Отец подруги. Навсегда твоя - Вероника Касс
В помещении, красиво вымощенном мраморной плиткой, склоняюсь над раковиной, включаю воду и несколько раз плещу в лицо холодной водой. Я не наношу макияж, так что не боюсь ничего испортить, но это все равно не помогает. Мне не стоило оставаться в ресторане, нужно было уйти с сестрой в другое место.
Несмотря на то, что нас с Дамиром больше ничего не связывает, я не могу видеть его с другой. Осознавать, что она не кажется ему подозрительной, а я казалась. Что с ней он столько времени, а со мной не выдержал и месяца. Обвинил, накричал, не поверил, даже слушать не стал! А ее слушает и смеется даже.
Я вздрагиваю, когда подняв голову, сталкиваюсь взглядом с этой женщиной. Она, мазнув по мне взглядом, подходит к раковине и становится рядом. Моет руки, поправляет макияж, а я… я не могу оторвать от нее взгляда. Смотрю зачем-то. И она замечает, конечно.
— Что? — улыбается, кажется, что фальшиво.
— Ничего, — отворачиваюсь.
Поспешно достав бумажное полотенце, вытираю руки и лицо, намереваясь уйти, а затем слышу:
— Надеешься, он все еще о тебе думает?
Не трудно догадаться, о ком она говорит, но я решаю сделать вид, что не понимаю.
— Вы меня с кем-то спутали, — говорю, цепляя на лицо улыбку.
— Спутала? Ну уж нет. Свои браслеты я хорошо помню, — она кивает на мое запястье.
Я поспешно опускаю рукав закатанного пиджака, мысленно ругаю себя за то, что надела его обратно. Ну и лежал бы он дальше в сумке, там ему самое и место, а еще лучше на дне океана. Вместо ответа собираюсь уйти. Пусть думает, что хочет, я не обязана с ней даже разговаривать, не говоря уж о том, чтобы отчитываться.
— Ты больше для него никто, — летит мне в спину.
Глава 8
Решительно толкаю дверь и иду в зал, разозлившись еще больше. На Дамира, на эту женщину, сующую нос не в свои дела, и даже на Адриана. Но больше всего на себя.
Правда, опустившись в кресло рядом с Аксиньей, я больше не смотрю в сторону их столика. И ничего не чувствую. Но и не говорю с Аксиньей о том, о чем планировала поговорить.
А вечером, оказавшись дома и уложив Даню спать, сажусь за рисунки. Я не могу сказать, что делаю это бездумно. Нет, так в моей работе, конечно же, нельзя. Но… я делаю это как-то бесчувственно — механически. Четко и выверенно. Я рисую сразу четыре наброска. Два очень похожих, но не настолько, чтобы назвать это очередным плагиатом. Два совершенно непохожих, но у них та же отсылка ко времени, то есть концепция.
Незадолго до того, как я заканчиваю, в комнату заходит Аксинья. Она тихо присаживается рядом и молчаливо ждет, наблюдая за движениями моей руки.
— Я узнала Дамира, — говорит она сразу же, как только я откладываю планшет в сторону.
— Об этом я с тобой и хотела поговорить, — хмыкаю я, ведь все желание говорить с сестрой о Дамире испарилось сразу же, как только мы оказались в такой близости от него.
— Он ничего не знает про Даню, — констатирует сестра, и я в очередной раз поражаюсь тому, какая она смышленая.
Впрочем, в нашей семье по-другому и не получилось бы. Раннее взросление оно такое. Ты вроде бы еще ребенок, но столько успел уже увидеть, что на подсознательном откладывается такая от сообразительность.
— Конечно же, не знает. И никогда не узнает, слышишь?
Сестра кивает.
— Он весь вечер пялился на тебя, — говорит Аксинья, но я решаю, что пропущу эти слова мимо ушей. Наверняка не на меня, а на что-то в той же близости. На стену, например. В это легче поверить, чем в то, что Дамир смотрел на меня. — А еще он со мной поздоровался.
Кажется, мои брови начинают существовать отдельно от меня, потому что они тянутся настолько высоко, насколько еще мгновение назад казалось бы моя мимика и вовсе не способна.
— Как только ты вышла в туалет, он оставил свою собеседницу и подошел ко мне.
— И?
— Просто поздоровался, спросил, нравится ли мне жить здесь. Как наша мама… тоже спросил.
— А ты?
— А что я… — Ксю пожимает плечами, — сказала все как есть, только о Дане умолчала. Спросила, чего он сюда приехал. И как надолго ли. Дамир сказал, что через пять дней возвращается обратно в Россию.
Пять дней.
Я закрываю глаза, кладу сверху ладонь. В горле ком. В груди печет.
Разве не этого ты хотела, Тая?
Напоминаю я сама себе. Чтобы Дамир поскорее убрался. С острова и из мой жизни. Именно этого.
— Спасибо, — шепчу я сестре, так и не открывая глаз, слышу шорох, сестра поднимается, а затем обнимает меня.
— Все будет хорошо, Таечка, — целует она меня в макушку и долго-долго стоит рядом со мной.
Какая же она у меня умная. Умная и сильная духом. Мне остается у нее только учиться.
Утром Даня просыпается уже без температуры, я все еще продолжаю давать ему лекарства прописанные врачом, но со спокойной душой оставляю его с Лаурой дома и еду на запланированную встреча с Дамиром.
Булатов меня уже ожидает за столиком, хотя я приехала на пять минут раньше оговоренного времени.
— Здравствуй, — заговариваю я первая, как только подхожу.
Дамир мгновенно отрывается от телефона, поворачивает голову в мою сторону, поднимает взгляд и чуть ли не вздрагивает.
Мне даже на мгновение кажется, что он хочет приподняться, чтобы выдвинуть мне стул, но вместо него это делает спешно подошедший официант.
— Добрый день, Таисия.
Кивает мне на меню, но я качаю головой, и прошу официанта принести лишь воду с лимоном и со льдом.
— Я нарисовала четыре наброска, ты посмотришь? — перехожу сразу к делу.
Дамир прищуривается. Молчит. Я же готовлюсь услышать, что-нибудь про то, что это не то, чего он хочет и не то, что ему надо, но на удивление он произносит:
— Давай я посмотрю.
Стараюсь не показать своей растерянности, быстро достаю из сумки планшет, открываю нужное и протягиваю
