече. — Мечтал держать тебя в объятьях обнаженную, ласковую. Мечтал любить тебя медленно и долго, как мы обычно…
Линдсей закрыла глаза, едва дыша, когда он коснулся руками ворота ее блузки. Осторожно раздвинул его, прошелся чувственными пальцами по нежной коже и прижался губами к бьющейся, как крыло птицы, жилке на шее. Он медленно ласкал Линдсей кончиком языка, заставляя ее тело слегка вздрагивать.
Она сжала зубы, борясь с неожиданно нахлынувшей слабостью, принуждая себя стоять не шелохнувшись. «Все кончено, — мрачно подумала она и закрыла глаза. — Ты чувствуешь к нему лишь физическое влечение, что и говорить, он прекрасный…»
— Ты помнишь, как мы жили с тобой? — ласково шепнул он, неторопливо целуя ее шею. — Помнишь, как мы вечером в дождь возвращались с Кейп-Кода и нестерпимо захотели друг друга? Я съехал на боковую дорожку, и мы занимались любовью в машине, точно парочка тинейджеров.
— Нет!.. — Она издала слабый протестующий стон, когда он нежно куснул ее в шею, убрав непокорные волосы. — Райан, пожалуйста…
Она едва держалась на ногах, противясь страстному желанию почувствовать вкус его губ.
— Мы любили друг друга, Лин. И все может прийти снова.
— Нет! — Она замерла, напрягшись в его объятиях. — Пожалуйста, не трогай меня.
— Линдсей, черт побери! — Райан резко отдернул руки, прерывисто дыша. — Почему ты ведешь себя так со мной? Ведь ты уже не застенчивая девочка, пора нежных воздыханий миновала, сколько времени мы вместе предавались любви, ведь я отлично знаю тебя всю. К тому же ты и сама только что хотела меня.
— Господи, Райан, я не каменная. — Она перевела дыхание, почти такое же неровное, как у него, и отошла на ослабевших, точно ватных ногах. Только статуя может устоять перед тобой! Но то, что ты все еще привлекателен для меня как мужчина, вовсе не означает, будто я хочу вернуться к отношениям трехлетней давности.
— Ты любила меня, — упрямо возразил он.
— Любила, — подчеркнула Линдсей. — Но наша колдовская любовь принадлежит далекому прошлому.
— Женщине нелегко отказаться от такого пылкого чувства, Линдсей. От такой любви, как наша.
— Это случилось не сразу, — спокойно призналась она. — А знаешь, твой уход из моей жизни, Райан, очень помог мне. Я точно переболела какой-то серьезной болезнью вроде ветрянки, которая приносит большие страдания, зато потом не повторяется.
Райан не нашел что ответить, и это разочаровало ее. Впрочем, он никогда раньше не позволил бы так откровенно подсмеиваться над ним, и победа порадовала Линдсей. Пожалуй, даже чересчур.
— Видишь ли, Райан, — вежливо сказала она, — если ты вернулся за мной, то ты опоздал. Прости.
— Я не верю тебе, — бросил он, упрямо сжав губы в знакомую ей жесткую линию. — У нас была такая любовь, о которой большинство людей могут только мечтать, Лин. Я не верю, что у тебя не осталось ко мне никакого чувства.
