Трудно удержать - Бромберг Кристи
– Да ладно тебе. В наших кругах только и болтают о том, что он – бабник, который использует собственное положение, чтобы добиться желаемого от женщин, которых нанимает. Черт, да с момента вашего знакомства он пытается сделать так, чтобы ты начала работать с ним, даже если должность не имеет ничего общего со сферой твоих профессиональных интересов. Он явно неравнодушен к тебе.
Я чувствую себя так, словно меня ударили хлыстом. Я не знала о репутации Кэннона, но после того, что говорят обо мне самой, разве я имею право доверять слухам?
Пусть мне и нужно задуматься и прислушаться к тому, что говорит сестра, я слышу лишь то, чего она не говорит.
– Так ты даже мысли не допускаешь, что он нанимает меня, чтобы я действительно выполняла работу? Очевидно, никто в этой семье не считает, что я на что-то способна.
– Перестань строить предположения. Позабудь о злости и просто послушай, что я говорю.
– Позабыть о злости? – Мой голос становится холодным как лед, когда события, о которых она, уверена, и не знает, всплывают в памяти и раздражают еще больше.
– Леннокс, – мое имя срывается разочарованным вздохом с ее губ, – я просто забочусь о тебе. Последнее, что нам нужно, чтобы какой-то придурок полагал, что способен получить от тебя нечто большее, чем вклад в работу.
– Верно, – закатываю я глаза, но, когда делаю последний поворот и в поле зрения появляется дом Джонни, мне хочется плакать. Слава богу.
Что-то в этом парне заставляет меня чувствовать себя полноценной. И так было с первого дня, когда мы познакомились в колледже.
– Я лишь пытаюсь сказать, что за этим предложением скрывается нечто большее.
– За предложением, о котором ты ничего не знаешь.
– Мне и не надо знать. Я понимаю, что Кэннон либо пытается залезть к тебе под юбку, либо планирует тебя подставить. Например, попросить тебя сделать что-то, противоречащее профессиональной этике, чтобы после этого самому выйти сухим из воды.
– Ух ты. Как далеко увело тебя воображение.
Деккер молчит, когда я подъезжаю к элегантному современному дому. Он весь состоит из прямых линий и четких минималистичных граней. Строение контрастирует с зеленой листвой, за которой скрывается, но я-то знаю правду. С задней стороны, где нет и намека на соседей, открывается вид на раскинувшийся внизу город.
– Слушай, Дек. Я уже большая, так что сама могу решать, кто может залезть мне под юбку. Я способна о себе позаботиться. Тебе стоит хоть немного мне довериться. Я не совершу ничего глупого, что поставит под сомнение мою репутацию или репутацию агентства.
Если она только упомянет Бредли, я точно закричу. Эта интрижка стала моим проклятьем.
– Мне нужно сменить обстановку, взглянуть на ситуацию с другой стороны, а предложение ВЛПС идеально для этого подходит.
– Ты уже все решила, да? – бормочет она.
– Решила.
Деккер смеется, и я отвечаю тем же, потому что понимаю, что она не злится, а просто беспокоится. Обо мне. По крайней мере, я на это надеюсь.
– От тебя не стоило ожидать чего-то меньшего, Лен, но за это я тебя и люблю. Моя упрямая, независимая, свободная духом сестренка.
– Вот именно.
Пришло время снова почувствовать себя такой.
Спустя несколько минут я выбираюсь из машины и захожу в дом. Меня встречают деревянные акценты и нейтральные тона жилища, с покупкой которого Джонни, без сомнения, помогли родители. Хотя десять миллионов за дом на Голливудских холмах – это еще недорого.
Я провожу рукой по великолепному кухонному островку, который изготовлен из мрамора, и беру конфетку с блюдца, что стоит на нем. Джонни, судя по всему, так и остался сладкоежкой. Но я замираю, когда замечаю на противоположном конце запасы пищевых добавок и протеиновых порошков.
Что же случилось? Потому что Джонни из тех, кто совсем не соблюдает здоровый образ жизни, но все еще умудряется оставаться в форме.
Хах.
Может, поэтому он так ворчал из-за китайской еды? Потому что в ней слишком много сахара, ГМО и еще не пойми чего? Я могу съесть это, не заботясь, что поправлюсь.
Быстрый обмен веществ – настоящее благословение.
Поднявшись наверх, я открываю чемодан, и в нос мне ударяет запах застоявшегося сигаретного дыма, который напоминает о долгой неделе в Лас-Вегасе.
– Фу, – ворчу я с отвращением. Однако мне известно решение: бросить все, что только можно в стирку, а самой отправиться в бассейн, чтобы понежиться на калифорнийском солнце.
Уже в бикини, я под жужжание стиральной машины чуть ли не бегу от задней двери к бассейну, чтобы прыгнуть в него, как пушечное ядро.
Когда я выныриваю на поверхность, готовый сорваться с моих губ смех застревает в горле, потому что я замечаю стоящего на краю лужайки мужчину.
Пот блестит на его разукрашенной татуировками коже и рельефных мышцах, дерзкая ухмылка приподнимает один уголок губ, выразительные глаза полны веселья, а тело… полностью обнажено.
– Да уж, женщины делали многое, чтобы добраться до меня, но такое определенно впервые, – говорит он с британским акцентом. – Хочешь поплавать, да?
Мое сердце замирает, когда наши глаза встречаются – его бледно-зеленые и мои темно-голубые.
Я тут же узнаю его.
Кто бы не узнал?
Игрок в соккер – экстраординарная звезда, отстраненный плохиш, неукротимый феномен Раш Маккензи.
Он, обнаженный, во всей своей роскошной красе, стоит на краю бассейна, в то время как я все еще нахожусь в воде и гадаю, что, черт возьми, происходит.
Передо мной тот самый Раш Маккензи, который в прошлом месяце оказался в центре скандала в Великобритании. Мы с сестрами, бросив один взгляд на газету The Sun, обрадовались, что он не наш клиент, потому что только богу известно, каким кошмаром, какими последствиями грозило то, во что он вляпался.
Очевидно, последствия налицо. Невозмутимый и высокомерный Маккензи сбежал в Америку, чтобы отдохнуть и расслабиться, не заботясь о разрушении, что оставил после себя.
Не заботясь о товарище по команде, чей брак уничтожил.
Не заботясь о собственной команде, члены которой настолько запутались, что не знали, чью сторону принять. Из-за этого они сыграли отвратительно и едва не упустили победу в финале Лиги чемпионов.
Не заботясь о собственной карьере. Год, когда нужно обновлять контракт, не лучшее время, чтобы вытворять подобное.
Не уверена, что и собственная репутация его хоть сколько-то заботит. Пусть этот мужчина прекрасно управляет мячом на поле, в его умении доставлять неприятности нет ничего хорошего.
Так почему же я так удивлена, что он здесь, в доме Джонни? Я ведь и сама решила здесь спрятаться.
С каждой секундой, что мы смотрим друг другу в глаза, его улыбка становится шире, а обаяние только усиливается.
Я слышала о магнетизме и раньше. Даже полагала, что понимаю, как он работает. Однако и не догадывалась, что под ним подразумевается, как он ощущается… До этого момента.
Пока не встретила Раша.
За это я тут же начинаю ненавидеть этого мужчину.
Но нечто большее – гораздо большее, – чем его невероятная фигура, кривая улыбка и неоспоримая харизма, заставляет меня стоять здесь, подбирая слова, хотя обычно мне всегда есть что сказать. Каждая его частичка завораживает каждую частичку меня.
Даже несмотря на то что мне известно, какие слухи о нем ходят.
С тобой точно что-то не так, Лен.
И если подумать, я решила отказаться от мужчин.
– Не льсти себе, – говорю я, покачав головой в попытке разрушить заклятие, которое он наложил на меня. Мой взгляд опускается туда, куда не следует, – ниже, чтобы, помимо всего прочего, рассмотреть татуировки, которые украшают его тело. После этого я снова смотрю Рашу в глаза. – Было жарко. Я полагала, что в доме больше никого нет. Мне захотелось искупаться. Я имею полное право на все вышеперечисленное.
– Какое совпадение. После тренировки у меня болели мышцы. Я решил воспользоваться сауной. Я полагал, что в доме больше никого нет. Забавно вышло.
