Развод. Пусть горят мосты (СИ) - Бестужева Стася
– Нужна помощь?
– Нет, спасибо. Сама справлюсь.
В её голосе столько взрослости, что сердце сжимается. Двенадцать лет, а уже такая самостоятельная. Или просто научилась не рассчитывать на помощь взрослых?
– Ника, – говорю мягко, – ты помнишь, что можешь рассказать мне всё? Что бы ни случилось?
Она поднимает голову, смотрит на меня внимательно.
– Помню, мам. Но сейчас всё нормально. Правда.
Целую её в лоб, желаю спокойной ночи. В коридоре задерживаюсь, слушая тишину дома. Павла нет, дети спят, и я наконец одна со своими мыслями.
Спускаюсь в гостиную, включаю торшер, устраиваюсь в кресле с книгой. Но читать не получается… строчки расплываются перед глазами. Думаю о разговоре с Максимом, о номере адвоката в моей сумочке, о том, что жизнь, которую я знала, заканчивается.
В половине одиннадцатого звонит телефон Павла. Он забыл его на кухонном столе – опять. Экран загорается, показывая имя: «Вероника».
Сердце пропускает удар. Могу ли я ответить? Должна ли? Телефон звонит настойчиво, потом затихает. Через минуту – новый звонок.
Беру трубку дрожащими руками.
– Алло? – говорю тихо.
Секундная пауза на том конце провода.
– Простите, а Павел дома? – голос Вероники, слегка растерянный.
– Павел в офисе, – отвечаю ровно. – Проверяет документы перед завтрашней встречей. Что-то срочное?
– Да нет, не очень, – быстро говорит она. – Просто хотела уточнить по проекту. Ничего, завтра поговорим.
– Хорошо, – отвечаю я. – Передам, что звонили.
– Спасибо. Извините за беспокойство.
Она сбрасывает, и я остаюсь с телефоном в руках. Зачем она звонила? Что хотела уточнить так поздно? И почему растерялась, услышав мой голос?
Кладу телефон на место и иду на кухню заварить чай. Руки дрожат, когда наливаю воду в чайник. Эта женщина звонит моему мужу в одиннадцать вечера. В то время, когда нормальные коллеги уже давно не обсуждают рабочие вопросы.
Чай почти готов, когда слышу звук машины. Павел возвращается. Быстро выключаю свет в кухне, поднимаюсь в спальню. Не хочу с ним сталкиваться. Не сейчас, когда во мне всё кипит от разговора с его любовницей.
Ложусь в кровать, делаю вид, что сплю. Слышу, как он поднимается по ступенькам, заходит в ванную. Звук льющейся воды, шум электрической зубной щётки. Обычные звуки вечернего туалета мужа. Только теперь я думаю – смывает ли он с себя её запах? Убирает ли следы встречи?
Он ложится рядом, стараясь не разбудить меня. Дыхание постепенно выравнивается – засыпает. А я лежу с открытыми глазами, глядя в темноту. Завтра позвоню адвокату. Завтра начну готовиться к тому, о чём ещё неделю назад не могла даже подумать.
Глава 7
Глава 7
Утро нашей тринадцатой годовщины свадьбы начинается, как и любое другое. Солнце пробивается сквозь занавески, будильник пищит в шесть утра, Павел первым встаёт в душ. Никаких особенных слов, никаких поцелуев, никаких напоминаний о том, что сегодня особенный день. Словно тринадцать лет назад мы не стояли у алтаря, обещая друг другу любить в горе и радости.
Я лежу в постели, слушая звук льющейся воды, и вспоминаю нашу первую годовщину. Павел тогда проснулся раньше меня, приготовил завтрак в постель, усыпал всю спальню лепестками роз. «Счастливой годовщины, моя любимая жена», – сказал он, целуя меня так нежно, что я чуть не заплакала от счастья. Мы были молодыми, влюблёнными, верили, что впереди целая жизнь, полная таких утр.
Сейчас он выходит из ванной, завязывает галстук, даже не взглянув в мою сторону.
– Доброе утро, – говорю я, приподнимаясь на локте.
– Доброе, – отвечает он машинально, выбирая рубашку. – Сегодня рано уеду, много дел.
Конечно, много дел. У него всегда много дел, когда нужно быть дома, быть мужем, быть отцом. Интересно, помнит ли он вообще, какое сегодня число?
– Павел, – говорю я осторожно, – ты не забыл, что у нас сегодня...
– Что? – он оборачивается, застёгивая запонки.
Секундная пауза. В его глазах мелькает понимание, потом что-то похожее на досаду.
– Ах да, годовщина, – кивает он. – Конечно, помню. Просто с утра голова забита планами на день.
Ложь. Он забыл. Совершенно забыл о дне, который когда-то считал самым важным в своей жизни. А я? Я неделю думала о том, как провести этот вечер, где забронировать столик, что надеть. Наивная дура, которая всё ещё верила в семейные традиции.
– Я думала, могли бы поужинать где-нибудь, – продолжаю я, стараясь, чтобы голос звучал легко. – В том ресторане на набережной, где мы отмечали пятую годовщину. Помнишь?
Он застывает, галстук в руках.
– Лена, – начинает он, и я уже знаю, что сейчас услышу. – У меня сегодня очень важная встреча. Возможно даже две. Не знаю, во сколько освобожусь.
– В годовщину нашей свадьбы у тебя важная встреча, – повторяю я ровным голосом.
– Понимаю, это не очень удачно, но бизнес не ждёт, – он избегает моего взгляда. – Можем перенести на завтра? Или на выходные?
Перенести годовщину свадьбы. Как деловую встречу или поход к стоматологу. Что-то во мне окончательно ломается.
– Конечно, – говорю я. – Перенесём.
Он улыбается с облегчением, подходит, целует меня в лоб.
– Спасибо за понимание. Я компенсирую это, обещаю.
Как компенсирует? Дорогим подарком? Поездкой на выходные? Теми же способами, которыми покупает молчание детей и заглушает собственную совесть?
После его ухода завтракаю одна, собираю детей в школу. Ника смотрит на меня внимательно, как всегда замечая то, что скрыто от других.
– Мам, у вас с папой сегодня годовщина? – спрашивает она, намазывая тост джемом.
– Да, тринадцать лет, – отвечаю, удивляясь, что она помнит.
– А что будете делать? Пойдёте в ресторан?
Вопрос ребёнка бьёт больнее, чем равнодушие мужа.
– Возможно, завтра, – говорю, стараясь улыбнуться. – У папы сегодня важные дела.
Ника хмурится, но ничего не говорит. А Даниил, не поднимая головы от тарелки с кашей, вдруг произносит:
– А тётя Вероника говорила, что у папы сегодня свободный вечер.
Время останавливается. Ложка замирает в моей руке на полпути ко рту.
– Когда она это говорила? – спрашиваю, стараясь, чтобы голос звучал нормально.
– Вчера, когда мы были в парке, – отвечает Даниил, не понимая, какую бомбу он только что взорвал. – Она сказала, что хочет показать папе новое кафе на набережной.
Набережная. То самое место, где я хотела провести наш праздничный ужин. Где мы отмечали предыдущие годовщины. Где когда-то были счастливы.
– Даниил, – резко говорит Ника, пиная брата под столом.
– Что? – он смотрит на неё недоумённо, потом на меня. – Я что-то не то сказал?
– Нет, солнышко, – говорю я, вставая из-за стола. – Всё в порядке. Собирайтесь, а то опоздаете в школу.
В машине дети молчат. Ника бросает на меня обеспокоенные взгляды в зеркало заднего вида, а Даниил сосредоточенно смотрит в окно, видимо, всё ещё пытаясь понять, что произошло за завтраком.
После того, как я отвожу их в школу, еду в больницу. Работа – единственное, что держит меня на плаву сейчас. Здесь я нужна, здесь моя жизнь имеет смысл, здесь нет лжи и предательства.
День проходит в обычной суете: операции, обходы, консультации. Я погружаюсь в работу с головой, стараясь не думать о том, что сегодня особенный день. О том, что мой муж проводит нашу годовщину с другой женщиной. О том, что он собирается показать ей наши места, делиться с ней нашими воспоминаниями.
В обеденный перерыв звонит телефон. Павел.
– Привет, – говорит он, и в голосе слышится что-то наигранное. – Как дела?
– Нормально, – отвечаю сухо. – Работаю.
– Слушай, я тут подумал... может, всё-таки попробуем вечером выбраться куда-нибудь? Если рано закончу встречу.
Интересно, что заставило его передумать? Угрызения совести? Или просто понял, что я могу что-то заподозрить?
