Барбара Тэйлор Брэдфорд - Все впереди
Я думаю, одно из преимуществ пожилого возраста это то, что все понемногу сглаживается. Я все время говорю себе, что стану похожей на несравненную Кэтрин Хэпберн, когда мне будет семьдесят лет. «Будем на это надеяться», — обычно замечает Эндрю, когда я признаюсь в этом несколько тщеславном желании. Однако, видимо, я чересчур самонадеянна: какая женщина, рыжая или нет, не мечтала бы иметь столь безупречный вид, как эта кинозвезда.
Зачесав назад волосы, я перехватила их резинкой, завязала белой лентой в конский хвост и побежала вниз по лестнице.
Мой маленький кабинет, в котором я работала с бумагами и вела домашние счета, находился в задней части дома, и его окна выходили на огород. Усевшись за широким старомодным письменным столом, который мы нашли в местном актикварном магазине Крикет-Холл, я подняла трубку телефона и набрала свой нью-йоркский номер.
На третий звонок ответила бодрым английским «хэлло» моя свекровь.
— Это я, Диана, — сказала я. — Доброе утро.
— Доброе утро, дорогая, как ты там? — осведомилась она и, не ожидая ответа, продолжала: — Здесь в городе ужасно жарко.
— Могу себе представить. У нас в Коннектикуте такая же жара. Могу только поблагодарить Бога за кондиционер. Кстати, как там мои сорванцы?
Она засмеялась:
— Божественно. Я не могу тебе не сказать, как я рада побыть с ними пару дней. Спасибо тебе за это, Мэл. Это так мило и тактично с твоей стороны — дать мне возможность с ними поближе познакомиться таким образом.
— Они вас любят, Диана, и обожают быть с вами, — ответила я, совсем не покривив душой. — Что вы собираетесь сегодня с ними предпринять?
— Я веду их в Музей естественной истории после завтрака. Ты ведь знаешь, как они относятся к животным, и в особенности к динозаврам. Потом я думаю заехать домой для легкого ланча, потому что в квартире очень хорошо и прохладно. Я обещала взять их в магазин после дневного сна. Мы собираемся покупать игрушки.
— Не балуйте их, — предупредила я ее. — Известны случаи, когда не способные ни в чем отказать внукам бабушки порой тратят огромные деньги. Если они, например, приезжают в гости на праздники.
Диана засмеялась, и помимо ее смеха я услышала громкие рыдания моей дочери. Затем Лисса закричала пронзительно:
— Нэнни! Нэнни! Джейми разбил мою вазу, и золотая рыбка упала на ковер. Она умирает! — Рыдания стали громче, более драматичными.
— Я нечаянно! — закричал Джейми.
Моя свекровь замолчала, без сомнения, отвлеченная этим внезапным взрывом эмоций вокруг нее, затем она воскликнула:
— О, Боже, подожди минуту, Мэллори, рыбка задыхается. Я думаю, мне нужно взять стакан воды и положить туда рыбку. Одно мгновение! — С этими словами она положила трубку рядом с телефоном, и мне были слышны голоса моих детей.
Джейми жалобно кричал:
— Прости меня, Лисса!
— Возьми трубку и поговори с мамой, — услышала я голос Дианы из глубины комнаты, звучащий решительно и по-деловому. — Она ждет, чтобы поздороваться с тобой, дорогая. Давай поговори с мамой, Лисса, категорическим тоном скомандовала моя свекровь.
Через мгновение тоненький несчастный голосок послышался в трубке:
— Мамочка, Джейми убил мою рыбку. Бедная маленькая рыбка.
— Нет, я не убивал! — что есть силы закричал Джейми.
— Не плачь, дорогая, — попыталась с успокоить Лиссу. — Я уверена, что твоя золотая рыбка не умерла. Я убеждена, что она жива и здорова у Нэнни в стакане с водой. Как получилось, что ваза разбилась?
— Это Джейми ее разбил! Он стучал по ней ложкой, и вся вода вместе с моей маленькой рыбкой вылилась из нее.
В глубине комнаты Джейми снова закричал:
— Прости меня!
Лисса сказала:
— Он сильно стучал, мамочка. Он плохой, он хотел напугать Свеллен.
— Свеллен? — переспросила я. — Что это за имя?
— Это означает Сью-Эллен, — продолжила уже Диана, взяв трубку у моей дочери. — Я подозреваю, что ваза была уже с трещиной, Мэл. Во всяком случае, рыбка жива и плещется, я хотела сказать, плавает в одной из твоих кастрюль из пирекса. Позже я куплю для нее вазу в зоомагазине, там же, где я вчера купила эту рыбку. И тогда она будет совсем счастлива.
— Не беспокойтесь, пожалуйста, и незачем покупать новый аквариум, — сказала я. — У меня в шкафу, где я держу посуду, есть подходящая ваза для рыбки.
— Спасибо за совет, Мэл. Джейми хочет с тобой говорить.
Трубку взял мой сын.
— Мам, я не нарочно это сделал, честно. Я не делал этого! Я не делал! — закричал он.
— Нет, ты сделал это! кричала Лисса.
Должно быть, она стояла сзади Джейми, я очень ясно ее слышала.
— Я уверена, что ты не хотел ее разбивать, дорогой, — не повышая голоса, ответила я. — Скажи Лиссе снова, что ты сожалеешь, и поцелуй ее. Тогда все будет в порядке.
— Хорошо, мам, — пробормотал мальчик.
Поскольку в его голосе все еще слышались слезы, я попыталась его успокоить.
— Я люблю тебя, Джейми.
— Я тебя тоже люблю, мам, — ответил он более бодрым голосом, и трубка со стуком упала на стол.
— Джейми, попроси Нэнни подойти к телефону! — воскликнула я и повторила это несколько раз, но безрезультатно.
Я уже собиралась повесить трубку, когда Диана, в конце концов, снова взяла трубку.
— Я думаю, снова наступил мир, — со смехом сказала она. — О, Боже, мне кажется, я поспешила, Мэл!
Хлопнула дверь, затем послышался лай Трикси.
— По-моему, Дженни вернулась с прогулки с собакой, — сказала я.
— Совершенно верно. И мне лучше пойти готовить завтрак для нашей маленькой компании, а затем собираться в музей. Серьезно, Мэл, они совсем помирились. Они поцеловали друг друга, а Сью-Эллен благополучно плавает в новой вазе. — Она снова засмеялась. — Я уже забыла, что такое общество шестилетних. А может быть, я просто стара, чтобы с ним управляться.
— Вы стары! Никогда! И как вы помните, их маленькие размолвки никогда не длятся долго. Вообще-то они очень дружат, как большинство близнецов.
— Да, я это знаю.
— У меня куча домашних дел, Диана, и я должна за них приниматься. Поговорим вечером. Желаю удачного дня.
— Конечно, поговорим, и не слишком загружай себя, Мэл, дорогая. Пока.
Пока моя рука все еще лежала на трубке, я задумалась о моей свекрови.
Диана была нежной и заботливой женщиной, способной по-настоящему любить, и мы всегда сожалели, что она не вышла замуж после смерти отца Эндрю в 1968 году, когда она была еще молодая — ей было только сорок восемь лет. У Майкла Кесуика, ничем никогда не болевшего, внезапно случился инфаркт, ставший для него фатальным.
