Никогда правда - Джилл Рамсовер
— Ладно, господа, давайте начнем. — Энцо не нужно было кричать, чтобы привлечь внимание всех присутствующих. По его простой команде в комнате стало тихо, как в морге, и все взгляды обратились к Энцо, стоявшему во главе стола. — Как все здесь слышали, недавно мы пережили непростительное предательство. Мой доверенный заместитель, Сэл Амато, подставил мою дочь и меня под убийство и очернил имя семьи, стремясь развязать войну. Он пытался использовать мою анонимность, чтобы узурпировать мою роль босса. Все здесь знают, что мы ценим тайну превыше всего, чтобы защитить себя и свои семьи, но мое отстраненное присутствие сделало нас уязвимыми изнутри. Я говорю нас, потому что это было нападение не только на меня. Действия Сэла затронули всех нас. — Его испепеляющий взгляд окинул комнату, когда он обратился к группе, его голос звучал уверенно. — Мы больше не созываем таких собраний, потому что небезопасно собирать всех нас в одном месте, но это должно было произойти, хотя бы на несколько минут. Все изменится. Я хочу, чтобы каждый из вас услышал это прямо из моих уст. Я возвращаю себе эту семью.
Он не успел произнести ни слова, как зал разразился аплодисментами. Я присоединился к группе, аплодируя за возвращение сильного руководства в нашу организацию. Хотя у руля все еще стоял тот же человек, это имело огромное значение для восприятия нас, когда наш лидер гордо стоял впереди и в центре. Может быть, я и не был типичным доброжелателем, но я был частью организации на всю жизнь, и у меня не было желания видеть, как ею управляет человек, прячущийся в тени.
— В качестве первого пункта из повестки дня, — продолжил Энцо, утихомирив толпу. — Я рад назначить Гейба Фиоре своим новым заместителем. — Он жестом указал на Гейба, который встал со своего места за столом, чтобы пожать руку Энцо. Было ясно, что для Гейба это не было новостью, и я молча проклинал его за то, что он не предупредил меня.
Пока зал хлопал в знак поздравления, мои руки непроизвольно последовали его примеру, но мой разум стремительно пытался осознать последствия. Не успел я далеко углубиться в свои мысли, как меня отвлек звук моего имени.
— Антонико Конти, — объявил Энцо, и все взгляды устремились на меня. — Обычно такие вопросы решаются на более узкой сцене, но сегодня я хотел, чтобы здесь присутствовали все мои капо. В дальнейшем ты будешь исполнять прежнюю роль Гейба в семье в качестве капо.
Меня уже давно не заставали врасплох, но его слова заставили мое сердце заколотиться в груди. Руки тепло похлопали меня по спине в знак поздравления, и я опустил подбородок в сторону Энцо в знак признательности за оказанную мне честь. День начинался как любой другой, но я не мог поверить, как круто изменилась моя жизнь после нескольких слов.
Капо.
Меня назначили капо в семье Лучиано.
Учитывая, какое неуклюжее наследие досталось мне от отца, я не был уверен, что меня когда-нибудь будут рассматривать на такое повышение. Теперь я превзошел своего отца. Гордость ширилась в моей груди и бурлила до тех пор, пока я не смог сдержать улыбку, которая расплылась по моему лицу. Не многие мужчины в столь юном возрасте были выбраны для продвижения по службе. Получить звание капо было большой честью, и у меня были все намерения доказать, что я достоин этой должности.
Мне пришлось заставить себя отбросить нахлынувшие мысли и слушать Энцо, пока он продолжал.
— Мы не смогли заманить Сэла в угол, но мы это сделаем. Я обещаю вам, — сказал он с непоколебимой уверенностью. — А пока я буду упорно работать над улучшением наших отношений с Галло и другими семьями, а также с другими организациями.
У семей Лучиано и Галло была долгая история неприязни друг к другу. Недавно Сэл еще больше разжег этот огонь, убив сына консильери Галло и подставив Энцо. Хотя предательство Сэла было объяснено Галло, это не ослабило напряженности. Обе семьи за долгие годы накопили достаточно багажа, чтобы даже незначительная мелочь была воспринята как серьезное оскорбление, не говоря уже о смерти важного члена семьи. Нам повезло, что война не началась.
— В частности, у нас возникла серьезная проблема с русскими. Вчера двое наших солдат были отправлены к нам с сообщением о сделке, от которой мы якобы отказались, так что нам придется выяснить, что сделал Сэл, и найти способ сгладить ситуацию. — Сообщение — это способ сказать, что их избили до полусмерти. Русские были чертовски безжалостны и лишь немногим менее безумны, чем ирландцы. Перечить им никогда не было хорошей идеей.
Не желая испытывать судьбу, держа всех в одной комнате слишком долго, Энцо закончил свою речь и завершил встречу в считанные минуты. На выходе я получил еще несколько поздравлений и был представлен некоторым из тех, с кем никогда не встречался. Старшие мужчины легко приняли меня в свои ряды, и я почувствовал облегчение от того, что меня так хорошо приняли.
Так почему же, черт возьми, после этой встречи мне захотелось заехать кому-нибудь кулаком в лицо?
Все время, пока я сидел там, волнение бурлило во мне, как вода в кипящем котле. И только спустя час, когда я выплеснул неспровоцированные эмоции на своего спарринг-партнера Лео, я наконец сдался и признал причину своего гнева. Увидев Энцо, я вернулся к самой низкой точке в своей жизни. Он был ярким напоминанием обо всем, что я потерял. Не только жизнь, которую я потерял, но и ее — дочь Энцо, Софию.
Видя его, я вспоминал о ней.
Мысли о ней не были редкостью, но я больше не испытывал сокрушительного гнева и сожаления, которые приходили вместе с ними. По крайней мере, до тех пор, пока я не посмотрел на Энцо и не узнал в его лесных глазах ее глаза. Я думал, что эмоции, вызванные нашей разлукой, наконец-то рассеялись.
Очевидно, я ошибался.
Оказалось, что все, что я сделал, это похоронил страдания глубоко внутри себя. Один взгляд на него, и все это вырвалось на поверхность, как вода, прорвавшаяся через плотину.
Я выставил кулак и нанес сильный левый удар, который пришелся Лео в подбородок.
Его голова отлетела в сторону, и он сделал уверенный шаг назад. — Господи, мужик! Ты пытаешься сломать мне челюсть? Я думал, мы тут спарринг проводим. — Он
