Анифа. Пленница Севера (СИ) - Деметра Фрост

Деметра Фрост

Анифа. Пленница Севера

Пролог

Протянув руку и выставив ее из окна, Анифа рассеянно наблюдала за тем, как, кружась, одна за другой, на ее распахнутую ладонь слетают большие и узорчатые снежинки. Из-за того, что ее кожа давно уже стала холодной, эти крошечные частички льда таяли лениво и неторопливо. А край вышитой рубашки и вовсе — припорошили и подоморозили.

— Госпожа! — возмущенно воскликнула появившаяся в комнате Лиа и, подскочив к ней, резко дернула за широкий кушак маленькую черноволосую женщину на себя.

Вздохнув, Анифа с грустью проследила за тем, как девушка быстро закрыла деревянные ставни и плотно натянула тяжелые гобеленовые шторы. А после, пройдя к низкому и широкому табурету, она села и машинально потерла ладони друг об друга.

— Госпожа, — повторила Лиа, на этот раз — жалобно и несчастно, — Ты разрываешь мне сердце!

“А мое сердце и вовсе разбито вдребезги…” — горько усмехнувшись, подумала женщина.

По щекам миловидной прислужницы побежали блестящие и прозрачные слезы. Покачав головой, она быстро подхватила из сундука теплую шаль и надежна укутала в нее женщину, а потом, присев перед ней на корточки, стала усиленно растирать заледеневшие ладони и дышать на них, согревая своим дыханием.

— Я все понимаю, госпожа, — тихонько прошелестела Лиа, — Я разделяю с тобой твою боль и утрату. И все люди в Торхилде разделяют ее. Но жизнь на этом не остановилась! Ты молода и красива, у тебя есть дети, а наши воины ради того и живут, чтобы, погибнуть в битве, вознестись в небесные чертоги, чтобы до конца света пировать вместе с богами. Мы должны радоваться, что твой муж пал в бою.

— Радоваться… — Анифа брезгливо поморщилась, повторив за девушкой это слово.

“А что делать мне? Как дальше жить и радоваться мне, если я не представляю своей жизни без Рикса?”

Прошло уже полгода с торжественного ритуала сожжения павших в бою. Их было немного — этих павших, а результатом набега стало полное подчинение одного из северных городищ, держащие под своим контролем одну из значимых излучин реки, что вела к морю. Потерь оказалось не так уж и много, зато результаты оказались потрясающими.

Но они меркли по сравнению с трагедией Анифы, которая потеряла в этом самом походе любимого мужа и отца своих детей.

И хотя слез, казалось, в ней уже совсем не осталось, да и сама боль немного, но притупилась, Анифа продолжала, день за днем, отчаянно тосковать по человеку, который самым неожиданным образом стал центром ее Вселенной, сумел, сам того не осознавая, дать то, в чем она, оказывается нуждалась больше всего, — любовь. Отчаянное обожание. Постоянную заботу и поддержку.

В конце концов, крепкую и дружную семью.

Рикс хотел много детей.

Но она успела дать жизнь только троим. Четвертого же она вынести не смогла — у нее случился выкидыш в ту же ночь, когда яркое и горячее пламя, обхватив холодное и бездыханное тело могучего и сильного воина, унесло вместе с дымом его дух к небесам, в так называемые божественные чертоги…

Иногда Анифе казалось, что в тот момент и ее душа, рванув вслед, все-таки оставила ее физическую оболочку и направилась за мужем. Возможно, потому их дитя и не смогло выжить, чтобы появиться на свет в нужный срок. Возможно… Возможно…

Возможно, ей стало бы легче, если бы она решилась выпить тот заготовлен отвар из волчьих ягод и еще пары травок. Она бы уснула и никогда больше не проснулась, отойдя в мир иной тихо и бесшумно, без каких-либо беспокойных или неприятных ощущений.

Но она не смогла. Не смогла прервать свою жизнь, которую, несмотря ни на что очень любила, не смогла оставить своих горячо любимых детей, хотя их облик — одинаково светловолосый и голубоглазый — каждый раз вызывал в ней щемящее чувство потери и сильного отчаяния.

Возможно, потом она привыкнет к этому… Или же новые заботы и взрослеющие дети затмят боль ее утраты.

А пока…

Анифе даже дышать было тяжело.

Она проживала один день за другим, привычно занимаясь будничными делами. Привычно улыбалась, привычно позволяла Лиа и другим поддерживать себя и отвлекать от печальных мыслей. И была очень благодарно ярлу и его людям за то, что они относились к ней, как к родичу несмотря на ее внешность.

Ее уважали. О ней заботились и ценили все, что она делала для них.

Танцы давным-давно остались в прошлом, и Анифа до совершенства отточила свое искусство врачевания. Благодаря этому Тормод приблизил ее к себе, совсем как раньше — Рикса за его воинские умения и опыт. Ее дети были одеты не хуже, чем его собственные, а во время пиршеств она сидела по левую сторону он ярла, будто была частью его семьи. Статус Анифы в Торхилде, несомненно, был высок.

Но и это ее не радовало. Конечно, она была благодарна за эту честь, но не более.

Возможно, когда-нибудь…

Увидев, что женщина снова погрузилась в невеселые мысли, Лиа грустно вздохнула и поднялась. Встав за ее спиной, девушка аккуратно, но ловко расплела замысловатую прическу, в которые Анифа сама каждый день заплетала свои густые темные волосы, и с восторгом пропустила через пальцы шелковистые и рассыпчатые пряди. Они были очень длинны и доходили до середины женского бедра, но распущенными Анифа их никогда не носила. Хотя при этом выглядела гораздо моложе — не на много старше самой Леи. Если бы еще не скорбное выражение лица и присутствие печали в больших, необычного янтарного цвета глазах…

Но даже так — у Анифы не было отбоя от сватов. Спустя уже месяц после погребального костра Рикса к ярлу стали поступать предложения о заключении брака с вдовой. Тот, понятное дело, был не против, но дал волю выбора женщине. Та же категорично отказалась от каждого предложения, еще и возмутившись.

Вот такова была сила ее любви к почившему мужу. Совсем как в древних легендах!

Ничего не изменилось и спустя полгода.

Лиа знала, что сегодня один из дружинников ярла снова просил ее руки и предложил богатый выкуп. Но Анифа снова отказалась от заманчивого предложения, скупо, но неизменно вежливо улыбнувшись. И тем самым страшно разгневала воина. Но тот ничего не мог с этим поделать, ведь Тормод благоволил своей искусной врачевательнице.

Надо ответить, что, помимо внешности, Анифа обладал поразительными манерами и острым умом. Она казалась Лиа настоящая