Однокурсник (ЛП) - Литтл Лена
Я планирую дождаться Тео, чтобы вместе зайти внутрь, но кто-то хватает меня за руку и поворачивает к себе.
Я вырываю руку и массирую локоть, уже будучи уверенной, что он будет в синяках. Когда поднимаю взгляд, то не очень удивляюсь тому, что мой отец выглядит так, будто через секунду убьет меня.
Он смотрит на меня острым взглядом, держа руки на поясе. Мой отец — ходячая бомба замедленного действия. Его может взорвать что угодно. Может, они с отцом Тео вместе возьмут уроки управления гневом и обсудят, кто виноват — их дети или они.
Брови отца соединяются, и он задыхается, его дыхание неглубокое, как будто он пытается обуздать свою ярость.
Что я натворила на этот раз?
— Привет, папа.
— Ты опоздала! Хочешь устроить представление? Я тебе уже не раз говорил, чтобы ты меня не позорила. И какого хрена ты надела? — он тычет в меня обвиняющим пальцем. Его голос тихий, но любому, кто смотрит, ясно, что он меня за что-то отчитывает.
Раньше я мечтала, чтобы земля поглотила меня целиком. К сожалению, он делал это уже столько раз, что мне хочется поскорее покончить с этим.
Я не могу удержаться от того, чтобы не вздрогнуть, когда он делает шаг вперед. Он никогда не бил меня раньше, но все когда-то бывает в первый раз. Поэтому мысленно сдерживаю себя, даже если знаю, что он не устроит сцену в общественном месте, где могут увидеть его друзья и коллеги.
— Она не опоздала. Сейчас шесть сорок пять.
Голос Тео глубокий и холодный. Даже по одному его тону можно понять — мой отец не сможет так просто помыкать им. В отличие от меня.
Облегчение обрушивается на меня волной, и узел в животе начинает развязываться. Он здесь. Тео здесь. Я в безопасности. Он ни за что не позволит отцу сделать со мной что-то.
— Кто ты такой, мать твою? — шипит отец. Он так близко, что его слюна попадает мне на щеку. Я усилием воли заставляю себя не вытирать ее.
— Ее парень.
Смех, вырывающийся из уст моего отца, горький и резкий, его глаза сверкают от язвительности. Одной рукой он потирает челюсть и переводит взгляд с меня на Тео. От его лукавой улыбки меня бросает в дрожь, а в животе поселяется ужас.
Едва заметно покачав головой, он произносит:
— Если в тебе и есть что-то хорошее, Тесс, так это твое постоянство. Ты всегда разочаровывала. Всегда. Будь то в школе или на светских мероприятиях, ты никогда не оправдывала моих ожиданий, как бы низко я ни ставил планку.
Он переводит свой ледяной взгляд на Тео и насмехается надо мной.
— Твоя сестра вышла замуж за одного из самых влиятельных людей в стране. За того, кто может покупать ей бриллианты на завтрак и при этом не разориться. Но ты… — он показывает на Тео. — Ты с этим?
Он ослабляет галстук и бросает на Тео враждебный взгляд.
— Кто ты, парень? Бывший зэк? Откуда у тебя этот шрам? Из тюрьмы? Не удивлюсь, если твоя история судимостей будет такой же длинной, как моя рука.
Вот и все.
Я встаю между ними и вытягиваю руки.
— Прекрати, папа.
Его черты лица искажаются в гримасе, нос морщится.
— Убирайся отсюда, Тесс. Хватит меня сегодня смущать. Ты не будешь ходить и общаться с ним под рукой. Сообщи, когда бросишь его. Тогда и поговорим.
Опустив глаза в пол, я покачала головой.
— Нет.
— Нет?
Я не буду плакать. Не доставлю ему удовольствия видеть, как ломаюсь у него на глазах. Нет. Но мне надоело из кожи вон лезть, чтобы угодить ему и заставить гордиться мной. Я устала жить, постоянно ища его одобрения и признания.
С этим пора кончать.
На глаза навернулись слезы, но я смахнула их, проглотив огромный комок в горле. Моя рука находит руку Тео, и он сжимает ее, пропуская свои пальцы сквозь мои.
— Ты всегда искал причины ненавидеть меня. Мои волосы, мой макияж, мои друзья, моя одежда, мой курс, мои оценки. А теперь еще и мой парень.
Он смотрит на меня, презрительно кривя рот.
— Ну, ты же не можешь винить меня, правда? Если бы у тебя была хоть половина здравого смысла твоей сестры…
— Я не она! — мое самообладание рушится, и я повышаю голос впервые… за все время.
Его глаза изумленно смотрят на меня, быстро сканируя, нет ли за спиной знакомых. Он открывает рот, чтобы заговорить, но я прерываю его.
— Нет, папа. Ты уже достаточно мне сказал. Пришло мое время высказаться.
— Можешь, дочка. Но это не значит, что я должен это слушать, — в последний раз усмехнувшись, он поворачивается ко мне спиной.
— Ты ненавидишь меня, потому что я похожа на свою мать.
Это останавливает его, но он все равно отказывается оглянуться, его плечи напряжены.
— Ты сказал мне, что я ничего не стою и ничего не значу, когда мне было восемь лет. Восемь! Долгие годы я изо всех сил старалась угодить тебе, но ничего не получалось. Что бы я ни делала.
Я делаю еще один вдох и издаю ехидный смешок.
— Знаешь, что я осознала, папа? Проблема не во мне. И никогда не было. Дело в тебе. Это всегда был ты.
Я не жду, пока он что-то скажет. Поворачиваюсь на каблуках и кладу свою руку на руку Тео. Еще несколько шагов, и я слышу, как он прочищает горло.
— Он не сможет дать тебе ту жизнь, к которой ты привыкла. Ты ведь знаешь это, верно?
Я собираюсь ответить ему, но Тео кладет свою руку на мою и сжимает. Он смотрит на моего отца через плечо.
— У меня нет вашего богатства, сэр. Может, и никогда не будет. Но знаете, чем я лучше вас? Потому что я женюсь на ней и буду делать ее настолько чертовски счастливой каждый день ее жизни, что она даже не подумает оставить меня. Я не знаком с ней — вашей бывшей женой, матерью Тесс, — но не могу сказать, что виню ее за то, что она ушла.
ПЯТЬ
ТЕО
— Итак, что ты хочешь съесть? — я переключаю коробку передач на режим «драйв» и смотрю на нее краем глаза.
Тесс хихикает и опускает солнцезащитный козырек. Она наклоняется ближе к маленькому зеркалу и вытирает что-то под глазом.
— Почему ты всегда спрашиваешь меня об этом?
— Это долгая история.
Она приподнимает подбородок, и ее рот растягивается в улыбке.
— У меня есть все время в мире.
Для человека, который старается говорить как можно меньше, мне всегда хочется говорить и рассказывать Тесс все о своей жизни. Как будто я хочу, чтобы она узнала все темные секреты, все постыдные вещи, которые со мной случались, все мелочи, которые сделали меня тем, кем я являюсь сегодня.
— Когда я впервые оказался в доме Тейтов, то был разбит изнутри. Злился на всех и вся. Ненависть поглощала меня. Виктор пытался быть дружелюбным, но я не доверял ему. Не доверял я и их доброте. Я знал, что не задержусь здесь надолго, ведь до моих восемнадцати лет оставалось всего несколько недель. Потом пришла мама и спросила, что я хочу съесть. Внутри меня что-то оборвалось. Никто никогда не спрашивал меня об этом раньше. Никто не беспокоился, потому что всем было наплевать. Тогда я почувствовал себя жалким и слабым из-за того, что такой простой вопрос ошеломил меня.
Тесс положила ладонь на мою руку, и я поднес ее к губам для поцелуя.
— Подожди. Это твой язык любви? Спрашивать, что я хочу съесть?
Улыбка заиграла в уголках моих губ.
— Пожалуйста, не говори никому об этом. Мне нужно поддерживать репутацию плохого мальчика-фрика.
Через несколько дней после той стычки с отцом Тесс переехала ко мне. Он оборвал с ней отношения, что никого из нас не удивило. Лишил ее карточек и карманных денег и приказал покинуть квартиру. Хорошо, что он уже заплатил за ее обучение, так что она могла закончить колледж без проблем.
Виктор, после всех подколов, дал ей работу в баре, она работала в офисе, в основном занималась бумагами. После окончания моей смены мы вместе шли домой.
Я никогда не знал такого счастья и стараюсь не думать о том, какой будет жизнь без нее. Это единственное, что я не хочу узнать. Обнимать, прикасаться и целовать ее, когда захочу? Чего еще может хотеть такой мужчина, как я?
