Дай мне развод - Ария Тес
- Неприятно? - усмехается, - Давно ли?
- Со вчерашнего вечера.
Секундная заминка, а дальше смешок.
- И что такого случилось вчера?
Что?...
Я глупо хлопаю глазами, зато, наконец, получаю свободу. Ильяс отходит. Он снова собран и абсолютно спокоен, только вот я абсолютно растеряна. Что мне отвечать? В смысле «что такого случилось вчера»? Он хочет, чтобы я озвучила? Хорошо.
- Ты… - хрипло шепчу, потом откашливаюсь и продолжаю, - Ты мне изменил.
Супруг одаривает меня скучающим взглядом.
- И?
Я в очередном тупике. И?! И, твою мать?! Как мне отвечать?! Что?! Что это значит?! Он даже…не извинится? Не знаю…просто ради приличия?
- И что дальше, Дарина?
Ильяс снова делает на меня шаг, опирается на стол и нависает сверху, пока я смотрю на него и понимаю — забудь об извинениях. Тут даже таких банальностей, как «это не то, что ты подумала» не будет. Неа, не будет…
- Это ничего не меняет, дорогая жена.
- Это меняет все.
- Нет, девочка. Наш брак — это договор. Я содержу и обеспечиваю тебя, а ты стоишь рядом, мило улыбаешься для камер и не позоришь меня при людях. Где тут что-то про верность?
Говорит так тихо, но боже…как же давит. На глазах появляются слезы. Такое ощущение, что мне перекрыли кислород, хотя по факту просто сказали правду в лицо. Без утайки. Как я хотела. Только вот…не легче от этого совсем. Я чувствую себя такой…преданной. Знала, все знала, никто не говорил мне о любви и верности, но…это «но» здесь правит балом, потому что втайне я на это рассчитывала.
- Вставай.
Внезапно. Ильяс выпрямляется и смотрит на меня сверху вниз сурово и холодно, но я продолжаю тупо сидеть и пялиться на свои пальцы. На кольцо. На чертово кольцо, которое одела по собственной глупости…
- Дарина, ты слышишь?! Поднимайся!
- Зачем? - шепчу, он хмыкает.
- Прокатимся.
- Прокатимся?
Поднимаю глаза.
- Куда?
- Я играю на опережение, зайчик. Поедем к твоему отцу, чтобы ты лично убедилась: развода не будет.
- Я не…
- Вставай. Ты все равно к нему побежишь, зачем тянуть? Услышишь лично, оба избежим проблем. Поднимайся!
***
Я ни на что не рассчитываю, когда мы подъезжаем к особняку моего отца. Правда. Мне уже все понятно и ясно заведомо, но, наверно, внутри меня жив еще тот ребенок, который верит, что у него есть нормальный отец. Защитит, поможет, встанет на мою сторону. Я знаю, что это утопия для моей жизни — не бывать этому. Не встанет. Если бы на кону стоял его бизнес и я, он продал бы меня тысячам похожих уродов, лишь бы сохранить свою кормушку. А его жена только подстегнула, может, и добавила бы еще пару тысяч мужиков сверху.
Им на меня плевать. Я это знаю. Да. Готовлю себя заранее, пытаюсь прикрыться этим, как щитом, но все равно…это дико больно сидеть перед отцом и слышать:
- Дарина, ты знала все изначально. У нас сделка. Договор. Ты пошла на это сама, так что никакого развода. Забудь.
- Он мне изменяет, пап… - шепчу, вытирая горькие слезы, на что получаю еще один смешок.
Такой несправедливый смешок…разве моя боль — это действительно какой-то больной аттракцион? Разве это забавно?
- И что с того? Все мужчины изменяют, Дарина.
А звучит так, будто «тебе ли не знать», и взгляд такой многозначительный. Господи…зачем я сюда поехала? Вскакиваю и сбегаю, быстро спускаюсь с парадной лестницы и резко открываю дверь черного БМВ. Ильяс тушит сигарету. Он ничего мне не говорит, молча ведет машину, пока я стараюсь не разрыдаться перед ним.
Не хочу. Моя слабость и боль — аттракцион, но на сегодня все билеты проданы.
У подъезда, однако, выпускать меня он не спешит.
- Все уяснила? Заговоришь еще раз о разводе, пожалеешь. Не выводи меня…
- Открой дверь… - молю, но получаю за то, что перебила.
Ильяс натягивает волосы и заставляет посмотреть себе в глаза, рычит.
- Еще раз. Ты все уяснила?
Сглатываю плотный ком обиды, а потом опираюсь на злость и цепляюсь за его руку ногтями. Рычу в ответ.
- Убери от меня свои лапы.
- Развода не будет. Повтори.
Это шантаж?! Смотрю в его глаза и вижу: да, именно он. Ну уж дудки! Никогда не признаюсь! Знаю, что возможно по мудрому и надо бы, оказавшись в такой вот ситуации, но ни за что этого не сделаю! Прогнусь сейчас — он будет давить дальше. Нет! Поэтому я прикусываю губу, чтобы не зарыдать, и мотаю головой.
- Нет.
- Нет? - удивляется, а потом начинает улыбаться.
Глаза немного светлеют. Ага. Правильно поступила. Нельзя прогибаться, иначе он меня тупо уважать не будет. Точнее…еще меньше будет. Надо идти дальше.
- Убери руки.
- Еще раз: ты — моя жена.
- Убери свои грязные лапы, которыми касался своей дешевки. Немедленно.
Цежу, но…черт, тут то я снова наступаю на те грабли, на которые наступать просто обожаю. Отсутствие опыта. Вот как они называются. Знай я мужчин получше, поняла бы, что улыбка эта означает, и блеск глаз в том числе. Не в мою пользу, короче…
Ильяс пару раз хлопает глазами, а потом вдруг подается на меня и грубо, жестко целует в губы. Я мечтаю взвыть. Нет! Он касался ими этой…и меня сейчас стошнит!
Отвечать не собираюсь ни за что, вместо того пытаюсь оттолкнуть. Распаляю еще больше. Черт! Что делать то?! Кусаю за губу — слышу утробный смех и рык, от которого по телу мурашки бегут. Ему нравится! Нравится!!!
- Отпусти! - не уступаю, а он хрипит.
- Ты — моя жена. Покажи мне, что вчера ты планировала сделать, м?
Он еще и насмехается?! Дудки! Резко подаюсь назад, а потом с силой даю пощечину, которая звенит в тишине салона дорогого автомобиля.
Пугаюсь. В первый момент до жути пугаюсь, что сейчас мне прилетит ответка, но потом расцениваю просто: и пусть. Это лучше, чем он уже со мной сделал.
- Никогда не смей меня больше трогать, - шиплю кошкой, дергаясь к нему ближе, - Никогда! Наш брак этого в себя не включает, урод!
Выскакиваю из машины пулей и также быстро несусь домой. Что буду делать? Не знаю, но сейчас быть рядом с ним — невыносимо.
Глава 4. Сломленное сопротивление
Говорят, что импульсивность — это стопроцентный залог твоего проигрыша. Спортсмены,
