Научи меня любви, профессор - Рина Мирт
В последние две недели она была вынуждена идти сразу после пар в библиотеку, чтобы делать всю домашнюю работу там. В общежитии же её стол стоял в опасной близости от кровати, и каждый раз та манила девушку в свои объятья. Энди и без того была частым гостем в библиотеке, так как у нее не было личного компьютера.
С домашней работой было покончено, до закрытия библиотеки оставалось сорок пять минут. Девушка решила использовать их с пользой, достав свой личный дневник, с которым не расставалась ни на минуту. Нельзя сказать, что она писала туда каждый день, это был её первый дневник, и она решила не тратить его листы на глупое описание скучного дня или что она съела на обед. Она писала в него только в те дни, когда она встречала профессора Фрилинга в различных местах помимо аудитории, в которой он вел урок по четвергам.
Студенты бессовестно пользовались тем, что он не проверял посещаемость: Энди заметила, что на последующие уроки по этике приходило лишь полкласса, а до конца пары оставалась лишь четверть студентов. Ко второму уроку на первые ряды подсаживались, разряженные в пух и прах, студентки, поближе к профессору, пытаясь обратить на себя его внимание, строя ему глазки и выставляя напоказ свои голые ноги. Но, казалось, Гейл не обращал внимание на этот факт, как и на то, что ко второму уроку аудитория заметно пустела. Энди было неловко от того факта, что студенты пренебрегают его курсом, ведь он действительно был отличным преподавателем и прекрасно знал материал. Мужчина был внимательным ко всем, терпеливо выслушивал точку зрения студентов, парировал своими комментариями, разжигая дискуссию и вовлекая в неё даже молчунов.
Практически все на его курсе читали дополнительную литературу, чтобы принять участие в обсуждении тех или иных этических вопросов. Для Энди же открылся новый мир, полный интересных и противоречивых фактов, заставляющий мозг мыслить по-иному.
У технарей все было просто: все математические дисциплины подчиняются определенным законам, которым ты следуешь будто едешь по асфальтированной дороге, не сворачивая с пути, которая может тебя привести в тупик, если ты сделал ошибку в расчете. Мир гуманитарных наук, казалось, не подчинялся никаким правилам, кроме одного: ничто не истина, все дозволено. Андреа начала догадываться, что в вопросах, которые они поднимали в классе, не существует до конца правильных ответов. Любая точка зрения была своего рода правильной. Ты словно шёл по дороге, которая в определенный момент превращается в огромный перекресток с многочисленными ответвлениями.
Обычно деятельная и активная на других курсах, Энди теряла дар речи и возможность мыслить здраво на его уроках. Она не задавала вопросов и не участвовала в дискуссии с профессором, боясь что ее голос дрогнет в неподходящий момент. Еще ее откровенно злила толпа расфуфыренных девиц, одна краше другой, из-за чего девушка чувствовала себя непривлекательной серой мышью по сравнению с ними. Но, с другой стороны, кто она ему такая, чтобы так его ревновать к привлекательным студенткам. Она не могла их судить.
Иногда профессор, увлеченный темой урока, расхаживал вдоль экрана, широко расставляя ноги и жестикулировал, засучив рукава до самых локтей. В такие моменты, следя за движением его кистей, она думала: «Как повезет же той женщине, на которой он женится». Она узнала от Мэй, которая успела выведать почти сразу после появления Фрилинга в университете, что тот холост.
После его уроков кафедру профессора окружала армия вертихвосток, а Энди пулей вылетала из аудитории, вся белая от праведного гнева. Каждый раз она клялась себе, что больше никогда не будет думать о нем как об объекте вожделения. Но каждый раз, видя его потом через какое-то время на территории студенческого городка, она нарушала свою клятву.
Завидев его, её сердце начинало биться предательски сильно, посылая от мозга через кровь волну дофаминов по всему телу. В итоге, Энди смирилась со своими чувствами к нему, решив, что если она будет думать о нем по максимуму, то рано или поздно ей это надоест и она переключится на что-то другое, более земное.
Энди перевернула страницу дневника на самую первую, где было написано: «Профессор Гейл Фрилинг» и вклеена вырезка, на которой был изображен мужчина. После его появления в университете, студенческая газета сразу же выпустила об этом статью, запечатлев нового главу кафедры «Гуманитарных Наук». Она аккуратно вырезала его фотографию и вклеила себе в дневник.
Из мечтаний её вырвал мелодичный и приятный женский голос, оглашающий на всю библиотеку что до закрытия осталось пятнадцать минут. Энди захлопнула свое маленькое сокровище, убрав его вместе с остальными тетрадками в сумку и двинулась в сторону выхода. Проходя мимо одной из секций, девушка заметила боковым зрением, что за одним из столов между стеллажами кто-то сидит. Она повернула голову и увидела, кто это был.
Фрилинг, единственный, кто сидел в этой секции, занимал весь стол, предназначенный для четырех человек. На столе царил хаос: раскрытые книги, разложенные листы и открытый ноутбук фирмы Apple. Профессор что-то увлеченно записывал себе в блокнот. Казалось, он не собирался никуда уходить. Андреа пошла в его сторону.
Мужчина поднял глаза, отрываясь от своего занятия, посмотрел на девушку поверх очков:
— Мисс Донован, добрый вечер. Я могу быть вам полезен? — Сказав это, профессор медленно потер кончик ручки подушечкой большого пальца.
— Здравствуйте, профессор. Вы разве не слышали? Библиотека закрывается. — Она виновато улыбнулась.
Он задумчиво глянул на свои наручные часы, почесав затылок ручкой.
— Вы правы, — с этими словами он положил ручку на стол, и закрыл ладонями лицо, проскользнув пальцами под оправу очков, и растер веки.
После он встал из-за стола, потянулся и размял плечи. Видимо он сидел тут уже давно и его мышцы затекли. Энди с упоением следила за его движениями, так как профессор был в белой рубашке, которая не скрывала его рельефные мышцы спины и рук. Она будто приросла к полу, боясь пошевелиться, зрачки расширились, она следила за каждым его движением.
Тем временем, Гейл снял очки, небрежно захлопнул ноутбук, собрал листы, которые разбросал по всему столу