По лезвию судьбы - Ольга Ларгуз
— Да, мне понравилось то, что ты сделала, поэтому попросил оформить место работы в том же стиле. Ну хватит, иди за Машей, она заждалась.
Так и живем. Погладить по шерстке, почесать за ушком, сделать комплимент, а потом ненавязчиво отправить восвояси и намекнуть на работу, которая сама себя не исполнит — это стиль моего босса. Люблю его. Босса, я имею в виду.
Машка растерянно топталась в холле, с восторгом осматриваясь по сторонам. Знакомое состояние, ага.
— Привет. Вот, держи, — холодный пластик лег в руку подружки. — Как все прошло? Ты довольна?
— Ой, Ник, там такое было, — она едва не задохнулась от воспоминаний. — Я ведь думала, что люблю Ромку…
— А сейчас поняла, что не любишь?
— Сейчас осознала, что не видела человека, а держалась за мечту.
— Ух ты! И как пришло осознание?
Машка покраснела от смущения. Нелегко признаваться в своей наивности и глупости, но подруга смотрела мне прямо в глаза.
— Психолог попросила сделать рекламу Ромке.
— В смысле?
— Буквально, Ник. Попросила описать его так, чтобы она захотела отбить его у меня, — хмыкнула Машка. — И это должно было соответствовать реальности. Никаких фантазий.
— И? — это было интересно. Необычный подход.
— И… Стыдно, но я ничего не смогла сказать. Цветов Ромка не дарил, нежностей не говорил, обо мне не заботился. Помнишь, я заболела зимой?
Я кивнула. Тогда Машка слегла с жуткой вирусной ангиной. Температура, боль в горле, невозможность есть привычную пищу. Брр! Мы помогали ей, как могли.
— Ему ведь было все равно, Ник. Рома смотрел на меня, как на досадную помеху. А то, что он не поднимает на меня руку — это ведь не реклама, правда?
— Ну… да.
— Больше мне нечего было добавить. И знаешь, у меня словно глаза открылись, — шептала подруга. — Я поняла, что старалась не замечать холод и безразличие, оправдывала то, что было недопустимо… Какая я дура.
— Двадцать седьмой этаж, — вмешался в нашу беседу голос механической женщины и двери лифта распахнулись.
Мы вышли и направились в сторону офиса.
— Ника! — прилетел мне в спину знакомый голос. Голос — клинок пронзил сердце, лишил возможности дышать. Голос из далекого прошлого. — Ника, остановись!
Ни за что! Подхватив подругу под руку, я прибавила шаг. Было смешно и наивно надеяться на то, чтобы спрятаться в просторном коридоре, укрыться за прозрачными стенами. Москва — многомиллионный город, но почему мы должны были встретиться? Зачем? Я не позволю этому человеку вновь ворваться в мою жизнь и разрушить ее до основания!
=7=
Я указала Маше на дверь нашего офиса, а сама стремглав побежала в сторону туалета. Глупо? Да сто процентов — идиотизм чистейшей воды! Но сейчас я была не готова вновь встретиться с мужчиной из прошлого.
Холодная вода привела в чувство и освежила разгоряченное лицо.
— Да уж, красотка.
Из зеркала на меня смотрела рыжеволосая девчонка с выпученными от ужаса зелеными глазами.
— Так, соберись, Ника! Ты же богиня!
Неа, не работает. Стою, дышу. Убеждаю себя, что мне просто нужно время… для чего? Хотя бы для того, чтобы прийти в себя. Крадусь в офис, словно партизан в логово врага, молюсь, чтобы преследователь потерял мой след.
— Хорошо!
Наша комната как на ладони. Четыре дизайнера заняты творчеством, я бесшумно занимаю свое место, стараясь как можно тише стучать каблучками босоножек по кафельному полу. Экран компьютера оживает. Открываю браузер и вбиваю в строку поиска «холдинг «АсТор».
— Ты дура, Ника! — вырывается из груди. — Где было твое любопытство раньше? Гена обмолвился об этом, а ты все пропустила, не обратила внимания!
Интернет знает все и с легкостью делится информацией.
Холдинг «АсТор» основали Илья Астахов и Павел Торопов. Если первая фамилия мне ничего не говорила, то вторая… Закрываю глаза и уношусь в прошлое.
Это произошло девять лет назад. Мне было двадцать четыре года. Лето.
— Ника, если ты не поедешь отдыхать, я сделаю так, что тебя уволят! — рычит отец. — Ты меня слышишь? Не хочешь думать о себе — подумай о своих близких, о семье! Не вынуждай меня сделать это!
Вообще — то мой папа всегда тих и спокоен, как океан, но сейчас разбушевался. Девятый вал нервно курит в сторонке. А с чего вдруг? Да, я заработалась. Слегка. Последний год пахала, не поднимая головы, заработала хронический невроз и проблемы с желудком из — за перекусов на бегу. Я понимала, что работаю на репутацию, чтобы впоследствии та начала работать на меня, вот и увлеклась. В то время в зеркале отражалась тощая бледная панда с лихорадочно горящими глазами.
От удара папиной ладони по поверхности стола подпрыгнула и опрокинулась чашка с чаем, тревожно брякнула о блюдце ложка. Это был папин ультиматум, который не оставил мне шансов.
— Три недели отдыха! Никакой работы, проектов и заказчиков! Телефон сдашь при заселении, будешь получать его только для общения с семьей, — звучит как приговор. И я подчиняюсь, пакую чемоданы.
Сочи. Закрытый элитный пансионат «Ящик Пандоры». Место не для всех. Море, солнце. Массаж, косметологи, индивидуальная программа питания и никакого интернета, только музыка из умной колонки. В первые дни меня ломало, как наркоманку. Руки искали заветный гаджет, чтобы вновь начать работать, но однажды…
Сегодня на море бушевал шторм, но я все равно пришла на берег и уселась на крупный валун. Мощь стихии завораживала. За шумом волн я не услышала шагов незнакомца.
— Привет.
— Привет, — буркнула, не желая начинать общение. За время отдыха со мной пытались познакомиться мужчины разных возрастов, но отношения не входили в мои планы, только отдых.
— Красиво! — собеседник явно не собирался уходить. Он скинул с плеч тонкий джемпер и накинул мне на спину, связав рукава на груди. — Прохладно. Простудишься.
И просто встал рядом. Мы молчали почти час. Чайки истошно кричали и метались в небе, стараясь поймать воздушный поток. Их крутило и мотало, бросало из стороны в сторону как в центрифуге. Ветер трепал наши волосы и одежду, срывал с волн пенные шапки и кидал на берег, а мы смотрели на буйство Посейдона.
— Хватит, пора идти, — раздался голос незнакомца. — Ужин скоро. Хватятся, начнут искать. Паника поднимется. Оно тебе надо?
— Не надо.
Игнорируя протянутую руку, вскочила с камня и направилась к железной лестнице, которая была укреплена в склоне горы. Тихое хмыканье за спиной и короткое: — Амазонка. Все сама…
Не знаю, когда он успел так хорошо меня изучить, но папа тоже называл меня амазонкой.
