Облепиха для мажора (СИ) - Ася Андреева
Так, дальше — экономика, английский, немецкий. Ну, конечно, он же здесь контракты подписывает. Пусть партнёры любуются такой красотой. Только странно, а где дорогие ручки и подставки. Спрятал в стол?
Подёргала ручки стола. Ага, закрыто. Вернулась к дивану, посмотрела в окно — третий этаж, не сиганёшь. Да, у меня был шанс, пока по лестнице поднималась. Или, когда из зала выходила? Впрочем, для этих людей — это просто новое шоу. Никто бы и не вступился за меня.
На всякий случай подёргала за ручку дверь. И меня стало потихоньку накрывать. Долго что-то не идёт мажор. Понятно, что специально не идёт, или придумывает мне казнь. Если взять себя в руки и хорошо подумать, то, что он сможет мне сделать? Человек он известный, не думаю, что захочет поскандалить.
Ха! Я сегодня уже устроила ему маленький скандальчик. Позеленел весь, видать, до этого никто не перечил ему. А крик — это просьба о помощи, по-другому он не умеет справляться. До этого все ему подчинялись. За деньги.
Как не успокаивала я себя, всё равно нервно подпрыгнула на диване, когда в двери услышала поворот ключа. Дверь распахнулась и я увидела ещё больше взъерошенного Быстрова. Мрачно окинув взглядом кабинет, а потом меня, он громко простучал по паркету своими мажонскими туфлями и небрежно обронил:
— Подвинься.
Я молча отсела на край дивана и отвернулась к окну.
— Ты понимаешь, что ты сегодня сделала? — его голос уже сразу взял повышенные тона.
— А ты понимаешь?
— Что я? Повернись, когда с тобой говорят.
Я не стала будить в нём ещё большего зверя и повернула голову в его сторону. И сразу наткнулась на просто разъяренный взгляд. Боковым зрением заметила, как сжимаются у него кулаки. Кадык, не переставая нервно шевелится, как будто у него в горле что-то застряло и не проходит. Видно, слюни подобрал, когда обломала, а проглотить не может. От пришедшей мысли невольно улыбнулась.
Он подскочил и заметался по комнате. И в этот момент я уже не могла сдержать смех. Я знаю, что это нервное, моя улыбка. Я его так боюсь, что сводит скулы. Прямо вот защемило у меня в районе моих ямочек на щеках. И ничего сделать не могу — лыблюсь и всё тут. А он, как зверь в клетке. Вот-вот порвёт на куски.
Громкий удар кулаком по столу вырвал меня из этого эйфорического состояния, и я, на удивление, спокойным и ласковым голосом спросила:
— Я выполнила твоё пожелание. Повернулась к тебе и внимательно слушаю.
— Проклятье, ты так слушаешь?
— Не ругайся, — снова лелейным голосом сделала ему замечание.
— Заткнись.
— Очень мило с твоей стороны. Ничего не изменилось после нашей последней встречи, — молчать, молчать, психу нельзя перечить.
— Я дал тебе шанс. Но ты не пожелала им воспользоваться.
— На минуточку… Шанс? Прилечь с тобой в постель?
— Для начала — быть сопровождающей на мероприятиях. Ты же красивая баба, — он остановился в метре от меня.
Его волосы стояли, как антенны. Пока он бегал по кабинету, постоянно их ворошил. Ему надо показаться врачу. Тем более у человека мания величия. Он и вправду считает, что этот шанс мне был нужен.
— Я красивая, но не баба. Я девушка, понял ты, король избалованный. Иди к своим бандюганам, пусть они тебе в рот смотрят.
— Да ты, да ты знаешь, что я могу сделать с тобой… И с твоим ртом…
Он одним шагом достиг дивана и рывком поставил меня на ноги. Сердце моё сжалось, и я зажмурила глаза. А он всё сильней и сильней сжимал мои плечи. До хруста в костях, до синяков, которые завтра обязательно проявятся. Дышать становилось всё труднее. Но я заставляла себя не ослабевать. Он просто бесится. Сейчас его отпустит. Нервные быстро отходят.
— И только попробуй мне всадить между ног. Пожалеешь, что даже приехала в этот город. Провинциалка в поганых и драных туфлях.
И тут я ощутила его дыхание совсем рядом. На моём лице. Надо принимать решение. И чем скорее, тем лучше.
Глава 8
— Облепиха, — чувствую, как он втягивает в себя воздух, но глаза не открываю. — Я люблю облепиховое варенье. Ароматное, — тут он перешёл на шёпот, — с лёгкой кислинкой.
Надо же, какие слова умеет говорить. А по нему и не скажешь. Только как забыть те, другие слова. Ненавижу, ненавижу, противный мажор. Считает, пальцем щёлкнул, и все у его ног, как собачки. Да забери у тебя деньги, кто ты будешь такой? Максик ты будешь, вот кто.
Попытаюсь словами донести суть, не поможет — врежу, а там будь, что будет.
— Слышишь, ты, Максик, определись уже, наконец. Я поганая провинциалка или варенье с кислинкой, — открываю глаза и вижу, как теперь он хватает ртом воздух. — Речь отняло?
— Вот что ты делаешь? А? Не можешь, как все бабы, быть нормальной?
Он вдруг ослабляет свою хватку и отходит от меня на пару метров. Я глубоко вздыхаю на всякий случай. А то вдруг снова ограничит мне кислород.
— Быть нормальной, когда ты хам? Ты меня постоянно оскорбляешь, ведёшь себя надменно. Есть подозрение, что со всеми, не только со мной.
— А какое мне дело до всех? Слушай, не начинай. Сегодня всё это не в моде. Вам тоже только бабки нужны. И нечего тут строить из себя порядочную. Понаехали, и права качают. Ты мне за машину должна, если забыла, почему ты здесь.
— Невиданное зрелище — циник читает мне мораль. Не впечатлило совсем, Максик.
— Заткнись.
— Часто повторяющееся слово в твоём лексиконе. На курсы не хочешь записаться? Помогут научиться правильно и чётко излагать свои мысли. Кстати, очень полезно для будущего дипломата.
— Не твоё собачье дело, как и что я говорю. Ты должна уяснить, что тот, у кого деньги, тот и музыку заказывает.
— Вот ты слышишь себя? Я не играю в эти ваши игры из высшего общества. Мне не нужны чужие деньги. Вы тут в своём кружке разбирайтесь. Кто и кому, и как. А у меня другие планы на жизнь. Более приземлённые. И более надёжные.
Он подошёл опять ко мне и упёрся взглядом в мой лоб. Вроде, в глаза смотрит, а вроде куда-то мимо. Может, точно больной. И это новый приступ.
— Не верю. Набиваешь себе цену? — подозрительно мирным голосом спрашивает.
Решаю, что сейчас самое время решить наш вопрос. Хватит уже воевать.
— Слушай, Максим…
— Теперь я
