Моя боль = моя любовь - Кристина Миляева
Усевшись на лавочку, немного расслабилась, понимая, что кроме меня, в столь поздний час, в ледовом уже никого нет. Собрав грязные вещи в сумку, надела плотный свитер из шерсти, спортивные штаны и завернулась в палантин из грубого шёлка. Держа куртку в руках и закинув сумку на плечо, неспешно вышла из раздевалки и побрела в сторону выхода. На ходу выуживая наушники из сумки, я пыталась угомонить беспокойство, бьющееся в голове, каким-то тревожным набатом. Засунув один наушник в ухо, я не успела достать второй из зарядного кейса, как услышала топот за спиной и обернулась, чтобы понять, кто же ещё торчал тут в такой поздний час.
— Ирина, подожди… — Алексей подбежал ко мне и замер, глядя сверху вниз, немного расширившимися глазами.
Я вопросительно вскинула бровь и попыталась понять, чего же этому идиоту от меня потребовалось. Мало ему было опозорить меня, так теперь в его скудоумном мозгу что-то перемкнуло, и система зависла, явно надолго. Я же на такое зрелище лишь покачала головой и постаралась послать всё к демонам. Только из-за одного нахала не хватало сбиться с пути. Мне уже одного хватило, который использовал меня, как стартовый трамплин для своей популярности, а потом изменял мне же в раздевалке, с какой-то престарелой парницей, любящей мальчиков помоложе. Картинка опять всплыла перед глазами, и я, зашипев, резко развернулась, потопав дальше к выходу. Нет! Хватит с меня этой любви! Спорт и мечта для меня на первом месте, а глупые чувства стоит оставить тем, кто в этом нуждался.
— Счастливо оставаться, как разомкнёт, так приходи, — махнула я рукой. — Я устала как собака сегодня, и хотела бы уже пойти домой, чтобы просто лечь в постельку и поспать до утренней тренировки. Так что говори, что хотел, или я пошла домой.
— Да, прости… — выдавил из себя Алексей. — Ирина, я бы хотел извиниться перед тобой за случившееся, парни реально идиоты, но и ты нас пойми. У вас ещё есть соревнования впереди. А для нас… Короче, этот финал будет крайним, который мы сыграем в школе. Ты сама понимаешь, всё на диком нервяке. К тому же наш соперник — тёмная лошадка, раскатавший три лучшие команды лиги и о котором вообще нет инфы. Вот мы и спускали пар, как могли. Я проиграл спор, и эта фраза была наказанием, она не тебе конкретно адрестовывалось. Зайди туда хоть сам директор, я должен был её произнести, первому попавшемуся. Так что это не оскорбление в твой адрес, а просто спор, и, к несчастью, именно тебя занесло волей случая на потеху публики. А видео… Ну, кретин, он думал, что так меня от игры отстранят, чтобы унизить и позлорадствовать. Прости ещё раз. Парни надеялись, что это будет кто-нибудь из тренеров, так что они надеялись, что и мне перепадёт… Вот… Я не хотел обижать тебя и задеть твои чувства. Прости…
— Серьёзно? — я вопросительно вскинула бровь и посмотрела на него в упор. — Из-за ваших глупых шуточек должны страдать все вокруг, в то время как вы стресс снимаете? В твою тупую голову не приходила мысль о том, что для остальных вы чертовски неприятный стресс? От одного вашего появления раздевалка превращается в какое-то шапито. Потому сделай милость, исчезни с глаз моих долой. Разговаривать не хочу, ни с тобой, ни с кем-то из ваших перекаченных тушек, с одной-единственной извилиной в голове, которая глаза держит, чтобы из орбит не вываливались и к ушам цеплялись!
— Прости, — Алексей улыбнулся так беззлобно, что у меня что-то в груди ёкнуло. — Ты же сама должна понимать, что такое соревнования и как от них крышняк течёт, там и не такое в голову приходит. У нас они реально последние. Никто дальше не будет играть вместе. А для молодняка мы мишени, которые надо подвинуть. Любая ошибка на льду, и сезон не вернуть, спонсоров не вернуть, карьеру не вернуть… Идиоты, тут не отрицаю, но ничего злого мы с парнями не хотели. Да, возможно, для вашей тонкой душевной организации мы жестокие болваны, но, когда у тебя двадцать четыре на семь, перед глазами только одно желание, вырвать победу, ты забываешь о некоторых правилах… А хоккей, это не ваши танцы. Технически программы у вас сложные, но мы на льду выкладываемся так, что хочется лечь и сдохнуть. Там, где у вас пять минут, у нас целый матч с кучей соперников и жёсткой игрой.
— Опять эти ваши бесконечные я, от которых уже тошнит, — закатила глаза и постаралась не злиться. — Какие вы у нас бедные всё и несчастные. Элита школы, ради которой все остальные должны подвинуться. Посмотрите-ка, обделённые вы наши! Мозгами, если только. Из-за ваших хотелок мы теперь вынуждены ютиться кое-как и пропускать свои тренировки, уступая вам место. Наши же достижения не важны, ни для кого, у нас же есть великая хоккейная команда, которая всех порвёт, как тузик грелку. Ладно, я не сержусь на тебя, хоть мне было противно от всего этого, но тратить на тебя свои душевные силы я не хочу. Они мне ещё понадобятся на соревнованиях. Знаешь ли, пять минут тоже дорогого стоят и зачастую давят сильнее, чем все ваши игры, вместе взятые! У тебя всё? Мне уже пора идти, знаешь ли, не хочу заразиться тупостью некоторых полудурков, считающих, что они центр мира!
— Погоди, всё не так, я не то хотел сказать, — он неожиданно схватил меня за руку и дёрнул на себя. — Ты вправе злиться, всё же мы почти сорвали тебе тренировку в тот день. Но и злиться не стоит. Просто попробуй развлечься вместе с нами. Хочешь, бери Розу и погнали на выходных куда-нибудь погулять? Можем на Манежку сгонять, там в этом году шикарный лёд, покатаемся все вместе?
— Хм… — сузила глаза и внимательно осмотрела того с головы до ног. — Мне не нужны друзья. Они отнимают время, которое я могу потратить на тренировку. Это для меня важнее, чем всё остальное. Ответь мне на один вопрос. Ты реально думал, что такая фраза заставит кого-нибудь прийти в восторг? Неужели в твоём сером веществе не нашлось места для того, чтобы подумать и отказаться
