Молли Райс - Свидание с прошлым
Его голубые глаза сделались стальными. Стейси решила, что он начисто лишен чувства юмора.
— Согласен, если это заставит вас серьезно отнестись к моим вопросам. Он протянул руку. — Дерек.
Она не ожидала, что так отреагирует на простое рукопожатие. Его рука оказалась теплой и сухой, но Стейси снова ощутила, как от его прикосновения у нее по спине пробежал холодок. Она торопливо отняла руку под предлогом того, что хочет взять свой стакан.
— Я художница, Дерек. Занимаюсь живописью.
Он явно удивился. Похоже, он ожидал чего-то совсем другого.
— А… понятно. И вы приехали сюда, чтобы?..
Решение обращаться друг к другу по имени не уменьшило напряженности: он все еще продолжал ее допрашивать, все еще подозревал в чем-то. Но в чем?
— Разве обязательно должна быть причина? Разве человек не волен ездить по стране, куда хочет и когда хочет?
— Что-то вы не очень похожи на бродягу.
Стейси почувствовала, как в ней поднимается дух противоречия.
— Зато вы — типичный шериф, и если я не нарушила какого-нибудь никому не известного закона, специфического для Хантерз-Бэй, то хотела бы вернуться к себе в комнату и немного поспать.
В смешке шерифа послышалась угроза.
— Для человека, который просто разъезжает по стране и чисто случайно наткнулся на наше селение, вы слишком крепко держите оборону.
— Не припоминаю, чтобы говорила, будто оказалась здесь случайно.
Его вдруг потемневшие глаза пристально изучали ее.
— Тогда будьте добры сказать мне, что именно привело вас в Хантерз-Бэй, мисс… Стейси.
Возможно, она выбрасывает на ветер все шансы заручиться его помощью, но устоять перед искушением было просто невозможно.
— Как что, шериф? Я ведь художница. Приехала сюда в поисках живописной натуры.
Она поняла, что дерзко смотрит ему в лицо, только когда он подался вперед и почти шепотом спросил:
— Ну и как? Вам нравится то, что вы видите, Стейси?
Она моргнула. Он был так близко, что она ощущала у себя на лице тепло его дыхания. Его взгляд был прикован к ее губам, словно он хотел увидеть ее ответ. Читай по губам, подумала она, улыбнувшись в душе этому штампу, который оказался так к месту.
Она решила, что если когда-нибудь получит возможность нарисовать его, то обязательно сделает это пастелью, чтобы мягкими штрихами передать оттенки золота в его волосах, изменчивость его голубых глаз, которые становились серыми при смене настроения, выступ его подбородка, полноту его губ. Кончиками пальцев она будет смягчать на рисунке одно и подчеркивать другое, она заставит пастельный мелок выписать каждую косточку его четко вылепленного подбородка и скул, все его суровое лицо.
— Вы бы согласились мне позировать? — еле слышно проговорила она.
Шериф откинулся назад, словно просьба удивила его.
— В одежде или без? — спросил он, усмехаясь одной стороной рта.
— В любом виде, — сказала Стейси, чувствуя, что ей не хватает воздуха. У нее было такое ощущение, что Дерек Чанселор может быть опасным и как шериф, и как мужчина.
Он пил пиво и откровенно разглядывал ее.
— Знаете что, Стейси Миллман? Вы называете мне, прямо здесь и сейчас, действительную причину вашего приезда в Хантерз-Бэй, а я раздеваюсь для вас догола вон там, посреди площади.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Утро выдалось серое. Поднимавшийся от реки туман ухудшал видимость и придавал зданиям и деревьям призрачные очертания. День не для занятий живописью и определенно не для поездки на автомобиле. Испытываемое Стейси смутное беспокойство заставило ее выйти из гостиницы на пешую прогулку — она надеялась, что влажный свежий воздух выветрит у нее из головы осевшую паутину ночных кошмаров.
А ведь еще разговор в баре с Дереком Чанселором! Боже, как он хорош, этот шериф! Если бы он устроил стриптиз на городской площади, я ни за какие коврижки не пропустила бы такого зрелища. На что только не пойдет человек, чтобы получить желаемое!
Было совсем не трудно забыть, что он шериф, и сосредоточиться на том, чем наградила его природа. В Нью-Йорке Стейси почти не приходилось встречать таких мужчин, как он, это уж точно. Знакомые ей мужчины были либо поглощены своей карьерой, либо являли собой другую крайность — гонялись за даровым удовольствием. Похоже, они все еще не разобрались, как принимать недавнюю эмансипацию женщин. Может, сам город осквернял мужскую натуру? Или же все дело было в том, что Стейси просто не везло?
Она понимала: как бы она ни любила Нью-Йорк, что-то от свойственной городу жестокости могло передаваться людям, которые не обладали достаточной силой, чтобы этому сопротивляться. Стейси казалось, что в маленьком городке, вроде Хэн-терз-Бэй, она найдет долгожданный покой, по крайней мере днем, пока бодрствует.
Но теперь, гуляя по странно тихим улицам и не видя дальше нескольких футов перед собой, Стейси начала ощущать беспокойство сродни тому, что преследовало ее в сновидениях. Ей чудилось, что только она одна и бродит в тумане, но в то же время она не могла отделаться от ощущения, что за ней следят. Стейси ловила себя на том, что то и дело оглядывается через плечо, прислушивается, опасаясь услышать крадущиеся шаги за спиной. Пройдя всего несколько кварталов, Стейси почувствовала, что потеряла ориентировку и не знает, в каком направлении находится ее гостиница и куда нужно свернуть, чтобы отыскать обратную дорогу.
Забыв о прелестях неторопливой прогулки, Стейси пошла быстрее, обуреваемая желанием поскорее выбраться из тумана, из безлюдья и тишины, угнетавших ее не меньше, чем сам туман.
Внезапно перед ней возник горящий уличный фонарь, и, хотя его свет пробивал туманную мглу всего лишь на небольшом пятачке, Стейси вздохнула от облегчения. Похоже, она добралась до торговой часта города. Здесь должны быть люди, свет, шум.
Но первый же магазин, выступивший из тумана, оказался закрытым и неосвещенным. Выставленная в витрине табличка гласила: «Открываемся 1 июня». То же самое было и со следующими двумя магазинами, мимо которых она прошла. Стейси стало еще неуютнее.
— Черт возьми, это какой-то город-призрак, — пробормотала она, вглядываясь через стекло витрины в темноту помещения.
Следующий — уже четвертый по счету — магазин тоже оказался пустующим, и на двери висела табличка с надписью «Сдается в аренду».
— Сумеречная зона! — раздраженно воскликнула Стейси.
Когда ее нога соскользнула с бордюра, Стейси поняла, что добралась до конца и этого квартала. Она стала переходить улицу в плотной завесе тумана. Ее так и подмывало побежать, но ограниченная видимость заставляла двигаться осторожно из опасения упасть, налететь на что-то. Или на кого-то.
