Время любви (СИ) - Деметра Фрост
Татьяна не дергается и не нервничает. Но выглядит по-прежнему расстроенно и отрешенно. Хотя видно — после душе ей стало гораздо лучше.
Мужчину так и подмывает сказать, что ей не стоит больше пить, ведь на самом деле алкоголь — плохой помощник в таких делах. По себе помнит. Но он молчит. И молча садится, чтобы приняться за поздний ужин. Ну, или завтрак.
Но аккуратно следит за всеми ее действиями.
Девушка действительно без стеснений наливает в бокал вина. Но немного — буквально 50 грамм. Продолжая стоять вполоборота, задумчиво и медленно цедит его, смакуя каждый маленький глоточек и в какой-то момент жмурится. По блеснувшей в уголках влаге мужчина понимает, что та пытается сдержать слезы. И делает это вполне успешно.
После она аккуратно выдыхает и оглядывается на Олега. Причем с таким выражением, будто впервые его видит.
К этому времени мужчина почти доедает свою порцию и уже гораздо спокойно встречается с Таней взглядами.
— Можно задать вопрос? — спрашивает девушка неожиданно.
Вот еще. У нее совершенно иной голос. Хотя, за столько лет, Олег, возможно, позабыл его звучание, может, голос Татьяны просто осип от криков и рыдания. Но он был низким, грудным и почти не вязался с ее нежной и светлой внешностью.
Но самым неожиданным образом волновал и тек сладкой патокой.
Олег скупо кивает.
— Почему вы решили помочь мне?
Мужчина морщится. Не то, чтобы сейчас он сожалел о своем поступке, однако был не уверен, что может добавить что-то сверх ранее озвученного.
— Вы оказались одна. На дороге. Причем в таком наряде, — говорит он отрывисто и безэмоционально, — Я просто не смог проехать мимо.
— Конечно-конечно, — Татьяна рассеянно кивает.
— У вас проблемы? — не сдерживаясь, спрашивает Олег.
Девушка вскидывает подбородок и смотрит куда-то поверх его головы. Этот вопрос явно больно ударяет ее и вызывает в памяти неприятную ситуацию. Или ситуации. Да и сам Олег изначально если и собирался задать этот вопрос, то хотел сделать это позже, после того, как девушка выспится, отдохнет и окончательно придет в себя.
— Не говорите, если не хотите, — поспешно добавляет мужчина, — Вам действительно надо отдохнуть. Пойдемте, я покажу вам спальню.
Татьяна кивает и безропотно следует за поднявшимся Олегом, который широко и упруго шагает с кухни.
Он провожает ее в гостевую комнату и быстро и емко проводит маленькую экскурсию:
— Белье новое, чистое. Дополнительное одеяло и подушки в шкафу. Телевизор работает, музыкальный центр тоже. Вопросы?
— Спасибо, — тихо проговаривает Татьяна, на секунду прикоснувшись пальцами к его локтю в благодарном жесте. А потом быстро подходит к широкой двуспальной постели, ныряет под одеяло, не снимая жемчужно-серого, под цвет стен, покрывала и поворачивается к дверям спиной.
Замерев на пороге, Олег ошалело глядит на образовавшийся комочек в течение нескольких секунд и, выключив свет, выходит. Дверь прикрывает неплотно, но в собственную спальню не торопиться. И даже инстинктивно прижимает ладонь к груди, недоуменно прислушиваясь к своему ускоренному сердцебиению. Даже дыхание переводит.
Вот не ожидал, так не ожидал. Случайная попутчица, помощь к которой он не воспринял, как что-то особое, внезапно в один момент перевернула его спокойную и размеренную жизнь с ног на голову.
И это… странно. И очень непривычно.
Однако самым необычным образом освежает его серые и однообразные будни. Вот, даже давно забытая аритмия вернулась.
А все из-за какой-то… девчонки.
Девчонки, которая волею судьбы оказалась настолько похожей на его первую и единственную любовь.
— А может, я просто устал? — задумчиво и рассеянно бормочет Олег, обхватывая ладонью затылок, — Спать, Должанский. Спать.
Однако, как обычно, сразу уснуть Олегу не удается. Привычно включив телевизор, он глядит в экран и рассеянно постукивает пальцами по одеялу. Иногда меняет положение ног или тела, чтобы ничего не отлежать, и старательно фокусирует свое внимание на сюжете старого советского фильма, который на самом деле знает наизусть.
Но непрошенные мысли все равно лезут в голову, мешая и откровенно раздражая. Оказывается, Татьяна своим видом разбередила старые раны гораздо сильнее, чем он думал, и видения прошлого то и дело выстраиваются перед его глазами.
***
Будильник трезвонит противно и гнетуще, когда Олег, кажется, только-только смог вырубиться. Спросонья морщится. Тянет руку к гаджету и привычно мажет по круглому значку, выключая. И хотя голова гудит и тело ломит из-за отсутствия полноценного отдыха, мужчина приподнимается и садится, запустив пальцы в короткие волосы.
— Проснись и пой, — раздраженно бурчит Олег и чертыхается.
Мужчина поднимается, потягивается, немного разминая ноющие мышцы и привычно опускается на пол, чтобы выполнить ряд утренних упражнений.
Потом душ, кофе и завтрак. Двигается Олег быстро, хотя торопиться ему некуда — в офис ему надо только к часу, отлично налаженный процесс работы и ювелирно, с вниманием подобранный коллектив функционировали исправно и без проблем. На деле сегодня у него запланированы только инспекции в несколько магазинов, а также заезд на стройку. Но та могла и обождать.
Закончив с едой и быстро помыв посуду, Олег шагает в гостевую спальню, чтобы проведать свою гостью. И с удивлением застает ее не в кровати, а в просторном кресле, с головой закутанную в плед, мелко дрожащую и что-то тихо подвывавшую.
— Татьяна? — беззастенчиво переступая порог, зовет мужчина, и девушка мгновенно замирает и замолкает.
Олег подходит к креслу и, как и ночью, опускается на корточки, заглядывая под импровизированный капюшон.
Так и есть. Лицо горе-невесты сново опухшее и заплаканное, спутанные волосы висят вдоль почему-то исцарапанных щек, а губы нещадно закушены — видимо, чтобы сдержать плач.
— Что случилось? Болит где-то? — спрашивает мужчина, протягивая руку и аккуратно сжимая плечо.
Сейчас ему проще. В своей истерике она совершенно не напоминает ему Софью и потому даже его внимание на самом деле не так уж и искренне. Он ведет себя себя, конечно, корректно и не грубо. Но больше потому, что так надо. А не потому, что ему прямо так этого хочется.
Но Татьяна все равно шарахается. И уступлено мотает головой, словно отказываясь принимать помощь.
И приходится Олегу обнять ее и привлечь к себе. Он стягивает ее к себе на колени, крепко прижимает и укачивает, как маленького ребенка. И даже что-то бормочет неразборчиво, стараясь придать своему голосу мягкие и успокаивающие интонации.
— Какая же я дура, — тихонько всхлипывает Татьяна, успокаиваясь спустя какое-то время, — Ох, какая же я дура…
— Прекрати так убиваться, — настойчиво проговаривает Олег,
